Когда Брайан Уилсон из The Beach Boys услышал песню, то «…просто обалдел. Мою нервную систему будто тряхнуло током». Тогдашний сингл The Beach Boys «Be True to Your School» содержал припев:
Be true to your school now
Just like you would to your girl or guy
Be true to your school now
And let your colors fly[212].
В тот же миг Уилсон осознал, что «Битлз» превратили его в ископаемое. Он был на два дня моложе Пола, но теперь ощущал себя стариком: «Я сразу понял, что все переменилось».
Последние полгода The Beach Boys были самой популярной группой в Америке, однако с того момента им предстояло жить в тени «Битлз». Что еще хуже, британцы подписали контракт с «Кэпитол рекордз», тем же лейблом, с которым работали The Beach Boys. Те же боссы, что еще недавно все внимание уделяли The Beach Boys, теперь говорили только о великолепной четверке. « The Beach Boys годами были будущим музыки, но вот люди сочли, что оно за «Битлз», и верности «Кэпитол рекордз» как не бывало», — вспоминал их промоутер Фред Вейл.
В апреле следующего года The Beach Boys записали «Don’t Back Down»[213], от которой так и веяло обреченностью: «The girls dig the way the guys get all wiped out… When a twenty-footer sneaks up like a ton of lead»[214]. После этого The Beach Boys про серфинг больше не пели.
Во Фрихолде, штат Нью-Джерси, четырнадцатилетний мальчишка сидел на переднем сиденье маминой машины, когда по радио зазвучала песня. Время как будто остановилось, а волосы у него встали дыбом. Им овладело «нечто странное, типа магии вуду», а радио «засияло и как будто с трудом удерживало в себе этот звук». Когда они приехали домой, мальчик не зашел, а побежал в кегельбан на Мейн-стрит, ворвался в телефонную будку и позвонил своей подружке Джен.
— Ты слышала «Битлз»? — спросил он.
— Да, они клевые, — ответила Джен.
Затем мальчик помчался в магазин «Ньюбери», в котором был крохотный музыкальный отдел. «I Want to Hold Your Hand» в продаже не оказалось, так что вместо нее он купил сингл «My Bonnie», которую вроде бы записали «Битлз» с Тони Шериданом. «Это было обдиралово: битлы подыгрывали какому-то хрену с горы… Я купил пластинку. Послушал ее. Ничего особенного, но на большее рассчитывать не приходилось».
Ему тут же захотелось гитару, выставленную в витрине магазина «Уэст авто» на Мейн-стрит. Летом он вызвался покрасить дом тети Доры и на заработанные деньги купил гитару. «Время тем летом тянулось очень медленно». Он жил от релиза до релиза битловских синглов. «Я рыскал по газетным киоскам в поисках журналов с фотками, которых еще не видел, и мечтал… мечтал… мечтал, что это я на них… Я не мечтал о встрече с битлами. Я хотел ими стать».
И даже теперь, полвека спустя, Брюс Спрингстин верит, что песня «I Want to Hold Your Hand», услышанная в машине матери, навсегда изменила ход его жизни.
В Чикаго десятилетняя Руби Вакс[215] как раз была в музыкальном магазине, когда в динамиках зазвучала вторая сторона сингла «I Want to Hold Your Hand».
«Из колонок раздалось битловское: «Well, she was just seventeen…», и у меня внутри будто красные тревожные огни заполыхали. Никогда еще не слышала такого будоражащего звучания… это был Великий Момент. С тех пор ни одному мужчине не удалось «завести» меня так, как это сделали тогда битлы».
В следующие несколько недель Руби обклеила стены своей комнаты плакатами с «Битлз», которые затем ритуально облобызала. Она собирала все: журналы, ручки, пластинки, солнцезащитные очки, часы, носочки и наклейки. «Я ставила пластинку битлов и увеличивала громкость до предела, до боли в ушах, а потом рыдала, стонала и визжала от любви к ним». Она даже звонила в Ливерпуль, чтобы услышать, как оператор произносит «здравствуйте» с местным акцентом. «И тогда меня так переполняло эмоциями, что приходилось вешать трубку».
Отбывая десятилетний срок в исправительном учреждении на острове Макнил в штате Вашингтон, мелкий бандит Чарли Мэнсон постоянно слышал «I Want to Hold Your Hand» по радио у других заключенных.
Если верить его биографу, Мэнсона впечатлила их музыка, но еще больше — поклонение публики: «Чарли всегда страстно хотелось внимания; он решил, что жаждет настоящей славы. Раз уж четверо битлов ее получили, то чем он хуже?.. Чарли принялся рассказывать всем и каждому — и тем, кто его слушал, и тем, кто не слушал, — что когда-нибудь он превзойдет «Битлз»».
Остаток срока Мэнсон не расставался с гитарой. Всякий раз, когда его мать, Кейтлин, приезжала его навестить, он с маниакальной одержимостью твердил ей, что обязательно прославится, в самом ближайшем будущем.
40
В январе 1964-го в Лондон приехали The Ronettes[216] на свои первые гастроли по Великобритании. На поддержке у них выступала местная группа «Роллинг стоунз».
В первый же вечер им устроил вечеринку диск-жокей «Радио Люксембург» Тони Холл[217] — у себя дома на Грин-стрит в Мэйфере, по соседству с улицей, где жили Джордж и Ринго.
Когда The Ronettes прибыли, Джон, Джордж и Ринго уже ждали. О славе битлов девушки были наслышаны — с самого прибытия в Англию они только о битлах и слышали, — но с их музыкой ознакомиться пока не успели. Битлов же к ним так и тянуло: еще бы, такие чувственные, томные голоса и ладные фигурки.
Едва The Ronettes вошли, как Джон, Джордж и Ринго устремились к ним и принялись осыпать комплиментами. «У тебя самый классный голос, — сказал Джордж Ронни Беннетт[218], солистке. — Мы, как его услышали, сразу полюбили». Джон, обычно скупой на похвалу, тоже не сдержался. «Офигительно поете», — сказал он.
«Они всё нахваливали наши длинные черные волосы, нашу потрясающую внешность, — вспоминала Ронни. — Да и мы, собственно, неплохо провели время».
Они стали танцевать под песни The Ronettes : «Be My Baby», «Baby, I Love You», «I Saw Mommy Kissing Santa Claus»[219]. Весь вечер девчонки с удовольствием показывали битлам модные в Америке движения: пони, джерк, нитти-гритти. Джон, совсем не любитель танцев, охотно внимал наставлениям Ронни. «Всякий раз, как мы начинали танцевать, Джон подходил ко мне и говорил: «Я вроде не до конца просек, как надо, Ронни. Мне бы еще урок». Я почти сразу поняла, что ему нравлюсь».
Джордж, в свою очередь, ясно показал, что ему приглянулась старшая сестра Ронни, Эстель. «Мы были молоды, к тому же в чужой стране, вот и решили развлечься, ведь наши парни остались дома», — вспоминала Ронни, чей скорый на расправу ухажер, музыкальный продюсер Фил Спектор[220], тоже находился на безопасном расстоянии, в Америке.
Ночь шла, Джордж с Эстель куда-то запропастились, а Ронни позволила Джону устроить ей тур по дому. Интерьер ее впечатлил: «В каждой комнате старинные вазы и картины». Наверху Джон принялся дергать за ручки дверей. Ронни сообразила, что он ищет, где бы с ней уединиться. «Наконец Джон отыскал незапертую дверь, и мы вошли в нее. В комнате было так темно, что мы даже не заметили, что на кровати сидят Джордж с Эстель. «Упс! Простите, ребята!» — сказала я». Наконец они отыскали свободную комнату, сели на банкетку у окна и стали смотреть на «сказочную панораму огней и башен, простиравшуюся до бесконечности». В этой романтической обстановке Ронни спросила:
— Ну и как тебе все это?
— Ну, тут сквозняки, и банкетка жесткая — заду больно.
— Я не о том. Я про то, каково быть знаменитым?
— А, это… Серьезный вопрос. Надо бы покурить.
И они заговорили о славе. Джон вспоминал, как битлы сидели в кафешках и фантазировали о будущем:
«— Мы жевали бутеры с джемом, приговаривая: «Вот получим контракт со студией, и все изменится. Будем ездить на лимузинах с шоферами и до конца жизни забудем про бутеры с джемом!» А потом подписали контракт со студией, и знаешь что?
— Ничего не изменилось?
— А вот и нет. Все сбылось: жизнь изменилась. Ездим на лимузинах с шоферами и больше не едим бутеров с джемом. Как вспомню — так блевать тянет».
Ронни слушала и думала: уж не из этих ли Джон, «глубоких мыслителей, вроде Фила»? А еще она заметила, что нравится Джону «не только из-за голоса». И когда он поцеловал ее, она «даже на секунду забыла о Филе».
О поцелуях Ронни пела часто, все-таки жанр обязывает — «I’ll make you happy, baby, just wait and see. For every kiss you give me, I’ll give you three»[221], — но в жизни у нее дальше поцелуев дело не заходило. «Понимаю, сейчас в это трудно поверить, но с мальчиками я всегда ограничивалась поцелуями в губы, даже с Филом. Меня привлекала романтическая сторона отношений, а секс так и оставался загадкой. Однако, судя по тому, как развивались события на банкетке, долго так не продлилось бы». Целуя Ронни, Джон стал трогать ее «в тех местах, о наличии которых я даже не подозревала». Затем он обхватил ее за талию и начал подталкивать к огромной кровати, но тут Ронни вспомнила о Филе, резко уперлась ногами в ковер, и Джон, не устояв, упал на пол.
— Может, вернемся на вечеринку? — предложила Ронни.
Эстель и Ронни сходили на несколько парных свиданий с Джорджем и Джоном. Ронни заинтриговало то, как благоговеют эти два битла перед звездами; они постоянно просили рассказать побольше об американских певцах и музыкантах: «Расскажите про The Temptations !..[222]