– Лейтенант Тэвис назначил меня в другое место, – объясняет Имоджен, не упуская ни секунды, пока она идет в нашу сторону. Ее взгляд перескакивает на меня. – Сорренгейл, на пару слов.
Я киваю. Она была на страже у Ксейдена.
– Проследи за тем, чтобы присутствовать завтра, – Ри проходит мимо Имоджен, затем останавливается на полпути к лестнице и оглядывается через плечо, наблюдая, как остальные направляются внутрь. – Подожди. Мира должна вернуться сегодня?
– Завтра, – тревога завязывает на моем горле маленький бантик и затягивает его. Одно дело – разработать план, и совсем другое – воплотить его в жизнь, особенно когда последствия могут привести к тому, что люди, которых я люблю, станут предателями… снова.
– Все возможные пути, – напоминает мне Андарна.
– Все возможные пути, – повторяю я как мантру и расправляю плечи.
– Хорошо, – по лицу Ри медленно расползается улыбка. – Мы будем в лазарете, когда ты закончишь, – обещает она и поднимается по оставшимся ступеням.
– Ты рассказала второкурсникам, что задумала Мира? – шепчет Имоджен с резким укором.
– Только всадникам, – так же тихо отвечаю я. – Если нас поймают, это будет измена, но если это сделают летуны…
– Будет война, – заканчивает Имоджен.
– Ридок, ты что, заморозил эту дверь?! – кричит Ри с верхней ступеньки, налегая всем весом на ручку двери в ротонду, прежде чем пройти через ее аналог слева. – Вернись и разморозь ее, сейчас же !
– Верно. Рассказать им было правильным решением, – Имоджен потирает переносицу, пока Ридок истерически хохочет изнутри ротонды. – Вы четверо – чертов беспорядок. Будет просто чудом, если мы провернем все это и не будем казнены.
– Тебе не обязательно в этом участвовать, – я смотрю на нее так, как восемнадцать месяцев назад и мечтать не могла. – Я сделаю это с твоей помощью или без нее.
– В язвительном настроении сегодня, да? – уголок ее рта тянется вверх. – Расслабься. Пока Мира разрабатывает план, я, конечно, в деле.
– Она не знает, как потерпеть неудачу.
– Я это знаю, – снег обдувает наши лица, а глаза Имоджен становятся жесткими. – Но, пожалуйста, скажи, что ты не рассказала своей грозной четверке все о том, зачем мы это делаем.
– Конечно, нет, – я засовываю перчатки в карман. – Он все еще злится на меня за то, что я « нагрузила тебя» этим знанием.
– Тогда ему стоит перестать делать глупости, которые нужно скрывать, – она потирает руки от холода и поднимается за мной по ступенькам. – Слушай, мне нужно было, чтобы ты осталась одна, потому что Гаррик, Боди и я говорили…
– Без меня? – мой позвоночник напрягся.
– О тебе, – безапелляционно уточняет она.
– Так даже лучше, – я тянусь к двери.
– Мы решили, что тебе нужно пересмотреть организацию своего сна.
Я крепче сжимаю ручку и думаю о том, чтобы захлопнуть дверь перед ее носом.
– А я решила , что вы все можете идти на хрен. Я не буду от него убегать. Даже в те моменты, когда он терял контроль, он никогда не причинял мне вреда. И никогда не причинит.
– Я сказала им, что ты именно так и скажешь, но не удивляйся, если они продолжат спрашивать. Приятно знать, что ты все еще предсказуема, даже если Риорсон – нет.
– Как он вел себя сегодня утром? – когда мы входим в пустую ротонду, по моему лицу пробегает жар, и я откидываю капюшон. В академическом крыле нет ни занятий, ни строевой подготовки, ни какого-либо порядка, но в общем зале и зале собраний толпятся озабоченные и взволнованные курсанты, которые надеются выжить в следующем патруле и хотят выместить свое разочарование на ком-нибудь другом. Каждый из нас убил бы за Боевой Инструктаж.
– Угрюмый и упрямый, как всегда, – отвечает Имоджен, когда мы переступаем порог общежития, и затихает, когда мы проходим мимо группы хмурых второкурсников из Первого крыла, включая Кэролайн Эштон, что означает, что ее оправдали. К счастью для нас, ступеньки, ведущие в квадрант целителей, благословенно пусты. – Ты планируешь рассказать ему, что мы задумали?
– Он знает, что нас отправят на поиски таких, как Андарна. А что касается остального? Он не хочет знать, – я киваю паре приближающихся аретийских всадников из Третьего крыла, когда мы достигаем туннелей, но не говорю, пока мы не окажемся вне пределов их слышимости. – Он беспокоится, что это будет непреднамеренная утечка информации – что просто смешно, но я уважаю его желание.
– Не могу дождаться, когда он узнает, что ты возглавляешь собственное восстание, – она ухмыляется, пока мы идем по закрытому мосту в квадрант целителей.
– Это не восстание, и я не… возглавляю его, – Ксейден, Даин, Ри – они лидеры. Они вдохновляют и командуют во благо отряда. Я же делаю все, что нужно, чтобы спасти Ксейдена.
– Включая миссию по поиску рода Андарны? – она распахивает дверь в Квадрант Целителей, и я следую за ней.
