воспевает старые добрые деньки, когда все чудесно проводили время; в «Good Morning Good Morning» Джон решает «прогуляться до старой школы» и видит, что «ничего не изменилось, все осталось тем же»[647]. Даже в самой, на первый взгляд, прогрессивной из всех композиций, «A Day in the Life», Джон видит фильм, в котором «английская армия только что выиграла войну»[648]; а в «When I’m Sixty-Four»[649] ностальгия распространяется и на будущее: Пол ждет времени, когда сможет оглянуться на золотое прошлое.
97
Список лиц, изображенных на конверте «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band»:
Фред Астер, танцор
Махаватар Бабаджи, гуру
Ларри Белл, скульптор
Обри Бердслей, художник
Уоллес Берман, художник
Уильям Берроуз, писатель
«Битлз», живые и восковые
Исси Бонн, комик
Марлон Брандо, кинозвезда
Бобби Брин, певец
Ленни Брюс, комик
Джонни Вайсмюллер, актер
Г. К. Вестерманн, скульптор
Боб Дилан, автор-исполнитель
Дион, певец
Марлен Дитрих, певица, кинозвезда
Джеймс Джойс, писатель
Диана Дорс, актриса
Шри Парамаханса Йогананда, гуру
Тони Кертис, кинозвезда
Стивен Крейн, писатель
Алистер Кроули, писатель, оккультист
Льюис Кэрролл, писатель
Дэвид Ливингстон, исследователь
Рихард Линднер, художник
Сонни Листон, боксер
Стэн Лорел, комик
Томас Эдвард Лоуренс (Лоуренс Аравийский)
Карл Маркс, экономист и философ
Ричард Меркин, художник
Том Микс, кинозвезда
Макс Миллер, комик
Мерилин Монро, кинозвезда
Тайрон Пауэр, кинозвезда
Роберт Пил, премьер-министр, основатель полиции
Эдгар Аллан По, писатель
Саймон Родиа, скульптор
Терри Сазерн, писатель
Стюарт Сатклифф, бывший битл
Альберт Стаббинс, футболист
Ширли Темпл, ребенок-кинозвезда
Дилан Томас, поэт
Оскар Уайльд, писатель и драматург
Герберт Уэллс, писатель
Мэй Уэст, кинозвезда
У. К. Филдс, комик
Олдос Хаксли, писатель-романист и философ
Оливер Харди, комик
Ханц Холл, актер
Томми Хэндли, комик
Джордж Бернард Шоу, драматург
Карлхайнц Штокхаузен, композитор
Альберт Эйнштейн, физик
Шри Юктешвар Гири, гуру
Карл Юнг, психолог
Тимоти Кэри, актер (его заслоняет Джордж Харрисон)
София Лорен, актриса (скрыта за восковыми «Битлз»)
Марчелло Мастроянни, актер (из-за восковых битлов видна только его шляпа)
Отклоненные кандидатуры:
Махатма Ганди, политический деятель (не взяли по настоянию сэра Джозефа Локвуда, главы EMI)
Лео Горси, актер (заретуширован, когда запросил 400 долларов за свое изображение)
Адольф Гитлер (предложен Джоном, но отклонен как слишком противоречивая фигура)
Иисус Христос (предложен Джоном, но отклонен как слишком противоречивая фигура)
98
Если в 1967 году вам исполнилось двадцать лет, то места лучше Сан-Франциско было не найти. Мне было всего десять, и я учился и жил в католической школе-интернате «Фарли-Хаус» в Фарли-Уоллоп, в нескольких милях от Бейзингстока. Мой друг Миллер вдел в волосы цветочек, но майор Уотт велел немедленно его снять. Поговаривали, что майор Уотт — нацистский шпион. Кто-то видел, как ночью на школьном дворе он сигналил фонариком, передавая шифрованное послание немцам.
Милых людей было мало, и встречались они редко. Наш новый учитель истории мистер Уолл носил розовые носки и вообще вид имел богемно-неряшливый, однако вынужден был спешно мотать из школы, когда спустил штаны в ответ на вопрос, какого цвета у него трусы. Милота, цветочки и даже волосы — все это было в дефиците[650].
Я прилежно учился, готовился к конфирмации. Для чего Господь сотворил меня? Господь сотворил меня, дабы я познал Его, возлюбил Его, служил Ему в этом мире и обрел с Ним вечное счастье в последующем. На подготовительных уроках нам доставляло особое удовольствие задавать мистеру Каллахану каверзные вопросы на деликатные темы римско-католической теологии. Все всегда возвращалось к старому доброму необитаемому острову: «Сэр, сэр, сэр! А если бы вы с умирающим некрещеным младенцем попали на необитаемый остров, сэр, а кругом не нашлось бы источника воды, сэр? Вам дозволено было бы использовать слюну, сэр? А мочу, сэр?»
