га и думали: «Вот оно! Лондон! Альберт-Холл!» Мы ощущали себя богами! Богами, мать их!»
И это было только начало. В октябре их выступление в телепередаче «Воскресный вечер в лондонском «Палладиуме»» привлекло пятнадцать миллионов зрителей. Четвертого ноября они выступали в телепрограмме «Королевское варьете». Позднее, в том же месяце их новый сингл «I Want to Hold Your Hand», не успев выйти, разошелся в Великобритании тиражом в миллион экземпляров. Это примерно по пластинке на каждые полсотни жителей страны.
К концу 1964-го они стали самыми знаменитыми парнями на планете. В музее мадам Тюссо их восковые фигуры заняли место рядом с мировыми лидерами, серийными убийцами и членами королевской семьи. В городе Уэст-Бриджфорд, графство Ноттингемшир, четверо башковитых учеников школы-гимназии Беккета завершили школьный концерт пылким исполнением «From Me to You» на латыни[156]. Студенты университета города Лидс избрали Ринго Старра вице-президентом студенческой ассоциации юристов, предпочтя его бывшему лорду главному судье. Во время визита на студию EMI сэр Малькольм Сарджент, самый знаменитый британский дирижер того времени, спросил Джорджа Мартина, не мог бы тот познакомить его с битлами («Парни, тут с вами сэр Малькольм хотел бы поздороваться»).
Познакомиться с ними хотели все. Ярчайшие звезды Голливуда — Эдвард Г. Робинсон, Дин Мартин, Ллойд Бриджес, Кирк Дуглас, Шелли Уинтерс, Джек Пэланс, Джек Леммон — жертвовали деньги на благотворительность, лишь бы попасть в очередь за автографами. Во Франции Уоллес Симпсон, герцогиня Виндзорская в изгнании, напевала их песни. «Ах, «Битлз»! Ну как их можно не любить? — сказала она Ники Хэслему[157], восходящей звезде дизайна интерьеров. — «I give her all my love, that’s all I do-ooo!»[158] Восхитительно. Вы с ними знакомы? О, вам повезло!»
А что же их соперники? Группы вроде Peter Jay and the Jaywalkers не могли смириться с этим, ведь еще год назад битлы смотрели на них снизу вверх. Джордж, стоя в дальнем конце зала, неотрывно следил за The Jaywalkers, когда те расставляли на сцене разноцветные прожекторы, сверкающую барабанную установку и взрывные тарелки, и думал о них как «о настоящих тяжеловесах». Но те дни миновали.
Группам, которые еще совсем недавно держались с «Битлз» на одном уровне, теперь за ними было не угнаться. The Hollies сформировались в 1962-м, к 1963-му уже выпускали хиты, но к 1964-му их успехи, по сравнению с достижениями «Битлз», выглядели мизерными. В опубликованных спустя полвека воспоминаниях Грэма Нэша[159] нетрудно уловить нотки негодования:
Ругать «Битлз» в те дни значило богохульствовать. Да только кого это волновало? У меня вот их святость в печенках сидела. У битлов что было на уме, то и на языке, и их не заботило, как это воспримут другие. Лондон им покорился. Джон и Пол были святее папы римского, прямо хоть зови их Иоанном и Павлом. А если их имена не слетали у тебя с языка в беседе, то все, бери билет назад к себе в провинцию, и точка. Кит Ричардс в интервью «Лайф» прямо в жилу сказал: ««Битлз» теперь в каждой бочке затычка». Да, мне нравились их песни, сама группа была классная. Все британские группы в долгу перед ними, но жопу им лизать — увольте. И потом, The Hollies, если не ошибаюсь, были в той же десятке, что и битлы, так если вам наши песни не нравятся — просто молчите в тряпочку.
28
В конце 1963-го «Битлз» две недели выступали по два раза в день — у них было собственное рождественское шоу в концертном зале «Астория», в Финсбери-Парк. Всего на их концерты было продано 100000 билетов. Конферировал Рольф Харрис, жизнерадостный и добродушный австралийский шоумен, чьи комические песенки «Tie Me Kangaroo Down, Sport» и «Sun Arise»[160], спродюсированные Джорджем Мартином, вошли в первую десятку хитов. Будучи лет на десять старше битлов, Харрис принадлежал к старой школе, в которой превыше всего ценился профессионализм.
Однажды вечером, пока Харрис объяснял неусидчивой молодежи в зале верования австралийских аборигенов, изложенные в песне «Sun Arise», Джон схватил микрофон и начал дурачиться за кулисами. И когда Рольф стал разливаться о том, как некоторые племена считают солнце богиней, из динамиков громыхнул скрипучий голос Джона: «Ну, не знаю, не знаю, Рольф».
Публика взревела от смеха. Рольф завертел головой, но перебившего не увидел и стойко продолжил о том, как эти племена верят, будто каждое утро солнце накрывает мир своим подолом.
— Трындеть, конечно, не мешки ворочать, — снова заговорил Джон, — но я говорю тебе, Рольф: не верю! Ты все выдумал!
