— Одевайся.
От его распоряжений уже мутило, но ничего не оставалось. На этот раз у нее вышло лучше, ей даже удалось справиться без помощи Марка.
— Теперь послушай меня внимательно, — он присел и заглянул ей в лицо.
И смотря на него сверху-вниз, Анна почувствовала, как из старых времен потянуло бризом. Она вспомнила, как иногда просыпалась раньше него и смотрела на его расслабленное красивое лицо.
— Я сказал Рёфу, что избавился от тебя еще вчера, до нападения. Тела уже нет, только запись. Эта запись очень важна, ты понимаешь?
Анна кивнула.
— Проколоться нельзя. Сроки все те же, мне надо выиграть две недели, потом и Рёф и все остальные заткнутся, я буду в другой лиге, и наше интересы перестанут пересекаться. Но сейчас мне нужна эта запись, чтобы перетянуть Рёфа на свою сторону.
— Я поняла, Марк.
— Тебя пару часов назад выкрали, ты напугана до паралича.
Черт, актриса из нее никакая.
— Север, — Марк кивнул брату и отступил.
Север начал с извинений, после чего завел ее руки за спину и обхватил запястья пластиковой стяжкой. Сильно затягивать он не стал, и в отличие от Марка пытался свести количество прикосновений к минимуму. Он явно был не в своей тарелке, его будто заставили играть роль садиста, так еще по отношению к не чужому человеку. Ему приходилось трудно.
— Еще кляп, — совсем обреченно протянул он, — прости.
— Кто будет стрелять? — спросила Анна.
— Я.
— Главное, не промахнись. А кляп я переживу.
Север кивнул и попробовал изобразить улыбку, но получилось не очень.
— Север, время.
Славно, ее обездвижили и обезмолвили, и установили штатив, закрепленная на котором камера смотрела на ее лицо. Север отошел на несколько шагов и достал оружие. И вот тут план ей уж совсем разонравился… Да, она видела все меры предосторожности, и, самое главное, на курке был палец Севера, но сам факт, сама ситуация…
— Подожди, — отозвался Марк.
Анна увидела сомнение на его лице, он на мгновение отвернулся, будто хотел спрятаться. Но потом он резко развернулся и приблизился, обдав злобным взглядом.
— Анна, это похоже на развлечение?
Его голос неприятно нарастал.
— А я похож на клоуна?
Чего он хочет? Она напугана, как он и добивался. И разве похоже, что она может ответить?
— Мне обязательно изобразить все в деталях? — за злобой пришел гнев. — Хочешь так? Хорошо.
И он больно сжал ее предплечья, по-настоящему больно…
— Ты очнулась от пощечины.
Он хлестко ударил ее по щеке. И она не успела очнуться от шока, как он продолжил.
— Из машины тебя выволок мерзкий урод, сказал, чтобы ты и не думала сопротивляться, — стальные руки Марка нащупали ее шею, — здесь не до кого докричаться, и он может убить тебя в любую секунду. Или даже хуже…
Марк перенес одну руку на ее бедро и, собрав платье, скользнул вверх. Анна дернулась, но он в ответ усилил хватку, так что она едва могла сделать вдох.
— Много хуже. На тебя всем плевать, и он может развлекаться, как захочет.
Его холодный чужой голос резал по живому.
— Вот теперь ты напугана. Ты извиваешься и дрожишь.
Его пальцы сминали кожу, жестко, бесцеремонно… Вдруг он уже перешел черту, и ему нравится унижать и топтать? Вдруг от него осталось только лицо и образ из прошлого, который она старательно примеряет на незнакомца перед ней? И она почувствовала слезы на щеках. Нет, не сейчас, не перед ним…
— Я не хочу повторять это, поэтому сделаем всё с первого раза. Выстрелы, толчок, выдыхаешь и замираешь.
И Марк, наконец, отпустил ее. Он вернулся к штативу, и она решилась поднять глаза. Он был бледен, он был смертельно бледен.
— Север, — позвал он, не отрывая взгляда от маленького экрана видеокамеры.
Анна посмотрела на Севера и кивнула. Еще секунд десять, не больше, и все вырвется, ее заберет истерика… Она вся сжалась и затихла в ожидании удара. И, когда все случилось, сделала, что от нее требовали. Она замерла и задержала дыхание, дышать не хотелось, никогда больше… Она вытерпела сколько могла, а потом заплакала, скрутившись и спрятав лицо.
— Тише, тише, все кончилось.
Север осторожно дотронулся до нее и начал развязывать.
— Он специально, для дела… Он боится за тебя.
Глава 8Вымученный пазл
Север что-то дал ей, и тело затопило мягкой волной, которая забрала последние силы. Анна отключилась ненадолго, последним воспоминанием успев зацепить, как кто-то поднял ее на руки и понес… Когда монотонная тряска разбудила ее, Анна нашла себя на полу фургона. Под головой обнаружился сложенный черный пиджак, а его хозяин молча сидел напротив. Больше никого и ничего, грузовой минифургон был совершенно пуст.
— Как ты? — спросил Марк.
Она повернула голову и внимательно посмотрела на него. Успокоительное сделало свое дело, ей полегчало и даже не хотелось выцарапать ему глаза, хотя она с удовольствием осталась бы сейчас одна.
— Потерпи, мы скоро приедем, — Марк же буквально излучал спокойствие.
Его голос забыл режущие грубостью нотки и стал походить на теплое мягкое одеяло, которым он явно собирался закутать ее с головой.
— Я должен извиниться. Я ударил тебя, это низко.
Прекрасно, он отыскал момент, чтобы попросить прощение. Впервые в жизни.
— Тебе пришлось, — отмахнулась она с насмешкой, — не бери в голову.
Она попыталась отвернуться, потому что умиротворяющие лекарства все-таки не всемогущи, но ничего не вышло, тело отказалось слушаться. И только глухая боль растеклась по груди.
— Почему я парализована?
— Ты не парализована, Анна.
Да, на пару неуклюжих движений силы вдруг нашлись. Ей удалось поднять правую руку и ощупать себя. Пальцы тут же наткнулись на липкую жидкость, которая до сих пор украшала ее монотонное платье красными разводами. После она угадала и чертов бронежилет.
— Я не стал трогать его, лишь срезал застежки сбоку.
Сбоку? Анна скользнула рукой дальше и нашла ровный разрез. Похоже, Марк не стал долго мучиться раздумьями, и вспорол ножом ткань платья, чтобы добраться до застежек.
— Так дышать легче. Я не решился раздевать тебя, пока ты была без сознания.
— Отчего же вдруг?
— Ты закатила бы истерику.
— Я и сейчас не прочь. Я говорю спокойно, только потому что меня накачали какой-то дрянью. И уже второй раз, Марк.
Она даже прикрикнуть не могла.
— О том, что ты жива кроме меня с Севером знают только трое ребят, они будут охранять тебя. И тебя накачали какой-то дрянью, чтобы…
— Хватит, Марк, — Анна не выдержала. — У тебя есть причины, у тебя всегда есть причины. Я же так и сказала, «тебе пришлось».
Он кивнул со злой усмешкой и отвернулся. Все-таки она выбила его из миролюбивого настроя. И прекрасно, а то расселся рыцарь без страха и упрека, от блеска доспехов ослепнуть можно.
— Просто дай знать, когда все закончится, — сказала она. — На остальное мне плевать, мое мнение все равно не учитывается. Я лишь катаюсь из пункта А в пункт Б, собирая толчки и упреки.
— Вот как ты все видишь.
Одеяло тоже порвалось, его голос как будто истончился…
— Нет, что ты, я помню, что я в процессе спасения. Все из благородных побуждений, конечно же.
— Если ты хотела задеть меня, у тебя получилось.
— Значит квиты. И больше не смей вмешивать в это Максима…
— Кажется, ты сама просила.
— Никогда, Марк. Он останется в стороне, ты не будешь использовать его в своих больных комбинациях. Вот это точно низко.
— Еще что-то?
Он смотрел с вызовов и определенно завелся, но Анна видела, что он не хотел этого разговора. Странно, но он хотел остановиться. И безотчетно просил об этом режущим взглядом.
— С каких пор ты не любишь перепалки?
Он дернулся, будто она ударила его. Она так легко прочитала его, что испугала.
— Потерял сноровку, не с кем было тренироваться, — он не придумал ничего лучше, как огрызнуться.
Но Анна уже нащупала эту тропинку. Она неотрывно смотрела на него и угадывала тревогу и раздражение, которое захлестывало его каждый раз, когда он начинал терять контроль над ситуацией.
— Марк.
— Что?
— Помоги мне, я хочу подняться.
Ему не приглянулась ее просьба. Он ждал претензий дальше по списку и еще парочку проклятий, но никак не приглашения к телу.
— Нехорошо, сперва обездвижить девушку, а потом нагло игнорировать.
Марк, не вставая на ноги, приблизился и подчеркнуто осторожно обхватил ее рукой за талию, после чего подтянул наверх и помог облокотиться на стенку кабины. Он поспешил отстраниться, но Анна поймала его ладонь. Она мягко сжала ее, проведя большим пальцем по коже.
— С каких пор ты не любишь перепалки? — повторила она.
Он замер и прищурил глаза.
— К чему ты клонишь?
— Знаешь, иногда люди все-таки собирают пазл и видят общую картину.
Она неожиданно для себя самой собрала его. И Анна скользнула второй рукой к его лицу, медленно провела по щеке и очертила подбородок. Марк не двигался, завороженный ее переменой, он забылся на мгновение и потерялся в ее глазах.
— Но еще чаще люди начинают ценить то, что потеряли, — Анна заставила его очнуться.
— Это какая-то идиотская игра в цитаты?
— Ты не спрячешься за подшучиваниями, Марк. Я слишком отчетливо вижу тебя.
Ее ладонь набрела на его жесткие волосы и успокоила ласковым прикосновением. Он не мог вырваться, хотя ему явно не нравилось, что она вздумала вести партию. Но он слишком соскучился по ее рукам, чтобы выиграть хоть что-то сегодня, и поэтому ловил каждое мгновение. И, когда Анна приблизилась, оставив между их телами жалкие сантиметры, его дыхание сперло. И он перевел взгляд на ее губы, которые теперь были невыносимо близко… очень жадный и красноречивый взгляд.
— И что за пазл? — спросил он, словно хотел побыстрее разрушить тишину.
Он не доверял себе.
— Ты сказал, что ничего не ушло. Подпустил к себе Севера. Хочешь покончить с плохими делами, да так сильно, что не послушался его и поторопился. Кусочки, Марк. Я все слышу и замечаю…