–Здорово, Михаил.
–Сказал Анталий, как только они с Леной подошли к Громову, и протянул руку. Парень тоже пронял руку, и друзья обменялись рукопожатиями, потом Михаил поздоровался и с Еленой. Молодой человек обратил внимание, что даже Анатолий Васильевич был сегодня не в пиджаке, как обычно, а в лёгкой безрукавкой рубашке в тонких, брюках и «лёгких» ботинках. Елена Николаевна тоже была одета «легко»: строга лёгкая блузка, тонкие строгие брюки и туфли на низком каблуке. Полицейские пошли в отделение, по пути Громов рассказывал своим друзья про странность в словах жены Гвоздикова, те его внимательно слушали.
–Михаил, думаю ты прав это очень странно, сегодня в театре выходной, так что съездишь домой к Лидии Гвоздиковой и поговоришь с ней, а мы с Анатолем наведаемся к Сергею Крынкину, к нему есть много вопросов.
–Сказала Соколова кода расписывалась на посту дежурного за ключ от их кабинета. Молодой человек понимающе кивнул, он опять, как всегда, погрузился в раздумья. Уже минуты через три опергруппа была у себя в кабинете. Громов только сейчас понял, что забыл рассказать о приглашении его родителей и тут же исправил ситуацию.
–Я только за, люблю отдых на природе и рыбалку.
–Обрадовался Анатолий.
–Я тоже радостью приму приглашение твоих родителей.
–Сказал Елена Соколова и тут же добивала:
–Но сейчас нужно работать, я только сейчас возьму из своего кабинета документы и пойдём.
–С этими словами Лена прошла к себе в кабинет. Не успела она выйти, как у неё в кабинете зазвонил телефон. Елене Николаевне пришлось возвращаться обратно. Через минут пять она вышла снова, у неё был явно встревоженный и одновременно растерянный вид. И она тут-же заговорила:
– Дежурный сообщил, что пять мнут назад позвонил директор театра и сказал, что охранники, как всегда, следили за мониторами и заметили, как в гримёрку Гвоздикова заходит мужчина. Они утверждают, что это был Сеткин или человек очень похожий на него. Охранники, естественно, тут же пошли проверять. Но когда они зашли в гримёрку, то никого не обнаружили и тут же решили позвонить директору, а он всю очередь сообщил об этот нам.
–Закончила говорить Елена Николаевна.
–Час от часу не легче.
–Вздохнул Анатолий Васильевич. Он тоже был обескуражен и даже растерян. И тут-же добавил:
–Да что у них там такое творится, в этом театре.
–Громов, как всегда, промолчал и что-то записал в свой блокнот. Соколов уже хотел спросить у него, что он думает по этому поводу, но не спел, потому что в этот момент снова заговорила Елена:
–Давайте поступим так: Михаил, как и планировал, поедет к Гвоздиковой, а мы с Анатолием поедем в театр и посмотрим, что там случилось, с собой ещё Евгения Петровича возьмём. На обратном пути к Крынкину заедем, он живёт рядом с театром.
–Оперативники с ней согласились. Елена Николаевна взяла нужные документы, дала адрес Гвоздиковой Михаилу, и они все вместе вышли из кабинета. Уже через пять минут Громов на своей «Ниве» ехал по адресу Лидии Гвоздиковой, а Анатолий, Елена и Евгений Петрович отправились в театр. Михаил, находясь в своих размышлениях по поводу происходящего в театре, не заметил, как уже оказался во дворе дома Гвоздиковой. Как оказалось, она тоже, как и Крынкин живёт недалеко от театра. Это был маленький уютный тихий дворик с раскидистыми деревьями, которые создавали большую тень и прохладу. И всего с тремя небольшими четырёхэтажными домами. Громов вышел из машины, во дворе под тенью деревьев было настолько прохладно и свежо, что не хотелось уходить, но работа не ждёт. Михаил постоял ещё немного и зашёл в нужный подъезд, где царили тишина и прохлада. Парень поднялся на последний этаж, площадка была не большой и уютной, всего три квартиры и лестница, ведущая на чердак. Молодой человек подошёл к нужной двери, она была из красивого резного дерева и нажал кнопку звонка. Из-за двери послышалась тихая, нежная и красивая мелодия. Громову послышалась какая- то возня, через секунду всё стихло и усталый женский голос спросил:
–Кто там?
– Лейтенант Громов, мы вчера с вами в театре беседовали. Извините что потревожил, но появились ещё кое -какие вопросы.
–Ответил Михаил и показал в дверной глазок развёрнутое удостоверение. На несколько секунд наступила тишина, потом щёлкнул замок и дверь открылась. На пороге возникла молодая девушка с измождённым и уставшим лицом. Светло-русые волосы спускали до плеч. Большие, грустные и какие-то потухшие голубые глаза смотрели куда-то сквозь Громова. Одета она была в банный халат персикового цвета.
–Заходите.
–«бесцветным» голом сказала девушка и тут-же добавила, пропуская Михаила в квартиру:
–Вы извините, что я так выгляжу, я почти всю ночь не спала, вот душ минут десять назад приняла.
–Всё нормально, я всё понимаю.
–Ответил ей Громов, успокаивающим, мягким голосом, заходя в квартиру. Квартира была не большой, но уютной: крохотный коридор, в котором была только обувница и вешалка, маленькая кухня и гостиная и ещё, судя по всему, была спальня.
