С первого взгляда Настя оказалась не в силах отвести глаз от его лица, столько в нем было волнующего, почти экранного обаяния. Настя даже подумала, что ненароком встретилась с кинозвездой. Его аккуратно зачесанные назад серебристо-стальные волосы открывали высокий, изборожденный глубокими морщинами лоб. Такие же горестные складки пролегли вдоль изящно очерченных губ, слегка приоткрытых в пленительной мягкой улыбке. Но самое неотразимое впечатление производили его глаза: печальные, серые, с лукавыми искорками, глаза мудреца или доброго волшебника. Нет, такой человек просто не способен был причинить ей зло, и Настя сразу поняла это.
Невесть почему упрятав за спину руки, она стояла перед ним робкая, растерянная, как будто застигнутая на месте преступления.
— Не бойтесь, девица… Не бойтесь, красавица… — ласково вскинув брови, сказал незнакомец и с лукавой усмешкой добавил: — Вы ведь ничего не украли. Такая милая русская девушка просто не способна на это, не правда ли?
— Откуда… Как вы узнали, что я русская? — непритворно изумилась Настя.
— Довольно одного взгляда, чтобы понять, кто вы и откуда, — ответил незнакомец. — Кроме того, как вы, наверное, уже догадались, я и сам русский. И притом немного волшебник.
Настя невольно улыбнулась.
— Извините… Я случайно, — смущенно пролепетала она. — Я сейчас уйду…
— Ни в коем случае! — запротестовал незнакомец и, приблизившись к Насте, свободной рукой мягко обнял ее за плечо. — Вы моя гостья. И я вас никуда отсюда не отпущу, — покачал он седой головой. — По крайней мере, до тех пор, пока не покажу вам сад.
В бархатистом голосе его, обволакивающе учтивых манерах было что-то неотразимое, чему Настя оказалась не в силах сопротивляться. И сама не зная почему, она позволила незнакомцу увлечь себя по узкой хрустящей дорожке в глубину сада.
— Это просто замечательно, что вы ко мне заглянули, — продолжал он. — Я сегодня совершенно один. — Незнакомец со вздохом пожал плечами и, лукаво улыбнувшись, немного кокетливо добавил:
— Все меня бросили. А я, как и всякий волшебник, ужасно не люблю скучать.
«Какой он забавный, — подумала Настя. — А главное красивый… Вот смеху будет, если это настоящий миллионер!»
— Если вы действительно волшебник, — решив подыграть незнакомцу, так же лукаво начала Настя, — то что вам стоит совершить какое-нибудь чудо и… развеселить себя?
— Чудо уже совершилось! — невозмутимо ответил он. — И это чудо — вы… Думаете, вы случайно заглянули ко мне в сад?
Почувствовав, что краснеет, Настя опустила глаза.
— Хотите, я угадаю ваше имя? — увлекся незнакомец.
«Ну, уж дудки, — подумала Настя. — Ни за что не угадаешь!»
Отступив на шаг, самозваный волшебник окинул ее пристальным взглядом с головы до пят и, пожав плечами, невозмутимо сказал:
— Никаких трудностей. Вас зовут… Настенька!
От изумления у Насти едва не подогнулись колени. Только теперь она в полной мере поняла, что перед нею был действительно необыкновенный человек.
— А в школе вас наверняка величали сестрица Аленушка, или Варвара-краса длинная коса…
Сама не своя, Настя невольно отступила под его ясновидящим взглядом, но незнакомец с мягкой улыбкой тотчас успокоил ее:
— Не бойтесь. Я добрый волшебник. И вовсе не собираюсь вас заколдовывать. Просто в детстве я так же, как и вы, любил смотреть сказки. Например, «Морозко», помните? Прекрасный старый фильм…
Сердце в груди у Насти от волнения замерло. Это был любимый фильм ее мамы! В честь его главной героини Наталья Васильевна и назвала свою дочь. Боле того, со временем Настя сделалась удивительно на нее похожа. Только ростом повыше да коса золотей.
Видя, как она не на шутку потрясена, незнакомец виновато развел руками, при этом оросив из лейки щегольские лакированные туфли, и со своей неотразимой улыбкой, сказал:
— Простите… И не бойтесь меня, ради Бога! Я же… пошутил.
Затем, слегка прищелкнув каблуками, он на мгновение склонил седую голову в учтивом поклоне светского льва.
— Славинский. Ярослав Всеволодович. Ваш покорный слуга.
И, картинно предложив своей смущенной даме руку, не спеша повел ее по саду между сплошными шпалерами цветущих, благоухающих кустов роз.
Вскоре, к полному удивлению Насти, от ее первоначальной робости перед этим необыкновенным человеком не осталось и следа! И вовсе он бы не коварный обольститель, как решила она вначале, а добрый, мудрый, стареющий чудак. При этом, невероятно наблюдательный и остроумный. Не исключено, конечно, что и миллионер. Но эту свою догадку Насте еще предстояло подтвердить.
Едва из ее сердца напрочь улетучились недоверие и страх, как начавшийся на такой шутливой ноте разговор превратился в непринужденную и почти дружескую беседу.
