азал он. – Повторить команду?
– Не надо… Сволочи! Сатрапы!.. Уй, как больно!.. Ну, давайте, обыскивайте, обнюхивайте, псы цепные!..
– Встать!..
И Аничков встал, и расставил ноги и руки, как было приказано. Голицын тщательно охлопал и ощупал его одежду, особенно полы пальто, и вдруг удовлетворенно хмыкнул.
– Зови кого-нибудь понятыми, Антон.
Тепляков скоро привел двух конвойных и поставил так, чтобы им было видно, что делает подполковник. А Андрей разложил пальто доцента на столе изнанкой вверх и ловко надорвал подкладку с одной стороны. Пошарил там и извлек немного помятую тонкую стопку листков с отпечатанным на пишущей машинке текстом.
При виде находки приват-доцент завыл почти по-волчьи и, не спрашивая разрешения, рухнул обратно на стул.
– Кажется, мы нашли недостающее звено в цепи доказательств, – глубокомысленно изрек Голицын, просмотрев текст. – Полюбуйся, Антон, – протянул Теплякову. – А вы, господа унтер-офицеры, засвидетельствуйте факт нахождения документа особой важности в пальто задержанного гражданина Аничкова. Коротко о содержании документа: это воззвание некоего Союза патриотов России к гражданам империи о том, что из-за попустительства императора и неспособности властей к наведению порядка в государстве произошла трагедия. А именно, убит посол Германской империи во время своего визита в Москву, из-за чего резко обострились отношения между нашими странами. И теперь они оказались в одном шаге от войны! Ну а дальше – призывы к свержению никчемного правительства и безвольного императора…
– Но ведь не было никакого убийства, господин подполковник?! – едва ли не хором возмутились конвойные.
– Правильно. Не было. Но, видимо, планировалось… Я прав, гражданин Аничков?
– Да, – глухо ответил бывший террорист и приват-доцент.
– Может, теперь расскажете все, что знаете об этих готовящихся безобразиях?
– Текст воззвания должен был попасть во все крупные газеты обеих столиц и губернских городов сразу после убийства посла… Как только из Москвы придет известие…
– Когда это должно произойти?
– На днях… Посол уже выехал туда…
– Так, Антон, продолжай допрос, а мне придется срочно координировать операцию в связи с открывшимися обстоятельствами, – распорядился Голицын и быстро вышел.
Разговор с Москвой состоялся буквально в течение часа. Андрей же едва не извелся, ожидая, когда отзовется вызываемый абонент. Наконец он услышал в трубке:
– Полковник Максимов у аппарата.
– Подполковник Голицын. А где капитан Давыдов?
– Капитан Давыдов в настоящий момент выполняет… не совсем обычное задание.
– С ним нет связи?
– Пока – нет. Но я, как вы понимаете, в курсе происходящего…
– Тогда докладываю… – И Голицын коротко пересказал Максимову последние события. В ответ он услышал, что операция «Аврора» в Белокаменной практически готова к завершению, а капитан Давыдов находится в самой гуще событий.
– Ему действительно ничего не угрожает? – на всякий случай уточнил Голицын, у которого на душе со вчерашнего дня скребли кошки.
– Капитан Давыдов выполняет свою часть операции, – невозмутимо ответил Максимов.
– Тогда делаем так, – предложил Андрей, – поскольку убийство посла должно стать сигналом для выступления заговорщиков, то на вашу команду ложится тяжкий груз: уберечь посла и одновременно провести все необходимые задержания и аресты.
– Не волнуйтесь, господин подполковник, и убережем, и задержим! Посадите у вашего аппарата толкового офицера связи, и ждите от нас сигнала.
– Отлично! Удачи вам всем, господин полковник!
– И вам того же!.. За царя и Отечество!
– За царя и Отечество!..
Глава 18
Николай Александрович принял премьер-министра не в Парадном кабинете Александровского дворца, как обычно, а в Янтарном кабинете Екатерининского дворца.
Столыпин явился в необычном виде – на нем красовался парадный мундир со всеми регалиями и наградами.
– Надеюсь, у вас была веская причина принять такой торжественный вид, – доброжелательно улыбнулся император, пожимая Столыпину руку.
– И не одна, Ваше Величество, – тоже не смог сдержать улыбки премьер.
– Ну-с, тогда я весь – внимание, Петр Аркадьевич!
– Как вам известно, государь, после масштабной операции, проведенной силами Службы охраны высшей администрации и Осведомительного агентства, по выявлению и нейтрализации британской агентурной сети, курируемой королевской секретной разведывательной службой, политический вектор российской внешней политики развернулся в сторону сближения и сотрудничества со странами Тройственного союза. И прежде всего, с Германским рейхом и Австро-Венгерской монархией. Результатом этого сближения стал договор об экономическом сотрудничестве между Россией и Германией, а также долгосрочное соглашение о ненападении с Австро-Венгрией.