–Идите за мной.
–Всё таким же «бесцветным» голосом сказала Гвоздикова и пошла в гостиную. Михаил пошёл вслед за ней. Его опять охватило это странное чувство-ощущение, как будто всё это уже происходило, но на этот раз оно было немного другим. Молодой человек понял, что он уже почему-то заранее знает, что нужно делать и какие вопросы задавать. Гостиная была тоже не большой: угловой диван занимал почти всё пространство справа от двери на противоположной стороне стояло с несколько шкафов и не большой сервант, на стене-телевизор.
–Что вы хотели у меня узнать?
–Спросила девушка без эмоциональном голосом и, тяжело вздохнув, села на диван.
–Извините, что приходится вам напоминать, но вечера вы сказали, что увидели мужа в луже крови и это было ужасно, но дело в том, что со слов вашего же директора вы упали в обморок до того, как он успел что-либо сказать, так как же тогда вы узнали про кровь?
–Ответил Громов и достал свой блокнот.
–Я почти ничего не помню из вчерашнего вечера, всё как в тумане. Я до сих пор в шоке. Когда меня несли в гримёрку, по дороге может кто-нибудь говорил об этом, или может потом кто заходил и рассказал.
–Ответила девушка, ей явно было тяжело вспоминать вчерашний вечер.
–Михаил что-то записал в свой блокнот.
–У меня есть ещё вопрос.
–Снова заговорил Громов.
–Он может показаться не корректным, но я должен спросить. Говорят вашего мужа любили женщины, вы что-нибудь знаете об этом?
–Да, я в курсе, но мне он был верен и не изменял, если вы об этом.
–Ответила Лидия и тут-же добавила:
–Извините, ещё вопросы будут, я устала и что -то мне не хорошо.
–Она действительно выглядела «разбитной» и даже подавленной.
–Громов сделал кое -какие записи у себя в блокноте, после чего ответил:
–Ещё один вопрос, что у вас со щекой?
–Он только что заметил, что у девушки по правой щеке что-то размазано, хоть оно почти сливалось с кожей вокруг, но явно было не много темнее.
–На какой щеке?
–Гвоздикова так удивилась и даже опешила от такого вопроса, что Михаилу на мгновение показалось, что от подавленности и «разбитости» не осталось и следа. Но Лидия мгновенно взялся себя в руки и ответила всё тем же «бесцветным», но уже немного резким голосом:
– Это наверно я когда спала, просто отлежала щёку и всё и вообще, что за странные вопросы? Если это всё, я прошу вас покинуть мою квартиру. Я себя плохо чувствую, хочу остаться одна.
–Молодой человек снова что-то записал в свой блокнот и сказал:
– Это всё, что я хотел узнать, спасибо и извините ещё раз, что побеспокоил.
–Лидия Гвоздикова встала с дивана и проводила его до двери.
Глава 9
Громов вернулся в машину, но сразу не поехал, он сидел погруженный в свои мысли и читал все записи и заметки из своего блокнота, которые записал за эти дни и думал, всё больше и большое погружаясь в свои мысли. Михаил вздрогнул, когда мимо проехала машина и посмотрел на часы, встроенные в приборную панель. Оказывается, он был погружён в свои мысли уже целый час. Громов уже хотел закрывать блокнот и позвонить Елене Николаевне. Но тут его взгляд упал на строчки, которые он записал вчера вечером в театре, это были слова этой странной женщины Веры Брусника. «Это просто ужас какой-то сначала несчастный случай с Григорием, теперь ещё и это».
«Но позвольте, с чего она решила, что это был несчастный случай? Получается, это Вера Брусника знает что-то конкретное? Если так, то тогда с ней просто необходимо снова поговорить».
–Подумал про себя Михаил. Почитав ещё немного, он убрал блокнот, достал мобильный телефон и стал набирать номер Елены Николаевны.
–Слушаю.
–Раздалось из трубки.
– Это Михаил, я закончил с Гвоздиковой, на первый взгляд ничего подозрительного.
–Ответил Молодой человек.
–Хорошо, мы закончили в театре, кое-что есть, это не телефонный разговор, подъезжай сразу к Крынкину, адрес я тебе скину, там и поговорим.
–Сказала Елена и положила трубку. Судя по голосу, она была не много растерянная. Громов убрал телефон, завёл двигатель и поехал. У него опять было странное чувство. По идее, слова Соколовой должны были его заинтриговать, но это было не так. У него было такое ощущение, что он уже всё знает наперёд. Тут на телефон пришло сообщение с адресом, и Михаил поехал по нужному направлению. Уже минут через пятнадцать Громов был на месте. Это был такой же тихий и уютный дворик, как и предыдущий и такие же раскидистые деревья. Дома тоже были не большие четырёхэтажные, только на этот раз их было не три, а целых пять. Михаил остановил свою «Ниву» возле джипа Соколовых, из которого уже выходили: Анатолий, Елена и Евгений Петрович, с чемоданчиком в руках, как всегда, на ходу поправляя очки. Одет он был тоже весьма «легко», тонкая футболка и джинсы, на ногах какие-то тонкие «тряпочные» батники. Парень вышел из машины и пошёл к ним.