– Это другое, и я не столько руковожу, сколько выбираю лидера. Надеюсь, – я окидываю взглядом захламленный туннель, прохожу мимо тихо спящих пациентов, одетых в основном в пехотную форму, и замечаю группу писцов в капюшонах, которые, несомненно, все еще работают над составлением точных отчетов о сражении. – Звучит одинаково, но это не так.
– Верно, – в этом слове звучит сарказм. – Что ж, сообщение доставлено, так что с меня хватит разговоров. Дай мне знать, когда вернется Мира, – она уходит в сторону главного кампуса. – Передавай Сойеру привет и удачи сегодня днем!
– Спасибо, – говорю я ей вслед и поворачиваю в сторону лазарета. Запахи трав и металла проникают в мои легкие, когда я вхожу через двойные двери. Я машу рукой Трегеру справа от меня, который среди обученных целительству летунов старается помочь, чем может.
Он кивает в ответ с постели пациента, а затем достает иголку и нитку.
Я быстро иду к ближайшему углу, уходя с пути целителей, которые снуют туда-сюда по занавешенным отсекам, где лежат раненые.
Из последнего отсека доносится смех Ридока, когда я приближаюсь. Бледно-голубые занавески задернуты, открывая взору груду сброшенных зимних лëтных курток в углу и всех второкурсников нашего отряда, столпившихся вокруг кровати Сойера.
– Перестань преувеличивать, – говорит Рианнон с деревянного стула возле головы Сойера и показывает пальцем на Ридока, который сидит на кровати, как раз на том месте, где раньше находилась голень нашего товарища по отряду. – Я просто сказала им, что это стол нашего отряда и они должны…
– Убрать свои трусливые задницы обратно в секцию Первого крыла, где им и место, – заканчивает за нее Ридок с очередным смешком.
– Ты же не сказала этого на самом деле – уголок рта Сойера искривляется, но это далеко не настоящая улыбка.
– Сказала, – я осторожно, чтобы не наступить на вытянутые ноги Кэт на полу рядом с Марен, прохожу в тесное пространство, расстегиваю летную куртку и бросаю ее в стопку.
– Всадники обижаются на самые странные вещи, – Кэт вскидывает темную бровь, листая учебник истории Маркема. – У нас есть куда более серьезные проблемы, чем столы.
– Верно, – Марен кивает, заплетая свои темно-каштановые волосы в косу из четырех прядей.
– Как прошел патруль? – Сойер без посторонней помощи переходит в более вертикальное положение.
– Тихо, – отвечает Ридок. – Я начинаю думать, что мы их всех переловили.
– Или им удалось сбежать, – размышляет Сойер, и свет исчезает из его глаз. – Скоро вы будете их преследовать.
– Нет, пока мы не закончим академию, – Ри скрещивает ноги. – Они не посылают курсантов на границу.
– Кроме Вайолет, конечно, которая отправится на поиски седьмой породы, чтобы мы могли выиграть эту войну, – Ридок смотрит в мою сторону с ехидной ухмылкой. – Не волнуйся, я позабочусь о ее безопасности.
Я не могу понять, дразнится он или говорит серьезно.
Кэт фыркает и перелистывает другую страницу.
– Как будто тебя они отпустят? Гарантирую, что это будут только офицеры.
– Ни за что, – Ридок качает головой. – Это ее дракон, ее правила. Верно, Ви?
Все головы поворачиваются в мою сторону.
– Если они отдадут нам приказ, я предоставлю список людей, которым доверяю, чтобы они пошли, – список, который прошел через столько черновиков, что я даже не уверена, что ношу с собой правильный.
– Тебе стоит взять отряд, – предлагает Сойер. – Мы лучше работаем в команде, – он усмехается. – Да кого я обманываю. Вы будете лучше работать в команде. Я едва поднимаюсь по лестнице, – он кивает на костыли рядом с кроватью.
– Ты все еще в команде. Выпей воды, – Ри протягивает руку через прикроватную тумбочку и поверх записки, написанной, похоже, почерком Есинии, берет оловянную кружку.
– Вода не поможет мне отрастить ногу, – Сойер берет ее, и металлическая ручка с шипением прогибается под его хваткой. Он смотрит на меня. – Я знаю, что это дерьмово говорить после того, как ты потеряла мать…
– Боль – это не соревнование, – заверяю я его. – Ее всегда достаточно.
Он вздыхает.
– Меня навестил полковник Чандлир.
У меня сводит живот.
– Командир отставных всадников?
Сойер кивает.
– Что? – Ридок складывает руки. – Второкурсники не уходят на пенсию. Умирают? Да. Но не уходят на пенсию.
– Я понимаю, – начинает Сойер. – Я просто…
Пронзительный крик разносится по всему лазарету эхом, отдающим в ноющее колено, что означает нечто гораздо худшее, чем просто боль от прошедшего полета. Наступившая тишина пробирает меня до костей, а от страха волосы встают дыбом, когда я обнажаю два кинжала и поворачиваюсь лицом к угрозе.
– Что это было? – Ридок сползает с кровати Сойера, а остальные двигаются за мной, когда я выхожу из отсека и поворачиваюсь к открытым дверям лазарета.
– Она мертва! – кадет в пехотной форме вбегает внутрь и падает на руки и колени. – Они все мертвы!
Невозможно не заметить серый отпечаток руки на его шее.
Вэйнители.