Столыпин прервался, шагнул к столу и развернул на нем папку с документами, которую держал до этого в руках.
– Таким образом, – продолжил он, – к концу 1912 года был значительно изменен баланс политических и военных сил в Европе. Антанта, или англо-французский союз, претерпел значительное ослабление, вследствие обрушения рынка военно-промышленных заказов. Во Франции даже появились все признаки технического дефолта, рынок акций военных компаний Британии впал в продолжительную стагнацию. К чести британской дипломатии необходимо отметить, что она довольно быстро оправилась от нанесенного удара, и уже в начале 1913 года были отмечены признаки активизации уцелевших после разгрома агентов Соединенного королевства на территории Российской империи.
– То есть враг оказался повержен, но не уничтожен? – Император качнулся с пяток на носки, заложил по давней привычке руки за спину и принялся прохаживаться по кабинету. Столыпин же невозмутимо остался на месте, возле стола, и продолжил доклад.
– Врага никогда невозможно уничтожить до конца, Ваше Величество, как невозможно полностью избавиться от пыли в доме, сколько ее ни протирай. Но ведь главное, чтобы чисто стало. И потом эту чистоту поддерживать… Как я уже говорил, с января активность агентурной британской сети вновь стала нарастать. Лорд Бьюкенен, полномочный посол Королевства, участил свои контакты с министром иностранных дел Сазоновым. Одновременно новый генеральный консул Британии в Москве, сэр Роберт Ходжсон, начал активно искать встречи с членами ряда масонских лож, а также некоторыми влиятельными оппозиционерами из партий кадетов и эсеров. Последовавшие вскоре террористические акты и провокации только подтвердили наши подозрения о том, что британская секретная разведывательная служба не отказалась от своих планов подтолкнуть Ваше Величество и германского кайзера к денонсации достигнутых соглашений, а также сорвать ратификацию договора о ненападении с австрийской монархией.
Эти сведения были собраны благодаря мужеству и находчивости сотрудников наших вышеупомянутых агентств. Дополнительно ими же были выявлены признаки готовившегося на весну этого года антигосударственного мятежа, имеющего целью свержение существующего порядка и отстранение от власти Вашего Величества!
– Однако широко замахнулись, господа заговорщики! – нахмурившись, покачал головой Николай Александрович. – Продолжайте, Петр Аркадьевич, я внимательно вас слушаю!
– Для противодействия заговорщикам силами СОВА и ОСВАГ, при тесном участии полиции, была разработана совместная масштабная операция, получившая наименование «Аврора». В течение трех месяцев сотрудниками всех служб проводились как оперативные мероприятия, так и глубокая контрразведка, а также персональное внешнее наблюдение за наиболее активными фигурантами дела. Завершилась операция практически единовременным задержанием всех ключевых участников заговора в Москве, Санкт-Петербурге и еще нескольких крупных городах европейской части империи. Конечно, не обошлось без жертв и потерь, но результат говорит сам за себя. Опасность срыва международных соглашений и ухудшения взаимоотношений между Россией, Германией и Австрией ликвидирована!
– Отлично, Петр Аркадьевич! – Государь остановился рядом с премьером и внимательно посмотрел ему в глаза. – Однако вижу, что в этом важном деле остались некоторые нерешенные моменты?
– Вы, как всегда, правы, Ваше Величество. – Столыпин выдержал его взгляд и продолжил: – Для целого ряда важных действий в рамках операции «Аврора» по-прежнему нужно ваше личное распоряжение или согласие. А именно: нужно срочно отстранить от должности министра иностранных дел Сазонова и министра внутренних дел Макарова, также взять под стражу командира отдельного корпуса жандармов Курлова и начальника дворцовой охраны Спиридовича. Кроме того, важно посадить под домашний арест графа Витте, депутата Государственной думы Некрасова и еще нескольких лиц, чей список прилагаю к своему отчету… И обязательно поставить на голосование закон о запрещении деятельности в России масонских организаций, который вы отложили в прошлом году.
Столыпин замолчал, чуть склонив голову. Государь тоже держал паузу. Он не сомневался, что все, рассказанное сейчас премьером, – правда, в высшей степени неприятная и неудобная. Но – правда! А вот что с ней делать, Николай Александрович никак не мог пока решить. Он прекрасно помнил прошлогодний разговор в Вышгороде и причину своего отказа подписать проект закона о запрещении деятельности «вольных каменщиков» в империи. Причиной тогда была не только причастность к братству членов императорской фамилии, но и элементарная нерешительность в принятии ответственных решений, свойственная государю. Но теперь, когда все встало на свои места, когда роль «Великого востока народов России» обозначилась столь четко и однозначно, выход мог быть только один…
– Готовьте необходимые бумаги, Петр Аркадьевич, – сухо сказал император, – я подпишу… А вот, кстати, – он вдруг посветлел лицом, – кто же на сей раз отличился в проведении столь сложной и многоплановой операции?