Список гостей[509] был опубликован в следующем выпуске журнала «Куин» под заголовком: «А скольких свингующих лондонцев знаете вы?»
Джон Барри, композитор
Джейн Биркин, актриса, супруга Джона Барри
Жаклин Биссет, актриса
Патти Бойд, жена битла
Дэвид Бэйли, фотограф
Терри Говард, фотограф (основной акционер)
Николас Горманстон, англо-ирландский аристократ
Майк д’Або, певец, который скоро присоединится к группе Manfred Mann
Найджел Демпстер, светский колумнист
Мик Джаггер, участник «Роллинг стоунз»
Брайан Джонс, участник «Роллинг стоунз»
Терри Донован, фотограф
Майкл Кейн, актер
Джули Кристи, актриса
Мэри Куонт, модельер
Лесли Кэрон, актриса
Джон Леннон, участник «Битлз»
Кэти Макгоуэн, ведущая «На старт, внимание, марш!»
Кевин Макдональд, копирайтер (основной акционер)
Пол Маккартни, участник «Битлз»
Дэвид Млинарич, дизайнер
Эндрю Луг Олдэм, менеджер «Роллинг стоунз»
Джейн Ормсби-Гор, дочь посла Соединенного Королевства в США
Сэр Марк Палмер, основатель модельного агентства «Инглиш бой»
Лэнс Персивал, эстрадный артист
Сэр Уильям Пиготт-Браун, жокей национальной охоты, главный акционер
Александр Планкет Грин, предприниматель в сфере моды, супруг Мэри Куонт
Майкл Рейни, модельер, владелец бутика «Ханг он ю»[510], супруг Джейн Ормсби-Гор
Кит Ричардс, участник «Роллинг стоунз»
Эдина Ронай, дизайнер и актриса
Морин Старки, супруга битла
Эрик Суэйн, фотограф, бывший парень Патти Бойд
Гордон Уоллер, певец, участник Peter and Gordon
Алан Фриман, диск-жокей (акционер)
Брюс Хайэм, застройщик (основной акционер)
Анита Харрис, певица
Селия Хэммонд, модель
Перегрин Элиот, аристократ
В том году шотландский аристократ Робин Дуглас-Хьюм[511] опубликовал статью в «Дейли экпресс», где говорилось, что теперь лондонский «привилегированный класс» — это «актеры, поп-певцы, стилисты и модели». Времена изменились, заявил он. «Если бы в ресторан, где свободным остался всего один столик, вошли какой-нибудь 14-й граф, владелец обширных охотничьих угодий, и Джордж Харрисон с Патти Бойд, то кому отдали бы столик? Любой здравомыслящий метрдотель предложил бы его Джорджу с Патти».
Однако сохранялись очаги сопротивления. В канун Нового года в 1966-м Джорджа не пустили в «Аннабель», модный ночной клуб в Мэйфере, куда он пришел без галстука. В своей автобиографии леди Аннабель Голдсмит[512], в честь которой клуб и получил название, вспоминала тот инцидент с плохо скрываемым удовольствием: «Тридцать первого декабря 1967 года (тут она промахнулась на год) битл по имени Джордж Харрисон подошел к сине-золотому навесу у входа, намереваясь стильно встретить Новый год вместе с женой, Патти Бойд, менеджером Брайаном Эпстайном и приятелем, рок-звездой Эриком Клэптоном. Бородатый, в джемпере-водолазке и с толстым шарфом на шее, Джордж был ошеломлен, когда швейцар отказался его впустить из-за несоответствия дресс-коду. Он страшно оскорбился, когда ему предложили рубашку и галстук, и заявил, что «Битлз» без «Аннабель» обойдутся, а вот «Аннабель» без них — нет. Швейцар невозмутимо ответил: «Ничего подобного. Такого никогда не было и сейчас не будет». Новый год Харрисон и его друзья встречали в кафе «Лайонс-Корнер-хаус» неподалеку».
88
Мы выбрались на мочальный тур[513] по Ливерпулю. «Вон там римско-католический собор, у него четыре колокола: Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Но битломаны называют их Джон, Пол, Джордж и Ринго! На днях я рассказал эту шутку одному американскому туристу, и он такой: «Ринго? Отличное имя для колокола!»[514] А я ему: «Шутки здесь придумываю я, приятель»».
За углом, на Оксфорд-стрит, — здание бывшего родильного дома, где сейчас расположен университетский департамент. Гид-конкурент привел туда свою группу.
— Добрый день солнечному свету! — здоровается он с нашим гидом и добавляет: — А вот и солнце![515]
Наш гид Стиви Ти через силу хихикает и, дождавшись, когда соперник скроется, подводит нас к памятной табличке у парадной двери.
У Джулии Леннон, в девичестве Стэнли,
родился сын Джон Леннон (1940–1980)
здесь, в бывшем Ливерпульском родильном доме
в 6:30 вечера 9 октября 1940 г.
Гид рассказывает, что всю ту неделю нацисты бомбили город: «А вот девятого октября налетов не было. Должно быть, Джон пел «Give Peace a Chance»»[516]. В Ливерпуле на «Битлз» завязано все.
Он везет нас в дальний конец Хоуп-стрит, к Гамбье-Террас, красивому кварталу, построенному в 1830-е, неподалеку от англиканского кафедрального собора.
— Итак, битлов вы все знаете. А имя Рода Мюррея вам о чем-нибудь говорит?
Мы делаем вид, что ответ вертится у нас на языке.
