— Вам не стоит беспокоиться. В них есть термостат, как и в любых других. Джорджиана… вы мне позвоните, если почувствуете, что больше не можете сидеть на одном месте?
— Конечно, — пообещала она. Ей хотелось поскорее закончить этот разговор. — Кстати… у вас не найдется альбома со свадебными фотографиями?
— Что?
Смех Джорджианы звучал искренне.
— Мои соседи хотели бы посмотреть на человека, который бросает свою невесту через пять дней после свадьбы.
Долгая пауза заставила Джорджиану с раздражением подумать, что ее собеседник чересчур осторожен.
— Скажите им, что еще не получили фотографии из ателье.
— Блестяще! — откликнулась она. — Ну ладно. Я что-нибудь придумаю. Если это все…
— Я позвоню через несколько дней.
— Но чтобы это были хорошие новости, — пожелала она. — Спокойной ночи. И спасибо.
Звуки музыки заставили ее снова вернуться в гостиную, чтобы выключить проигрыватель. Огонь в камине уже не манил, и она закрыла стеклянные двери. Книга осталась лежать на медвежьей шкуре, там же была забыта и полупустая чашка чаю. Атмосфера мирного уюта была нарушена.
Она приостановилась на лестнице: в глубине дома вдруг протяжно охнула горелка системы отопления. Когда шум перешел в низкое угрожающее ворчание, Джорджиана вдруг представила себе свернувшегося в подвале дракона. Старая топка казалась недовольной: она беспокойно всхрапывала, выбрасывая пар в трубы, которые со стуком и шипением пробуждались.
«Что-то ты стала очень мнительной и нервной!» — укорила она себя, преодолевая последние ступеньки.
Джорджиана не стала выключать свет в ванной и оставила дверь приоткрытой. Улегшись в кровать, она натянула одеяло до самого подбородка. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, была фотография красивого молодого человека. Светловолосый и тренированный, в форме офицера военно-морского флота, он, казалось, готовился позировать для плаката с призывом служить на флоте.
Пробормотав тихое проклятие, Джорджиана выпростала руку из-под одеяла и положила фотографию в рамочке изображением вниз.
Глава 2
Позднее утро середины октября было теплым и солнечным. Джорджиана поплелась на кухню, плохо соображая после бессонной ночи. Заморозки последних двух недель сменились последним в году теплом: за окном стояло настоящее бабье лето.
Однако Джорджиана почти не обращала внимания на погоду, угрюмо намазывая маслом тост, приготовленный из испеченного накануне хлеба. Телефонные звонки! Как они ей ненавистны! Ей не удается расслабиться из-за этих слишком откровенных напоминаний о том, почему она оказалась в Плаудене.
Когда полчаса спустя в дверь постучала Кора, Джорджиана успела сменить халат на джинсы, бордовый джемпер и вышитый узорами жилет.
— Входите, я уже готова! — бодро откликнулась она, надеясь, что тщательно наложенный макияж замаскирует следы бессонной ночи.
Взгляд Коры лишь на секунду задержался на лице девушки, но Джорджиана верно прочла его: возможно, тебе удалось припудрить синяки под глазами, но с тусклым взглядом ничего не поделаешь… Однако она была признательна Коре, когда та только сказала:
— Наденьте лучше шапку и перчатки. Тепло имеет привычку исчезать вместе с солнцем, а мы вернемся домой поздно.
Вскоре Джорджиана уже усаживалась в пикап ярко-лилового цвета. Она подозревала, что Кора прячет это чудовище в гараже для того, чтобы не собирать толпы любопытных. Их внимание могла привлечь не только необычная окраска машины, но и цепочка зеленых листьев, нарисованных по периметру внизу. На каждом листке красивой вязью были выведены названия сортов африканских фиалок.
Когда машина задом выехала на улицу, двое малышей прекратили свою игру и стали показывать на нее пальцами, размахивая руками.
Кора широко улыбнулась и помахала им в ответ.
— Дети просто обожают Лилового Билли, — проговорила она, поглаживая руль. — Я купила его прямо в салоне.
— Неужели? А я думала, это индивидуальный заказ, — изумленно отозвалась Джорджиана.
Смех Коры прозвучал неожиданно громко.
— Беда с вами, молодыми! Вы никак не можете признать за человеком моего возраста чувства юмора. Конечно, эта машина — индивидуальный заказ! Все эти полки сзади рассчитаны не на покупки.
Джорджиана посмотрела на стеллажи, устроенные в конце пикапа и заставленные цветочными горшками. Над каждой полкой была укреплена люминесцентная лампа, сами они имели подставки для полива.
— О, да у вас настоящая оранжерея на колесах! — воскликнула она.
Кора кивнула:
— Мне нужна была машина, в которой я могла бы перевозить своих «малышей» с выставки на выставку. Иногда я уезжаю на весь уик-энд, а хранить цветы в помещении не всегда удобно. Старый пикап из-за неисправного нагревателя пришлось сменить на новый.
Она на секунду оторвала взгляд от дороги и подмигнула Джорджиане:
— Saintpaulia не такая прихотливая, как многие думают. Это растение из Танзании очень выносливо, но холода оно не переносит. Я выбирала надежную машину, для которой не страшны будут перевозки земли, воды, растений. Такие возможности мне продемонстрировал молодой человек, который в тот момент привел на техобслуживание свой пикап-пекарню. Вот это была машина! Там были не только стеллажи, но и водопровод, холодильник и печь!
