В это время открылась дверь чуть дальше по коридору и начальница поспешно одёрнула руку.
— Ты что, под монастырь хочешь нас всех подвести?
— Да вы толком скажите, что происходит.
— Тебя снова из милиции разыскивают.
— Из уголовного розыска? — спросил я.
— Нет! Теперь из ОБХСС! Ты куда вляпался, засранец⁈
В этот момент открылась ещё одна дверь, дверь её кабинета. На порог вышел бесцветный плюгавый человек и широко улыбнулся.
— Александр, привет! — сказал он и противно засмеялся. — Я уже заждался, думал ты в бега подался. Хорошо начальница твоя душевная женщина, рассказала мне всё о тебе.
— Здравствуйте, Илья Михеевич, — хмуро кивнул я стоящему передо мной Ананьину. — Какими судьбами в наших краях?
— К тебе пожаловал, — улыбнулся он. — Видишь, какая ты шишка, что целый полковник из столицы к тебе приехал. Пойдём, поговорим. Зинаида Михайловна сказала, что не против, да Зинаида Михайловна?
— Да, — ответила Ткачиха и неловко кивнула, но со стороны это было похоже на поклон.
5. Тише, мыши, кот на крыше
Ананьин прямо лоснился от самодовольства и наслаждался произведённым эффектом.
— Ну, что же, — пожал я плечами. — Поговорить можно. Это я всегда пожалуйста. Разговор-то у нас неофициальный, верно я понимаю?
— Разумеется, — расплылся он в притворно добродушной улыбке. — Разговор у нас дружеский и самый, что ни на есть неофициальный. Иди одевайся. Проедем с тобой в одно место.
Вот же прицепился ко мне упырь. Как банный лист просто. Я накинул плащ и пошёл вслед за Ананьиным. Бросил взгляд на Зину, на ней лица не было.
— Зинаида Михайловна, — ободряюще улыбнулся я. — Я скоро вернусь. Не беспокойтесь, всё что надо сделать по работе, обязательно сделаю. Задержусь, но сделаю.
Беспокоилась она, конечно, не о выполнении мной служебных обязанностей, а о том, что вообще может иметь её сотрудник общего с московским обэхээсником.
— Да-да, — подтвердил Ананьин, — он всё сделает, не беспокойтесь. А кстати, я даже не спросил, нет ли у вас претензийф к Жарову? В профессиональном плане.
Зина озадаченно помотала говловой.
— Вот и отлично, — расцвёл московский гость. — Чудненько, Зинаида Михайловна. Ну, что же, желаю вам плодотворной работы.
У Ананьина была чёрная «Волга» с длинным прутом антенны на заднем крыле. За рулём сидел водила в штатском, под «торпедой» торчал «Алтай», мобильный, вернее, в данном случае, авто-мобильный телефон с кнопками.
Большой босс велел ехать не куда-нибудь, а прямиком в ресторан. Поэтому уже через несколько минут мы оказались в «Солнечном». Швейцар выглядел крайне неудовлетворённым и пытался уменьшить вероятность нашего попадания внутрь. Впрочем, неудовлетворённость сменилась полной удовлетворённостью, когда он рассмотрел красный коленкор, да ещё и заглянул внутрь служебного удостоверения полковника Управления борьбы с хищениями социалистической собственности МВД СССР.
Швейцар сглотнул и преграды мгновенно разрушились, а нам был предоставлен всё тот же замечательный столик, за которым я уже сиживал в этом респектабельном заведении общепита.
— Ну, Александр, что мне заказать? — задёргал носом уткнувшийся в меню, Ананьин. — Чем у вас тут потчуют гостей?
— Барсука или енота возьмите, — усмехнулся я. — И белкой закусите.
— Что за глупости, — тускло поморщился он, не отрывая глаз от меню.
В итоге был выбран салат из печени трески с крутым яйцом и котлеты из щуки. Я заказал бефстроганов с картофельным пюре.
— Скромничаешь, — кивнул Ананьин. — Лучше бы ты в других делах поскромнее себя вёл.
— Я стараюсь. Хотя, на обед ездить в ресторан не так уж и скромно для простого сотрудника отдела материально-технического снабжения.
— Сейчас слезу пущу, — с сочувствием проговорил Ананьин. — Ты хоть каждый день питаешься? Не голодаешь, простой сотрудник с чемоданом денег под кроватью? Товарищ Корейко, понимаешь…
— Странные вы вещи говорите, Илья Михеевич. Нет у меня никакого чемодана. Вы же знаете, что он вернулся к своему хозяину.
— В качестве колыма за невесту что ли? — мелко затрясся он от смеха, по сути, подтверждая мысль Кофмана о причастности к похищению.
Ну, да, скрывать было незачем, особенно в свете того, что в качестве воздействия на меня он выбрал, судя по всему, запугивание. По крайней мере, на начальном этапе. Смешного, кстати, было мало. То, что должно было стать с Эллой в процессе этого похищения говорило о том, что Ананьин был не только беспринципным и циничным, но и безжалостным.
— Насмешил, — кивнул он и резко прекратил смеяться.
Черты лица его заострились, а взгляд сделался злым и твёрдым.
— Как бы то ни было, — сказал Ананьин и чуть махнул головой, — то, что ты сделал с Зубатым переходит все границы.
— Ничего я с ним… — начал было я, но он меня прервал.
— Не надо! Не надо строить невинные глаза и пожимать плечами. Мы оба знаем, что это ты. Не оба, мы все втроём знаем.