— Что, не припоминаете, да? — снисходительно говорит гид.
В Ливерпуле проходит Неделя «Битлз», и уровень эрудиции на эту тему просто зашкаливает. Я целый год читал о них и все равно, по сравнению с большинством поклонников, едва дотягиваю до середнячка.
Оказывается, Род Мюррей входил в богемную группу The Dissenters[517], принципиально не исполнявшую музыки. В начале 1960-х Джон и Стю Сатклифф жили у Мюррея в клоповнике на втором этаже дома на Гамбье-Террас. Джон говорил, что это была просто помойка. Стиви Ти дает нам время сделать фотографии парадной двери, через которую входил и выходил Джон.
Мы возвращаемся в микроавтобус, и Стиви Ти рассказывает о битломанских турах в других городах.
— Я съездил в Манчестер. К сожалению, там ничего нет. Не осталось тех мест, где бывали битлы. Один симпатичный тип организует экскурсии по рок-н-ролльным местам Манчестера: Stone Roses, Oasis, вот это все… Как бишь его? Уайльд. Пол Уайльд, точно!
Спрашиваю, разделяют ли его дети интерес к битлам.
— Если честно, им музыка вообще неинтересна. Правда, на днях мой младшенький включил какую-то музыку, ну я и заглянул к нему, послушать… знаете, что это было? Барри Уайт![518] БАРРИ УАЙТ!
Я сочувственно качаю головой.
Мы едем в Токстет. Стиви Ти паркуется у дома номер 9 на Мадрин-стрит — тут жили дед и бабушка Ринго и родился он сам. В 2005-м городской совет Ливерпуля принял решение снести Мадрин-стрит и десять улиц по соседству. Битломаны так громогласно возмущались, что дом номер 9 не тронули. Пообещали разобрать его по кирпичику и хранить, пока для него не найдут подходящего места. Подумывали восстановить его в Ливерпульском городском музее, но что-то не срослось.
Сворачиваем за угол, к дому номер 10 на Адмирал-Гроув, где с шести лет Ринго жил с матерью. Спрашиваю у Стиви Ти, купил ли Ринго матери дом получше, когда разбогател и прославился.
— Он купил для нее милое бунгало в Гейтакре[519], где она и жила до самой смерти. Но ей там не нравилось — слишком роскошно.
Дом номер 10 выкрашен белым и розовым, как праздничный торт. Не так давно пожилая бизнес-леди, по имени Джеки Холмс, купила его за 70000 фунтов; ей также принадлежит дом номер 9 на Ньюкасл-роуд — старый дом Джулии Леннон, — и дом номер 25 на Аптон-Грин, где когда-то жил Джордж. Никто не знает, что она собирается с ними делать.
Туристы из группы гида-конкурента с любопытством заглядывают в окна дома номер 10, так что нам приходится ждать, чтобы познакомиться с чужим личным пространством. Смотреть, правда, особо не на что: в гостиной пусто. Чтобы время зря не пропадало, Стиви Ти рассказывает очередную байку из жизни битлов:
— Сортир был во дворе, у задней стены. Поклонники забирались на нее и, как только Ринго выходил по нужде, поднимали ор на весь Ливерпуль, так что все знали, когда Ринго сел на толчок.
Следующий пункт нашего «сказочно-битловского тура» — озеро в Сефтон-парке.
Мы смотрим на него с дороги. Вот тут, говорит Стиви Ти, Фред Леннон впервые повстречал Джулию. Вдалеке едва виднеется стеклянный купол Палм-Хауса, оранжереи в Сефтон-парке.
— Она в ужасном состоянии. Джордж дал полмиллиона на ремонт, но не хотел огласки.
Судя по всему, ливерпульские законы требуют, чтобы любое здание, хоть как-то связанное с «Битлз», было отмечено памятной табличкой или скульптурой. На набережной Пир-Хед стоит памятник «Битлз», и еще восемь — в квартале Кэверн-Куортер, в том числе статуя Джона Леннона у входа в клуб «Кэверн», а статуя Элинор Ригби на Стэнли-стрит — работа того самого Томми Стила.
В 2002-м Йоко Оно открыла памятник Джону в ливерпульском аэропорту имени Джона Леннона. Табличек тоже невероятное множество: таблички, посвященные Бобу Вулеру, первому менеджеру «Битлз»; Мэлу Эвансу, их гастрольному менеджеру; The Quarrymen и The Dissenters. Табличка на Родни-стрит, между тату-салоном и салоном по сведению татуировок, гласит: «ЭТА ТАБЛИЧКА УСТАНОВЛЕНА В ПАМЯТЬ О ТОМ, ЧТО БРАЙАН СЭМЮЭЛЬ ЭПСТАЙН РОДИЛСЯ ЗДЕСЬ 19 СЕНТЯБРЯ 1934 г. + УМЕР В ЛОНДОНЕ 27 АВГУСТА 1967 г.». Есть еще таблички на зданиях клуба «Кэверн» и клуба «Касба», паба «Грэйпс», на всех домах, где жили по отдельности каждый из битлов, и на зале «Гровенор-боллрум», где они выступали. По некотором размышлении начинаешь понимать, что проще было снабдить табличками ту горстку домов, которая никак не связана с «Битлз».
Стиви Ти проводит нас в гостиницу «Сефтон-Парк», «расположенную в доме бывшего битла и предлагающую комфортное проживание, радушный прием и отличные еду и напитки». Табличка у входа гласит: