Между тем перевалило далеко за полдень, а впереди по-прежнему не удавалось заметить никаких признаков того, что лес кончается. Солнце давно уже скрылось за плотной пеленой облаков, и вокруг висело хмурое и неуютное безмолвие, не было слышно ни малейшего птичьего щебета.
— Как думаете, сегодня-то к селу выплывем? — спросил Сергей только для того, чтобы как-то развеять гнетущую тишину.
Юлька лишь молча повела плечами, а Леха ответил, не оборачиваясь:
— Предлагаю сразу настроиться на худшее.
— Это еще зачем? — недовольно поинтересовался Сергей.
Леха охотно пояснил:
— Затем, что если придется опять заночевать, то мы по крайней мере будем к этому морально готовы и ничего не потеряем.
— Так может, до села уже совсем недалеко!
— Ну, тогда это будет приятный сюрприз.
Сергей помолчал, но потом всё-таки согласился: пожалуй, верно.
Некоторое время он еще размышлял, затем произнес как бы про себя:
— Да, что-то затянулось наше путешествие... Честно говоря, меня это уже нервирует: неделю плывем и всё никак приплыть не можем. Прямо как у Жюль Верна...
— Это где такое у Жюль Верна было? — заинтересовался Леха.
— Да в «Пятнадцатилетнем капитане». Они там тоже плыли, плыли в Южную Америку и всё никак приплыть не могли.
— И в конце концов в Африку попали! — подхватил Леха. — Помню. Только там ситуация малеха другая была: они от курса отклонились, а мы этого при всём желании сделать не можем.
— Но должно же быть какое-то рациональное объяснение? Может, Бобровка себе новое русло проложила и теперь течет совсем не так, как на карте обозначено?
— Стопудово! — фыркнул Леха — А всё из-за того, что какой-нибудь местный Негоро топор в воду сунул, вот речка и поменяла курс!
Сергей кисло улыбнулся.
...За прошедшие дни они успели выдвинуть уже несколько версий, пытаясь как-то объяснить сложившуюся ситуацию. Позавчера, например, предположили, что всему виной — неправильно указанный на карте масштаб. Ведь в их распоряжении имелась всего-навсего ксерокопия, которую Сергей когда-то снял с другой ксерокопии, где масштаб был приписан в углу от руки. В качестве первоначального исходника выступала военная карта района, которую один его знакомый втихомолку отксерил, когда служил в ракетной части в поселке Сибирском. Не из шпионских побуждений, а потому что был заядлым рыбаком и его очень интересовало расположение окрестных водоемов. Он же, понятное дело, и масштаб приписал. Но как знать — вдруг все-таки ошибся?
Выдвигалось и другое предположение: а что если водила «уазика», который любезно согласился подбросить их от станции Баюново к месту старта (добрых пять километров), попросту завез их не на ту речку — то ли по ошибке, то ли шутки ради? Но, внимательно изучив карту, они быстро пришли к выводу, что это допущение совсем уж никуда не годится: никаких других речек поблизости попросту не имелось.
Впрочем, Бобровка продолжала петлять настолько причудливо и замысловато — вполне возможно, что длину маршрута следовало не удвоить, а утроить. А если так, тогда еще и завтра придется целый день грести... Сергей не смог удержаться от горестного вздоха: столь безрадостное положение дел невыносимо его удручало.
Юлька по-прежнему не принимала участия в разговоре — сидела нахохлившись, доверяя свои мысли одному лишь дневнику. Леха попытался было еще раз ее расшевелить, но после пары неудачных заходов отказался от этой затеи и тоже умолк.
Под вечер небо всё-таки прояснилось, выглянуло солнце, снова послышались голоса птиц. Сергей с надеждой вглядывался вперед: а вдруг за очередным поворотом покажется открытое пространство, завиднеются телеграфные столбы, крыши домов...
А тут еще Леха заговорил о том, что хорошо бы чем-нибудь подзаправиться, а то у него «уже кишки друг другу позывные посылают». Сергей сопротивлялся до последнего: всё еще надеялся, что сегодня не придется останавливаться на ночлег, и поэтому настойчиво работал веслом, к превеликому неудовольствию товарища.
— Ну, а ты-то Юлико, что думаешь? — обернулся Леха к неразговорчивой «пассажирке». — Стоит ли дальше грести? Солнце вон уже за деревьями скрыться намылилось...
К его удивлению, Юлька наконец-то заговорила. Правда, тон ее голоса был далек от дружелюбного.
— Тебя так интересует мое мнение? Странно. А я уж думала, вы вообще меня ни во что не ставите.
— Да ты что, Юлико? — Леха даже опешил. — Разве я давал тебе повод так думать? Вон и Серега подтвердит...
— Тогда чем объясняется ваше вчерашнее поведение? — с раздражением прервала его Юлька. И, переводя взгляд то на Леху, то на Сергея, добавила: — Ну? Чего молчите?
Сергей растерянно заморгал, даже лоб наморщил, пытаясь припомнить, что же такого они с Лехой вчера натворили. Тот, в свою очередь, тоже некоторое время молчал, тщетно роясь в памяти.
— Извини, сестренка, но я не понимаю, о чем ты, — сказал наконец Сергей. — Может, пояснишь?
— В самом деле, Юлико! — поддакнул Леха. — А то я чувствую себя как дурак: вроде ругают, но не пойму за что.