Он замолчал, пытливо меня разглядывая.
— Что именно? — прищурился я.
— Не надо, я сказал! — прошипел он, как Каа. — Пора все карты выложить на стол. И не стоит думать, что вокруг тебя одни дураки. То, что твой феномен оказался подлинным, а не придуманным и не сфабрикованным, скажем, больным мозгом, мне абсолютно ясно. А ещё мне точно так же, как тебе ясно, что твоё появление в местах, где совершались тяжкие преступления, не было случайным. Я, конечно, не проконтролировал того ленинградского актёришку, но и так всё понятно. С материалами дела я ознакомился, так что… Ты понял меня?
— Нет пока. Вообще ни слова не понял, честно говоря.
Он зло сверкнул глазами и обернулся к залу, выискивая официанта.
— А вы что, специально приехали, чтобы поговорить со мной вот этими загадками? — спросил я.
Ананьин махнул рукой и халдей тут же появился у нашего столика.
— Принеси мне сто коньяку, — кивнул он и повернулся ко мне. — Будешь?
— Нет, спасибо.
— Сто, — подтвердил он заказ и официант исчез.
— Я приехал, — строго продолжил Ананьин, — на региональное совещание по усилению борьбы с хищениями социалистической собственности. Мог бы и не ездить в вашу дыру, да захотелось с тобой пообщаться. Вот так, в непринуждённой, можно сказать, обстановке. Не чтобы мне мозги сношали, понимаешь меня? Это я твой метод ведения дискуссии имею в виду. Так вот, не для того, чтобы мне мозги сношали, а для установления взаимовыгодного сотрудничества. Ты ж не тупой вроде, понимаешь, что в одиночку долго не протянешь. Или сядешь, или сдохнешь. Или и то, и другое. Запиши-ка мой номер телефона.
Подошёл официант и принёс графинчик с тёмной янтарной жидкостью. Ананьин кивнул и налил себе в рюмашку. Выпил, икнул, выдохнул и продиктовал номер телефона.
— Ключница делала, — кивнул он на коньяк. — Ну и вот значит, Жаров. Будешь помогать раскрывать преступления. Неофициально, конечно, а то если скажешь кому, что знаешь о ещё несовершённых убийствах и налётах, упекут в дурку, и даже я помочь не смогу. Улавливаешь мысль?
Я молча смотрел на него, прекратив жевать.
— Будем двигаться по нескольким направлениям. Хищения и махинации — это по моей части. Тут всё понятно, правда ведь? Хотя… в твоём списке их немного. Нужно бы дополнить эту категорию. Она ведь самая перспективная, между нами говоря.
Он подмигнул, но я не ответил и молча вернулся к своему блюду.
— Вот. Ну, а всякие там ограбления, убийства, включая серийные, придётся распределить по нескольким направлениям. С Зубатым у тебя не сложилось, а жаль. Впрочем, в Москву бы его я ещё нескоро перевёл. Хотя на раскрытии он мог бы сделать хорошую карьеру. Ну ладно, подрастим других ребят, правда ведь? Вот такие наши с тобой ближайшие планы. Это в общих чертах, разумеется. Каждое направление требует определённой проработки и выработки стратегии и тактических приёмов. Например, по хищениям будем брать в оборот твоего тестя. Думаю, от него пользы не меньше будет, чем от тебя самого. Но это на более поздних этапах. Он, кстати, проинформирован о твоих знаниях?
— А если нет? — спросил я и налил в стакан «Нарзана».
— Что «нет»? Если твой тесть не знает? Это даже к лучшему.
— Если я вам отвечу «нет» в глобальном смысле.
— В глобальном? — удивился Ананьин и глаза его глупо округлились.
— Да, в глобальном. То есть скажу вам, мол, идите вы куда подальше, Илья Михеевич. Что тогда?
— Серьёзно? — ухмыльнулся он. — Ты теоретически интересуешься, да? Ну, ты же не идиот, чтобы так отвечать. Во-первых, хамить старшим неприлично. Это на тебя и непохоже как-то. Во-вторых, хамить мне лично небезопасно. А в-третьих, наше сотрудничество будет полезным и для тебя самого.
— Знаете, меня интересует предотвращение преступлений, а не использование их себе во благо, как хотел поступить ваш протеже. Как он, кстати?
— Ничего, выкарабкается. Организм молодой, сильный. Справится. А из подозреваемых мы его выведем, не беспокойся. Это, что касается Зубатого. А что касается тебя… так это ведь не предложение и не просьба. Это мой план и твоё ближайшее будущее. Во-о-от…
Он вылил в бокал остатки коньяка и выпил. Снова поморщился и крякнул.
— То есть, будешь делать, как я скажу, останешься живым, здоровым и даже процветать начнёшь. Обогатишься. Откажешься — сядешь или вообще прекратишь своё бренное существование. Это ведь просто. Гораздо проще, чем тебе кажется.
— Хм… — покачал я головой. — Конкретный вы человек.
— Это да, это правда, — кивнул он. — Вот что скажи… В твоём списке…
— Если он действительно мой, — вставил я.
— В твоём списке довольно много различных… э-э-э… событий, назовём их так. Да только непонятен принцип подборки. По времени растянуто, а по плотности жидко.
— Это как?
— Ну, допустим, в текущем году только несколько происшествий указано, а их, несомненно, гораздо больше случится. Почему так? Ты об остальных не знаешь или указал только те, которые показались интересными? А может, придержал самое лакомое?