— Что будем делать?
— Надо вызвать полицию, — предложил я.
— Хорошо я вызову, — проронил Боев и вынул из кармана смартфон.
Я услышал приближающий звук автомобиля и подошёл к окну. К дому подъехал новенький серебристый «Нисан». За рулём я разглядел темноволосого водителя, а рядом запоминающегося рыжего парня.
Я вышел на улицу. Из машины вылез черноволосый мужчина небольшого роста, среднего сложения с грубым лицом, впалыми щеками и крючковатым носом. На смуглом некрасивом лице застыло наглое самоуверенное выражение, которое мне не понравилось. Ему было года тридцать два. На нём была надета неопределённого цвета и не первой свежести сорочка с короткими рукавами и потёртые джинсы. Мужчина уставился на меня холодным пристальным взглядом.
— Зеленская просила меня срочно приехать, — пояснил он. — Могу я спросить, кто вы?
— Я Савелий Збруев. А вы кто такой?
Он отвёл глаза в сторону, и после короткого колебания, ответил:
— Я служу вместе с ней актёром в театре. Меня зовут Артур Гущин. Инесса просила приехать и загрузить кое — какие вещи в машину.
— Может быть, пока зайдёте в дом, — предложил я.
— Да, конечно, — сказал Гущин и направился к входной двери.
Я двинулся следом. Гущин шёл медленно, осторожно ступая, будто чего — то опасаясь. В помещении он увидел Боева и вдруг остановился.
— А где Инесса? — спросил он.
Боев кивнул в сторону кресла. — Там.
Мужчина в недоумении пожал плечами и двинулся вперёд. Когда Гущин увидел труп женщины, он, опустив голову, повернулся и посмотрел мне в лицо.
— Как это понимать? — спросил он, в его голосе звучали металлические нотки.
Я взял его за локоть. — Может, пока присядете на диван?
Он отстранился от меня. — Так её что, убили?
— К сожалению это так.
Гущин окинул нас подозрительным взглядом. — А вы как здесь оказались?
— Она просила меня срочно приехать, — ответил я. — Вопрос касался завещания моего друга.
Он нахмурился. — Вы уверены, что она именно так сказала?
— Ну да. Мы приехали семь минут назад. Сейчас мы намерены обыскать весь дом, пока вы посидите на диване.
— Нет, я с вами, — торопливо буркнул он. — Кто мог её убить?
— Я хотел бы тоже задать этот вопрос, — изрёк я.
— Но всё — таки, у вас есть какое — то предположение?
— К сожалению, я не знаю ответа.
Боев поднялся по деревянной лестнице и стал обследовать помещения верхнего этажа. Мы прошли по коридору и начали осматривать комнаты.
Я украдкой поглядывал на Гущина. Театр я любил и часто посещал спектакли, но его лицо мне было незнакомо. Нет, он не был похож на актёра, скорее грузчик с неудовлетворёнными амбициями. А у грузчика не может быть такой дорогостоящей иномарки. Тогда, кто он?
— Вы не похожи на актёра, — сказал я. — Я часто бываю в театре, но вас вижу впервые.
— Меня перевели в этот театр совсем недавно, — недовольно буркнул он.
Наступила тишина.
— А кем вы работаете? — неожиданно спросил Гущин.
— Я профессиональный жокей.
Он не удивился. — Ваше лицо мне знакомо.
— А вы увлекаетесь скачками? — спросил я.
— Красивый вид спорта, — он вздохнул. — Но мой интерес в ином. Я заядлый игрок в тотализатор. Делаю ставки и выигрываю.
— Как вам это удаётся?
— Надо вращаться среди деловых людей тогда повезёт.
— Ерунда всё это, — пробурчал я. — Мне был знаком один хороший парень, который вращался среди дельцов, но он плохо закончил.
— И много проиграл?
— Свою жизнь, — буркнул я. — Может, знаете Бориса Савина?
Он изменился в лице.
— Впервые слышу, — произнёс он и, отвернувшись, отошёл к окну.
В это время появился Боев. — На втором этаже никого нет, — сказал он.
— Вадим, вызови полицию, — попросил я.
— Я уже позвонил. С минуты на минуту они будут здесь.
После этих слов Гущин направился к выходу. Я сделал пару шагов следом и остановился.
— Артур, вы куда? — спросил я.
Он остановился и через плечо посмотрел на меня.
— Я не собираюсь здесь оставаться. И не хочу быть свидетелем всего этого.
— Мне кажется, вам лучше остаться здесь до приезда полиции, — спокойно произнёс я.
— Нет. У меня ещё есть дела. Я поеду.
Я приблизился к нему и схватил его за руку. — Простите, но вы обязаны дождаться полиции!
Гущин злобно взглянул на меня.
— Ну, хорошо, если так нужно, — произнёс он и криво усмехнулся.
Я опустил руки. В следующее мгновение его кулак взорвался на моей челюсти с силой лошадиного копыта, и, когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу, а склонившаяся фигура Вадима пыталась вывести меня из состояния дезориентации. В руке он держал пузырёк с нашатырным спиртом.
Я тряхнул головой, приходя в чувство. С помощью Вадима я начал подниматься. Приняв вертикальное положение, я спросил: — А где этот бандит?
Боев с сочувствием смотрел на меня.
