Но Юлька, как видно, глубоко ушла в процесс, так что не обращала ни малейшего внимания на Лехины доводы. Он еще немного порассуждал сам с собой и умолк.
И тут раздался возглас Сергея:
— Смотрите-ка, что это?
На небольшой косе, возле самой воды, возвышалась целая пирамида, сложенная из комков глины, чуть ли не с метр высотой.
— Это кто тут такую кучу навалил? — озвучил Леха возникший одновременно у всех вопрос.
Юлька пристально осмотрела странное сооружение.
— Может, бобр натаскал? — нерешительно предположила она, постукивая по подбородку концом авторучки.
— Бобр? — Сергей в сомнении прищурился. — Зачем?
— А это он так территорию пометил! — ухмыльнувшись, сказал Леха.
Юлька фыркнула в нос.
За время путешествия они уже не раз видели бобров — речка вполне оправдывала свое название. Животные эти были довольно пугливыми, при виде лодки сразу же плюхались с берега в воду — и лишь изредка высовывали над поверхностью плоскую голову, настороженно наблюдая за подозрительными пришельцами. Однако никаких бобровых построек — ни хаток, ни тем более плотин — путешественникам не встречалось. Юлька объясняла это тем, что поскольку берега здесь в основном высокие, то водные грызуны просто роют в них норы. Леха же, по примеру Винни-Пуха, заявлял, что это, вероятно, какие-то «неправильные» бобры.
Вот и на сей раз он выразил убеждение, что от здешних бобров всего можно ожидать, так что диковинная пирамида — это, скорее всего, и впрямь их звериных рук дело.
Впрочем, незатейливое архитектурное сооружение уже осталось позади — лодка шла своим курсом, не останавливаясь и не задерживаясь.
Но разговор по поводу странного поведения мохнатых речных обитателей на этом не закончился.
— У Эзопа забавная басня есть про бобров, — решил развить тему Сергей. — Там утверждается, что если бобра преследует охотник, то зверь, чтобы спастись, отгрызает у себя... что бы вы думали?
— Хвост? — предположил Леха.
— Нет, гораздо драматичнее. Собственные гениталии. А потом кидает их преследователю.
— На кой?
— Потому что как раз его причиндалы охотнику и нужны. В них ведь бобровая струя — очень ценное лекарственное средство. Вот бобр от них избавляется — и тем самым спасает себе жизнь.
— Что ж это за жизнь без причиндалов? — искренне подивился Леха.
— Видимо, это тот случай, когда из двух зол выбирают меньшее...
— Да чушь это всё! — фыркнула Юлька. — Я тоже что-то такое читала, но это сказки. Сроду бобры так не делают.
— А в античности считали иначе. Вот, скажем, как будет «бобр» по-латыни, знаешь?
— Castor?
— Вот-вот. А вам это слово никаких ассоциаций не навевает?
— Кастрированный! — выпалил Леха.
— Садись, пять, — похвалил Сергей. — Так что, как видите, всё взаимосвязано.
— А еще на «касторку» похоже. Может, ее тоже из бобровой струи делают?
Знаток античных басен пожал плечами.
— Наверное...
— Да нет, — Юлька сдвинула очки на кончик носа. — По-моему, касторовое масло делают из семян растений. Вроде бы из клещевины...
— А почему же тогда название так с бобром созвучно? — возразил Сергей.
— Этого я не знаю. Может, совпадение просто...
— Блин, граждане, — встрял Леха, — вы оба такие умные, что у меня с вами скоро сложится комплекс неполноценности! Приеду домой — тоже в универ поступлю!..
— На филфак или на истфак? — с усмешкой уточнил Сергей.
— Не знаю пока, на какой фак. Там поглядим... А кстати, Юлико... я тебя давно уже спросить хотел... Ты же вроде с детства всякой флорой и фауной увлекалась, правильно?
— Ну да, — кивнула та. — У меня самая любимая передача была — «В мире животных».
— Это точно, я тому свидетель, — подтвердил Сергей. — У нее еще постоянно живность всякая дома обитала: то ежа откуда-нибудь притащит, то ужа, да еще и канареек разводила.
— А чего ж ты на историка учиться пошла, а не на биолога?
— Да как-то так получилось...
Но Леха не отставал, и в итоге Юлька рассказала, как лет в тринадцать гостила у двоюродной тетки под Бийском, и там ей вместе с местной ребятней посчастливилось несколько дней подряд наблюдать за археологическими раскопками, которые велись на месте, где планировалось проложить автотрассу в связи со строительством моста через реку Бию...
— Я тогда впервые в жизни подержала в руках настоящий бронзовый наконечник от стрелы, — с ностальгическими нотками в голосе поведала Юлька. — Там археологи целую литейную мастерскую раскопали, представляете? Возрастом две с половиной тысячи лет... Они нам много чего интересного рассказывали и показывали, вот я и заразилась. А работа археолога — она ведь тоже, можно сказать, с природой связана... Вообще-то сначала я пыталась на биологический поступить, но провалилась. А на следующий год подала документы сразу и на биофак, и на истфак.
— И что, на историка оказалось поступить легче?
— Да нет, я туда и туда прошла...
Леха присвистнул.
— В натуре, что ли? Ну ты даешь! Уважаю!
Юлька польщенно зарумянилась.