Профессионал до мозга костей, Рольф стерпел насмешку и непринужденно улыбнулся. «Зато внутри, — признавался он позднее, — я кипел от гнева».
После шоу он вломился в гримерку к битлам с криком: «Хотите обосрать свое выступление — ради бога! Главное, в мое не суйтесь!»
Битлам, однако, что горох об стену. «О-о-о-о, Рольфи разозлился», — сказал Джон, а Джордж добавил: «Ага, расстроился Рольфи».
В автобиографии 2001 года «Can You Tell What it is Yet?»[161] Харрис рассказывает об этом в веселом тоне: «Мы вместе посмеялись. Ну как на них злиться, они же были такие обаятельные! Я просто высказал им свое мнение, и больше такого не повторялось».
Но был ли между ними мир? В 1994 году Харрис, по неосторожности, обмолвился о том случае с меньшим добродушием: «Они валяли дурака и подняли меня на смех. Рождественское шоу: я на сцене, а они спрятались за кулисами с микрофонами и несли всякую чушь. Потом я в гневе бросился за кулисы и заорал на них:
«Наберитесь уже профессионализма! Нельзя же вот так мешать другим на сцене. Чтоб больше мне тут ни гугу!» Ох и зол же я был!.. И уж поверьте, больше битлы себе такого не позволяли!»
29
Между датами рождения Джона Леннона (9 октября 1940 года) и Клиффа Ричарда (14 октября 1940 года) — всего пять дней.
К зиме 1958-го Клифф уже занимал второе место в чартах с песней «Move It». Джон в это время, как типичный неудачник, колесил по Ливерпулю с The Quarrymen, подвизался случайными концертами в сельских клубах или на закрытых мероприятиях, довольствуясь зачастую платой в виде кружки пива и сэндвича.
«Не слишком ли он эротичен для телевидения?» — ахали в «Дейли скетч», после того как Клифф на телешоу «Ну надо же!»[162] продемонстрировал довольно откровенные телодвижения. Критик из «Нью мюзикл экспресс» высказал куда больше озабоченности: «Отвратительно, как он агрессивно вертит бедрами. Вряд ли родителям стоит показывать такое детям». До 1963 года Клифф, а не Джон был бунтарем, баламутом и угрозой для цивилизации. Тем вечером, когда Клифф и The Shadows всполошили национальное телевидение, The Quarrymen исполняли популярные песни в жанре скиффл на свадьбе Гарри, брата Джорджа Харрисона, на Аптон-Грин.
С 1958 по 1962 год двадцать песен Клиффа побывали в двадцатке хитов, из них шесть — на первом месте. Также он снялся в главной роли в фильмах «Экспрессо бонго» и «Молодые»[163]. Стоит ли удивляться, что Джон, не чуравшийся зависти, испытывал тогда к нему смешанные чувства. Когда «Битлз» наконец, в декабре 1962-го, протиснулись в чарты с песней «Love Me Do» и достигли пика в виде семнадцатого места, Клифф взирал на них с высоты второго, которое заняла его песня «Bachelor Boy»[164]. В следующем месяце «Нью мюзикл экспресс» опубликовал результаты ежегодного опроса читателей: среди «Лучших исполнителей» Клифф Ричард был вторым, уступив только Элвису Пресли, а битлы занимали какое-то сто одиннадцатое место. Лучше они показали себя в более узкой категории — «Малая британская группа»: заняли восьмую позицию, набрав 735 голосов; зато The Shadows были первыми, за них отдал голос 45951 человек.
Спустя три месяца, в марте 1963 года, «Битлз» оказались на втором месте с песней «Please Please Me», а первое место все равно занял Клифф, с песней «Summer Holiday».
Однако в том же году группы поменялись местами. К концу 1963 года Клифф по сравнению с битлами уже устарел. Джорджу Мелли[165] эротические телодвижения Клиффа теперь казались просто «шарканьем на полусогнутых, не столько вызывающим сексуальное возбуждение, сколько наводящим на мысли, что певец обмочился». За «Битлз» было будущее, а Клифф отошел в прошлое. Своей обиды он скрыть не мог, хотя и очень старался. В редком приступе откровенности репортеру «Дейли миррор» он ворчал про то, какие «Битлз» примитивные: «Все, что они сделали, — это вернулись к рок-н-роллу. Мы все эти вопли и беснование свели на нет, а битлы их воскресили».
В то Рождество «Битлз» заняли сразу две позиции в британских чартах — первое и второе места с песнями «I want to Hold Your Hand» и «She Loves You», а Клифф хирел на восьмом с «Don’t Talk to Him»[166]. Фанаты покинули его в поисках кумиров поярче и побойчее, а под Новый год и вовсе выяснилось, что родные сестры Клиффа организовали фан-клуб The Dave Clark Five.
Пять лет Клифф безуспешно штурмовал американский рынок. На самом деле именно его провал и заставил Брайана Эпстайна скрупулезно спланировать американскую кампанию «Битлз». «Клифф поехал туда и облажался, — с бесконечным удовольствием заявил Джон американскому журналисту Майклу Брауну, когда битлы грузились в самолет в аэропорту Кеннеди. — На афише концерта Фрэнки Авалона