Прогуливаясь по саду, радушный хозяин без особого труда выяснил, что его случайная гостья — москвичка, прибывшая в Ниццу на том прекрасном белом корабле, который можно было увидеть с террасы его роскошной виллы, откуда открывался столь же роскошный вид на море и побережье.
С чувством необъяснимого доверия, которое не иначе, как волшебством, вызвал у нее этот человек, Настя без утайки поведала ему, что работает скромной переводчицей в небольшой торговой фирме, а в Ниццу попала, ну, совершенно случайно, и со смехом рассказала про неожиданный подарок судьбы.
— Это не случайность, милая барышня, — серьезно заметил хозяин. — Это таинственные знаки, которые судьба посылает смертным. Надо только уметь вовремя замечать их и не противиться воле небес…
— Вы верите в Бога? — удивленно спросила Настя.
— Я верю в чудо, — с улыбкой ответил хозяин. — Согласитесь, что это самая прекрасная религия, какую только способен принять человек.
Поистине в этого человека можно было влюбиться с первого взгляда! И когда радушный хозяин любезно предложил ей провести с ним вечер, Настя невольно вздохнула с облегчением и согласилась, потому что именно таково было в глубине души ее самое сокровенное желание…
Яркое пурпурное солнце низко висело над морем, словно апельсин-королек. В замутившейся скорыми южными сумерками благоухающей глубине сада проснулись бесчисленные цикады, и звонкое вездесущее тремоло их скрипок дрожало в остывающем зное.
Разомлевшая от вина, чарующей красоты открывающегося отсюда вида, тихой уютной беседы, Настя томно полулежала в легком плетеном кресле на террасе роскошной виллы и с упоением наслаждалась нахлынувшим на нее чувством такого неведомого, такого неизъяснимого счастья. И свободы. Ибо счастье это ровно ни к чему ее не обязывало. Оно было естественной частью этого дивного вечера и ее самой. Насте даже захотелось каким-нибудь немыслимым волшебством остановить мгновение, чтобы остались с нею навсегда южный вечер, меркнущее в опаловом море пурпурное солнце, звенящие вокруг золотые бубенцы цикад, головокружительный аромат роз, вытянувшиеся в струнку на столе свечи в высоких старинных канделябрах, и голос человека, мягкий, пленительный, неповторимый, который она готова была слушать всю оставшуюся жизнь.
— А известно ли вам, милая барышня, что за божественный напиток мы пьем? — прервав затянувшееся молчание, с интересом спросил хозяин виллы. — Попробуйте угадать.
Настя поднесла к солнцу высокий хрустальный бокал, полюбовалась, как вспыхнула и заиграла в его мерцающих гранях густая темно-вишневая жидкость с изумительным запахом.
— Я думаю, что это какое-то очень старое и очень дорогое вино. Очевидно, местное?
— Браво! — шутливо изобразив овацию, слегка поклонился ей хозяин. — Ваша прозорливость Анастасия Юрьевна, определенно делает вам честь. А вкус и подавно. Это действительно очень старое вино. — Он взял со стола с разнообразными экзотическими закусками, каких Настя отродясь не пробовала, высокую, темного стекла старинную бутылку с потускневшей этикеткой и патетически произнес: — Извольте! Мадера из собственных Его Императорского Величества, государя Николая Александровича винных погребов, год 1913-й! Да-с. Царское имущество, некоторым образом. Экспроприированное, как вам известно, революционными массами в марте — октябре семнадцатого года.
— Неужели правда?! — искренне удивилась Настя и с тем большим наслаждением сделала еще один глоток этого поистине восхитительного вина.
— Век воли не видать, как говорят в России, — улыбнулся любезный хозяин.
— Оно наверное стоит целое состояние? — держа против солнца искристый бокал, спросила с почтением Настя.
— Некоторым образом. Впрочем, это зависит исключительно от ваших возможностей. Если вас интересуют размеры моего состояния, могу сказать сразу: его вполне достаточно, чтобы купить приличный остров в Тихом океане и жить там до конца дней в свое удовольствие, ха-ха!
— Нет, я вовсе не хотела… — смутилась Настя. — Я тоже сразу поняла… У вас такой чудесный дом… Такой дивный сад…
— Вынужден вас разочаровывать, — без сожаления развел руками ее собеседник. — Эту виллу я всего лишь арендовал. Так проще и удобнее. Для меня, в частности. Но при желании я вполне мог бы выстроить себе дворец ничуть не хуже…
Чувствуя, что смутил свою гостью, он обернулся и негромко окликнул по-французски прислугу.
В полусумраке отдаленной части террасы послышались неторопливые шаги, и вскоре появилась пожилая миловидная француженка, которая также понравилась Насте с первого взгляда. Слушая бойкую французскую речь своего радушного хозяина, из которой она явственно поняла лишь одно слово: «самовар», Настя невольно пожалела, что знает этот язык в пределах нескольких тривиальных слов, вроде: «мерси», «бонжур» или «пардон»…
И самовар действительно появился. Огромный, пузатый, как купец первой гильдии, начищенный до золотого блеска, с многочисленными медалями и двуглавым орлом.
— Настоящий, тульский, — рекомендовал его хозяин. — Середины прошлого века. Очень почтенный самовар.
Чай пили из старинных фарфоровых чашечек, на которых красовался тончайшей работы рисунок: дымчато-воздушные пейзажи древнего Китая.