— Сама удивилась... Сначала пыталась учиться одновременно там и там, но быстро поняла, что не справлюсь... Пришлось выбирать что-то одно...
— Ну и как, не жалеешь?
— Ни капельки. Археология — это жутко увлекательно. К тому же есть шанс сделать какое-нибудь сенсационное открытие. В биологии, конечно, это тоже возможно, но не в тех сферах, которые мне больше всего интересны.
— А ты хочешь сенсационное открытие сделать? — улыбнулся Леха.
— Хочу, — с вызовом сказала Юлька. — Вот аспирантуру закончу — поеду в Новосибирск, в Институт археологии и этнографии. Буду участвовать в экспедициях всероссийского масштаба.
— Давай уж сразу мирового, — усмехнувшись, вставил Сергей.
— А потом и мирового! — не смутилась сестра.
— А что? — поддержал ее Леха. — Отправишься в Мексику — пирамиды майя исследовать!..
Они бы, наверное, еще долго обсуждали перспективы Юлькиной научной карьеры, но очень скоро пришлось прерваться: путь преградил очередной завал. И какой! Это было прямо-таки адское нагромождение полузатопленных стволов, наваленных вкривь и вкось вперемешку с грудами хаотично переплетенных коряжин. Словно какой-то великан специально накидал сюда весь этот древесный хлам, да еще и сверху ножищами утрамбовал. Вода, шумно клокоча, умудрялась находить себе путь сквозь кучи мертвой древесины, однако любой мелкий мусор, приносимый течением, застревал в хитросплетении ветвей и коряг, образуя скопления и залежи — настолько плотные, что кое-где среди них зеленела осока и торчали стебли хвощей.
— Картина Репина «Приплыли»! — Сергей ругнулся. — Ну что, коллеги, какие будут предложения?
Они осмотрелись. Было ясно, что завал из разряда «непроходимых» и прорубиться сквозь него не стоит и пытаться. Но, по счастью, левый берег оказался не слишком крутым: в этом месте он спускался к воде поросшими травой террасами, по которым вполне можно было протащить лодку метров на двадцать вперед, чтобы миновать эту выстроенную природой баррикаду.
На том и порешили. Пока Сергей с Лехой вынимали рюкзаки и прочую поклажу, пока втаскивали лодку на травянистый бугор, Юлька отправилась на разведку — взобралась по террасам на самый верх, на поросшую густым ольшаником бровку, и на какое-то время скрылась из виду.
Друзья сделали первую ходку — перетащили часть поклажи мимо торчащих из реки коряг до такого места, где обнаружился довольно удобный подход к воде, и уже повернули обратно, когда сверху раздался голос Юльки:
— Слушайте, я тут подберезовик нашла, — она выглядывала из кустов прямо над их головами, не без гордости демонстрируя находку — аккуратный грибок со светло-коричневой шляпкой. — Давайте я пока дальше вдоль берега пройду, может, еще какие-нибудь грибы встретятся. А вы, как всё перетащите, садитесь и плывите себе потихоньку. Я к вам попозже присоединюсь.
— А заблудиться не боишься? — осведомился Сергей.
— Скажешь тоже!
— Ты смотри поосторожнее, — полушутя-полусерьезно предупредил Леха. — Вдруг там маньяк какой-нибудь подстерегает в кустах?
Все трое вспомнили, как еще пару дней назад их не покидало ощущение, будто за ними кто-то следит. Однако сейчас ничто не напоминало об этом неприятном чувстве. Послеполуденное солнце ярко светило, лес казался спокойным и приветливым. Так что Юлька лишь рукой махнула.
— Вы только сильно не разгоняйтесь, а то я за вами не поспею.
— Ладно, — кивнул Сергей. — Будем тебе покрикивать, чтоб не потерялась.
— Договорились.
Она скрылась в зарослях, а Сергей с Лехой вернулись к прерванному занятию: нужно было перетащить остаток вещей и саму лодку.
Лехе перенос давался труднее, чем его товарищу. Объяснялось это отнюдь не разницей в физической силе, а тем фактом, что Сергей носил сапоги, в то время как Леха вынужден был расхаживать босиком. Причина отсутствия у него обуви была простой и нелепой. Это произошло на второй день похода. Полдень был жарким, и все трое решили искупаться. После купания Сергей с Лехой не стали одеваться, а поплыли дальше в одних трусах, только Юлька натянула футболку — видно, стеснялась сидеть перед спутниками в купальнике. А вечером, когда стали присматривать место для ночлега, Леха не смог найти своих кроссовок. И только потом вспомнил, что перед купанием снял их и оставил под кустом...
...Не прошло и четверти часа, как они уже вновь отчаливали от берега. Раскорячившийся за спиной завал молча провожал их с хмурым видом, явно недовольный тем, что его так бесцеремонно оставили с носом.
— Ну что, где там наша подруга? — полюбопытствовал Леха, на этот раз занявший место на носу. И, сложив ладони рупором, прокричал: — Юлико-о-о!
Зов эхом разнесся над водой. Через пару секунд далеко впереди раздался ответный крик:
— ...зде-е-есь!..
— Ого, метров на триста учесала, не меньше! — прикинул Сергей. — Может, на весла наляжем?
— Не надо, — мотнул головой Леха. — И так нагоним. Пусть лучше грибов побольше соберет.