— Ну вы и обормоты! — сквозь зубы проговорила Юлька. — Про свои ныряния вчерашние забыли, что ли?
Сергей с Лехой в недоумении переглянулись. Ну да, вчера, во время вынужденной стоянки, они решили искупаться, даже поныряли несколько раз. Но ведь Юлька тоже плескалась вместе с ними, и что-то они не заметили, чтобы она была чем-то недовольна...
Леха предпринял попытку вникнуть в ситуацию:
— Юлико, поясни, пожалуйста: к чему ты клонишь?
Она нервически покривилась.
— Так я и думала. А про огоньки над болотом, скажете, тоже забыли?
— Чего? — Сергей уставился на сестру как на полоумную. — Какие огоньки, о чем ты?
— Хватит мне лапшу на уши вешать! — взорвалась Юлька. — Вчера по всему лесу эти огоньки блуждали, у вас что, память отшибло? Да еще до меня докопались: откуда, мол, я про огоньки эти узнала? Придурки!
— Да ты что?! — Сергей уже сам готов был сорваться на крик. — Что ты несешь?!
— Тихо-тихо-тихо! — вмешался Леха. — Тут разобраться надо. Юлико, объясни толком: какие огоньки, какое болото?
— Да ну вас! — Юлька даже передернулась вся. — Заколебали уже с приколами своими идиотскими! Детский сад, трусы на лямках!
— Но, Юлико...
— Всё, правьте к берегу! — Юлька уже чуть ли не бесновалась. — Надоели хуже горькой редьки!
— Как скажешь, — развел руками Леха. И недвусмысленно кивнул приятелю: мол, сейчас, пожалуй, лучше с ней не спорить.
А Сергея так и распирало: хотелось высказать всё, что он думает по поводу столь экстравагантного поведения сестры. Но он всё-таки сдержался и лишь сплюнул в сердцах.
Присмотрев подходящее место у небольшого мыса на излучине, они вылезли на берег.
Юлька сразу же поднялась по склону и скрылась в кустах.
— Нет, как тебе это нравится? — с хрипотцой выговорил Сергей, вытаскивая из лодки рюкзаки. — Такое ощущение, что она об осину долбанулась...
— Ты погодь, не кипятись, — негромко ответил Леха. — Тут что-то не так... Дадим ей время, пусть успокоится. А там, может, сама всё расскажет.
— А что она расскажет? Если опять будет бред нести — я за себя не ручаюсь!
— Тише. Поменьше эмоций.
Они потащили вещи наверх.
— Вот уж действительно — «необычная дивчина», — ворчал себе под нос Сергей.
Вышли на небольшую полянку, густо заросшую хвощом. Пришлось его местами выдирать, местами утаптывать. Пустотелые стебли звонко похрустывали под сапогами.
— Зато спать будет мягко, — Леха принялся разворачивать палатку.
Из зарослей появилась Юлька — всё такая же смурная, словно обиженная на весь белый свет. В руке у нее был зажат пучок каких-то листьев-травок.
— Это что у тебя за такое? — полюбопытствовал Леха.
— Не бойся, съедобно, — буркнула Юлька и присела на корточки возле вещей.
Леха хотел было еще что-то спросить, но, как видно, счел за лучшее повременить.
Сергей молча разводил костер, изредка бросая косые взгляды на сестру. Та с угрюмым видом высыпала из пакета грибы и принялась их чистить.
Когда он принес воды и поставил котелок на огонь, Юлька, ни слова не говоря, стала сбрасывать туда нарезанные грибы.
Сергей потоптался возле костра, спросил хмуро:
— Картошку почистить?
— Какую картошку? — устало проговорила Юлька, не глядя на брата.
— Ну какую? Круглую.
Юлька подняла на него скорбно-насмешливый взор.
— Ты еще суп сварить предложи.
— Я что-то не понял... — Сергей вновь почувствовал приступ раздражения. — Ты что, одними грибами нас кормить собралась?
— А что, у тебя есть какие-то другие предложения?
— Я же говорю: давай картошку почищу!
Юлька порывисто встала.
— Слушай, ты издеваешься? — голос ее задрожал. — Вы что, за дуру меня держите? Вам заняться больше не чем?
— Тихо-тихо, — вмешался тут Леха. — Юлико, всё нормально. Ты посиди, отдохни, с ужином мы сами разберемся. Серый, где картошка?
— Там же, где и всегда, — Сергей, недовольно бормоча, полез в рюкзак и вытащил оттуда две последние картофелины. — Брикет на завтра оставим?
— Ясен пень.
И тут Юлька словно ошалела: подскочила к брату, вырвала у него рюкзак, стала там шарить, как полоумная.
— Это что такое? — выхватила из рюкзака последний брикет и сунула его под нос Сергею. — Как это называется? А?
— Это называется «Суп-новинка», — процедил Сергей, ловя себя на желании запустить картофелиной сестренке в лоб.
— Вы что, совсем уже офонарели?! — на Юльку было страшно смотреть: сейчас она походила на разъяренную гиену. — Сами вчера последние продукты припрятали, а теперь комедию устраиваете? Да еще на меня всё свалили! Вы что, ненормальные?
— Знаешь что, сеструха! — Сергей так сжал в кулаке картофелину, что она затрещала. — По-моему, это ты у нас умом тронулась! — он шагнул к ней с самыми недобрыми намерениями.
— Э, э, вы чего! — Леха поспешил встать между братом и сестрой. — Поцапаться еще не хватало!