— Прости приятель, — извиняющимся голосом вымолвил он. — Не успел я сообразить, а он уже выскочил из дома, прыгнул в тачку и укатил. Он никуда не денется. Мы его достанем в театре.
— Думаю, он насвистел про театр, — потирая челюсть, с мрачным видом изрёк я.
Полицейских мы встретили возле порога. Они приехали на двух служебных автомобилях. В одном из них, оперативно — следственная группа, в другом — полицейское начальство. Они выбрались из машин почти одновременно и направились к нам. Самого главного я определил сразу. Полковник Стеблин был в чёрном полицейском кителе, в форменных брюках, галстуке. На кителе академический значок МВД. Это был плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с редкой проседью, лоб высокий, нос острый — прямой, ноздри широкие, губы сжатые в узкую полоску, глаза с прищуром, уши большие плотно прижатые к голове.
Его сопровождал подполковник Кирюхин. Он был среднего роста, коренастый мужчина. Его удлинённый острый нос и усы напоминали известного русского писателя. Он был заместителем Стеблина и опытным оперативником.
Это были два совершенно разных человека. По слухам, первый безжалостный негодяй, второй, в отношении оппонентов не допускал беспредела, действовал по закону, к каждому находил особый подход, подбирал индивидуальный ключик. Поэтому в уголовной среде пользовался уважением.
Я часто видел их в телепередаче «криминальная хроника».
Стеблин окинул меня мрачным взглядом.
— Это вы звонили? — спросил он низким голосом.
Я утвердительно кивнул и сообщил: — Тело женщины находится в доме.
Стеблин дал распоряжение подчинённым, и они двинулись в дом. Он был строгий и решительный руководитель. Я слышал, что оперативники боялись его. Стеблин считался честолюбивым, но недалёким человеком, умело используя опыт и знания Кирюхина, присваивал все заслуги себе. На прежней работе в другом регионе он избежал уголовного преследования за злостное преступление. Он умел фабриковать улики и поощрял жестокие и безжалостные действия своих подчинённых. Избежать ответственности помогли влиятельные связи. Ходили слухи, что он берёт взятки, но никто не пытался проверить это. Этот человек был наделён большой властью и потому очень опасен.
Стеблин внимательно посмотрел на Боева. — Вы опять вляпались в историю.
— Это нелепая случайность, — проронил Вадим.
Стеблин криво ухмыльнулся. — Проверим. Стоит ли верить вашим словам, — прорычал он и рукой показал на входную дверь. — Идите в дом. — Он перевёл взгляд на меня. — А вы подождите здесь. У вас обязательно возьмут показания.
Они скрылись за входной дверью.
Я осмотрелся. Во дворе кроме меня никого не осталось. Я сел в машину, опустил стекло, включил приёмник. В салоне зазвучала спокойная музыка.
Через сорок минут из дома вышел подполковник Кирюхин. Увидев меня сидящим в машине, он приблизился. Я вылез из машины.
Кирюхин протянул мне руку. — Меня зовут Николай Николаевич.
— Я Савелий Збруев. Будем знакомы, — я пожал его пятерню.
— Мне доводилось видеть вас на скачках. Вы жокей?
— Да.
— Кем вы приходитесь Инессе Зеленской?
Я рассказал причину своего появления в доме.
Кирюхин внимательно выслушал, и тут ему позвонили на мобильный телефон. Он отошёл на пару шагов в сторону, переговорил с собеседником, отключил связь и повернулся ко мне.
— Вы раньше встречались с Зеленской?
— Да. Это было в день похорон моего друга Бориса Савина.
— Вы говорили, причиной приезда сюда послужило завещание Савина?
— Зеленская именно так мне сказала по телефону.
— Вы лжёте?
— Нет.
— Тогда объясните, почему она не сообщила вам о завещании на кладбище?
— Я не знаю. Может быть, она не знала меня в лицо.
— Почему вы так думаете?
— Я не видел её раньше в окружении Савина. Но на кладбище она привлекла моё внимание печальным даже страдающим видом. Когда она проходила мимо меня, я поздоровался с ней, но она даже не взглянула в мою сторону.
— Почему вы думаете, что именно она вам звонила, а не другая женщина?
— Я об этом не задумывался. Мне позвонили, я сразу поехал.
— Какой у неё был голос?
— Её голос был мягкий, нежный, с напевным грудным звучанием. Очень приятный и притягательный.
Кирюхин усмехнулся. — Дело в том, что Зеленскую и её семью я хорошо знаю. Она жена никчёмного человека, картёжника, проходимца, в общем, отъявленного плута — Иннокентия Венедиктова. Этот проходимец избежал уголовного наказания благодаря усилиям тёщи — Руфины Аркадьевны Зеленской. Она известная в прошлом номенклатурный работник и партийный деятель высшего звена, а ныне состоятельная женщина. Этот дом принадлежит ей. У неё обширные связи в столице. Она всегда держит руку на пульсе. И с ней никто не хочет связываться, — проговорил он, и после небольшой паузы продолжил: — Её дочь Инесса Зеленская раньше работала солисткой в эстраде, а потом сорвала голос. Ей сделали несколько операций на связках, но всё как — то неудачно. Голос у неё стал отвратительный схожий со звуком открывающей скрипучей калитки. После этого она изменилась в худшую сторону. Есть