— Но он же не готовил в ней?
— Нет, конечно. Но он мог сохранять выпечку теплой. Мне понравилась раскраска: весь автомобиль походил на огромную буханку горячего хлеба, а по его бортам струился нарисованный парок.
— Очень практично, — ответила Джорджиана, справедливо полагая, что гигантская буханка стала прототипом гигантской лиловой фиалки на колесах. — И вы поддались соблазну, несмотря на стоимость.
— Ничуть! — объяснила Кора, слегка обидевшись, ведь она не стала жертвой простого тщеславия. — Тот молодой человек заверил меня, что воры не позарятся на машину, которая привлекает к себе внимание. Укравшему такой ярко-лиловый пикап было бы трудно замести следы.
Джорджиана не была уверена, что логика этого рассуждения столь безупречна, но спорить не собиралась.
Кора улыбнулась и снова ласково погладила баранку машины.
— Во время покраски мне долго не хотели пойти навстречу. И только когда я принесла в мастерскую один горшок с фиалкой, наконец поняли, какой именно цвет мне нужен. Того «малыша» я потеряла: пары краски и скипидара, знаете ли… Но он погиб не даром. Вы считаете, что я чудачка, и вы правы. Мне нечем себя занять теперь, когда Дэниел, Господь его благослови, ушел, а дети завели свои семьи и разъехались. — Она бросила на свою молодую спутницу проницательный взгляд. — Человеку нехорошо долго оставаться одному. А у меня есть мои цветы.
Джорджиана вежливо улыбнулась и ничего не ответила. Она сомневалась, чтобы какое-то растение могло бы сейчас избавить ее от чувства одиночества.
— А что думают ваши родители о молодом человеке, который так быстро расстался со своей женой? — спросила Кора, меняя тему разговора.
Джорджиана с мудрой улыбкой покачала головой:
— Они незнакомы с моим мужем. Отец возглавляет отделение своей компании в Индонезии. Они с мамой уже почти два года живут в Джакарте.
— И не прилетали домой на вашу свадьбу?
— Не смогли, — мягко поправила Джорджиана.
— А вы не стали откладывать, потому что Эдварду надо было отправляться в плавание. Понимаю, — тихо отозвалась Кора.
Джорджиана глубоко вздохнула, стараясь сдержаться. Ей просто надо привыкнуть к тому, что Кора — ее соседка. И, по правде говоря, если не считать ее назойливости, с ней приятно иметь дело.
— Я толком не спросила, что я сегодня должна буду делать, — сказала она, немного помолчав.
— На ярмарке-то? Но вы ведь наверняка бывали на таких! Очень хороши изделия ремесленников, интересны антикварные вещицы. Я всегда возвращаюсь домой, сделав вдвое больше покупок, чем следовало бы. Я думаю, вы не будете торопиться. И потом, вид у вас немного бледный — полезно провести день на солнце и свежем воздухе.
Дорога оказалась недолгой и заняла меньше часа. Когда прилавок Коры был поставлен, на нем появились ряды цветочных горшков с фиалками, начиная от густо-лиловых и бордовых и кончая светло-голубыми и белыми. Названия на этикетках были самые невероятные. Джорджиана невольно засмеялась при виде цветка с темно-зелеными листьями и махровыми вишневыми лепестками, который носил название «Бах-тарарах». Кора не вполне поняла причину ее смеха, и Джорджиана не стала признаваться, что название так позабавило ее потому, что напомнило не вполне приличный анекдот.
— А теперь идите и развлекайтесь! — приказала Кора, к которой сразу же начали подходить покупатели. — Но не разрешайте своим глазам помогать опустошению вашего кошелька.
Джорджиана походила по ярмарке всего около часа и уже поняла, как права была Кора со своим предостережением. На пустом поле под тенистыми ветвями кленов с золотыми и красными листьями стояли бесконечные ряды прилавков с изделиями всевозможных промыслов.
Она была совершенно заворожена веселыми ведьмами-грелками на чайники и венками из виноградных лоз, украшенными бессмертниками и лентами цвета осенней листвы — золотистыми, красными, коричневыми. Выбранный ею венок оказался дороже остальных, но она подумала, что Роудсы наверняка выбрали бы самый лучший. В их квартале на двери каждого дома висело украшение в соответствии со временем года.
Чувствуя себя очень добродетельной, она миновала прилавки с домашними вареньями, желе и маринадами, не испытав при этом ни малейшего сожаления и никак не связывая это с богатыми запасами в подвале Роудсов.
Следующей неизбежной приманкой оказался прилавок с карамелью из кленового сахара. Конфеты имели лапчатую форму листьев, виноградных гроздьев и медвежат. Одну коробку себе, одну коробку родителям, одну — ребятишкам брата, а вот четвертую — просто для ровного счета.
Горячий сидр был сейчас кстати, несмотря на то что лучи бледного осеннего солнца заставили ее сбросить жилет. Манящие ароматы яблок и корицы приятно сочетались с запахом горящего дерева и едким дымом влажных листьев. Все это создавало причудливую атмосферу для тех, кто пришел сюда на ярмарку купить-продать и насладиться происходящим.