Еженедельно в школе служили две мессы (по средам и воскресеньям) и две адорации, поклонения Святым Дарам (по вторникам и пятницам). На каждой адорации мы пели гимн «Tantum Ergo»:
Пять лет я пел его дважды в неделю. Никто из нас ни разу не спросил, что эти слова значат, да я и до сих пор не знаю. Тайна, поклонение, древнее, постановление… однако не в значении было дело. Вся суть заключалась в звучании; смысл крылся в отсутствии смысла. Латынь была первым языком Господним, и смысл слов возносился прямиком на небеса в благовонных клубах, струившихся из кадильницы: старшеклассники так усердно ею размахивали, что младшеклассники в первом ряду кашляли и отплевывались, окутанные богомерзким чадом.
В середине весеннего триместра вышла «Lady Madonna»[652]. Я отчетливо помню, как услышал песню по радио, которое включили строители, ремонтировавшие школьный бассейн. Название служило идеальным сплавом двух ключевых моментов частного католического образования в Великобритании, намекая, что Пресвятая Дева была из благородных.
Но что это значило? С какой стати Пресвятой Деве нужно сводить концы с концами?[653]
Вслед за «Lady Madonna» вышли «Hey Jude» и «Instant Karma»[654]. Поп-музыка удалялась от смысла, ближе подходя к языку «Tantum Ergo», заставляя значение текста уступать место чему-то такому загадочному.
В скаутских лагерях мы распевали: «Gin gan gooly-gooly-gooly-gooly watch-a, gin gan goo, gin gan goo». На уроках математики чертили диаграммы Венна. Битлы пели «I am the Walrus» («goo-goo-ga-joo»). В Пепельную среду[655] священник раз за разом повторял: «Прах ты и в прах возвратишься»[656] — и втирал пепел нам в лоб. По церковным праздникам мы все шли осматривать убежища священников в усадьбах католиков. Я часто задавался вопросом: а не католики ли группы с латинскими названиями вроде Procul Harum или Status Quo? И все это на фоне «Tantum Ergo».
Мое почтение к далекому небу Сан-Франциско никогда не шло вразрез с почтением к тому, что в другом гимне называлось «Вера отцов»[657]. Помню острое чувство потрясения, когда впервые заметил заглавие в самом верху нот рождественского гимна «Ночной порой у стад своих сидели пастухи». Там рукой нашего учителя музыки было написано: «Носки»[658].
Спустя лет пятьдесят, если не больше, я зарабатываю на жизнь пародиями, превращая осмысленное в чепуху, переводя слова других в их изначальную абракадабру. «Tantum Ergo» отпечатался у меня в мозгу, группа инакомыслящих клеток образовала церковный хор, который в самый неподходящий момент начинает горланить во всю мочь. Но бывает и так, что хор в голове напевает:
Friday night arrives without a suitcase
Sunday morning creeping like a nun[659].
Или:
Или:
There’s nowhere you can be that isn’t where you’re meant to be[661].
Тогда воображение переносит меня в «Фарли-Хаус» в деревушку Фарли-Уоллоп под Бейзингстоком, в графстве Гэмпшир. А может быть, оно застряло там навсегда, и я — школьник, который так и не вернулся домой.
99
На заре «Лета любви» Брайан Эпстайн поделился с Джорджем Мартином дерзким планом — провести выступление «Битлз» перед самой большой аудиторией на свете. «Он пришел ко мне и сказал: «Слушай, будет международный телемост, и битлов выбрали представлять нашу страну. Мы будем вещать в прямом эфире для двухсот, если не для трехсот миллионов человек во всех уголках планеты»».
Требовалась «атмосфера вечеринки», а время поджимало, поэтому Эпстайн отрядил Тони Брамвелла собрать для завтрашнего эфира побольше современных звезд. Брамвелл решил прочесать самые модные клубы: «Спикизи», «Кромвеллиан», «Бэг о’нейлз», «Скотч оф Сент-Джеймс»[662]. В «Спикизи» он нашел Кита Муна, «укуренного по самое не могу», который увлеченно швырялся арахисом. Приглашение Мун принял охотно, а вот предложение проспаться отклонил, сказав: «Да ну его, я лучше тут побуду».
В «Скотч оф Сент-Джеймс» Брамвелл нашел Мика Джаггера и объяснил ему, что эфир пойдет на всю планету. Тот с ходу ответил: «Фигня вопрос», чем выдал скрытую толику зависти. «Такую рекламу не купишь», — сказал он. Удача не изменила Брамвеллу и в остальных клубах: он отыскал Эрика Клэптона и нескольких участников The Small Faces