– Сколько километров до Вологды? – встретила его вопросом Ирина.
– Я думаю, пятьсот, может, и шестьсот километров. А что?
– Ну, там-то уж точно нет ни немцев, ни бомбежек. Уже ни в чем неуверенный Ермолай ничего не ответил. На него навалилась какая-то усталость. Он медленно сел на полку и взглянул в окно. За стеклом проплывали небольшие деревянные, очевидно, пригородные, домики. Стало темнеть…
Железнодорожный вокзал станции «Волхов-1»…
На практически безлюдный вокзальный перрон въехали два серо-зеленых колесных бронированных автомобиля с немецкими крестами на боках. Увидев грозную немецкую технику, бросилась врассыпную кучка стоящих невдалеке гражданских лиц. Стоявшие у здания и курившие двое военных моментально скрылись.
Из одного бронника вышел майор в полевой форме, следом высыпало с десяток солдат с автоматами. Из второй бронемашины вышел лейтенант с солдатами.
Майор взглянул на одноэтажное здание вокзала без окон, затем перевел взгляд на стоящие на путях в основном товарные, железнодорожные вагоны. К нему подошел лейтенант.
– Здесь нас должны были встречать люди Абвера, – по-немецки лениво вымолвил майор.
– А зачем мы сюда вообще притащились? – недовольно изрек лейтенант. – Дорогой потеряли две машины, – выругался.
– Наша цель – три санитарных белых вагона, но я их в упор не наблюдаю, – спокойно ответил майор. – В зависимости от результатов нашего рейда сюда должна подойти еще одна наша группа.
– Эти спецоперации только мешают ведению нормальных военных действий, – снова недовольно изрек лейтенант.
В это время из здания вокзала вышел мужчина в серой одежде и кепкой на голове. Он быстрым шагом направился к капитану. Солдаты с автоматами на перевес преградили ему путь, взяв на мушку.
– Пропустите, – бросил майор.
Солдаты расступились, мужчина в кепке подошел к майору, показал какую-то бумажку и тихо вымолвил по-немецки:
– Господин майор, нашей группе не удалось задержать интересующий нас состав, он очень сильно охранялся, у нас потери. Состав ушел со станции двадцать минут назад.
– Очень плохо, господин капитан, – недовольно выдавил майор. – Мы прошли десять километров от передовой и потеряли половину техники и людей. А вы даже не смогли подорвать пути, – закончил уже на высокой ноте с широко раскрытыми глазами.
– У нас было мало времени, буквально несколько часов. Здесь на станции в дневное время не смогли, – по-прежнему тихо и спокойно продолжал мужчина в кепке, – кругом были люди НКВД. Но мы подорвали рельсы в двадцати километрах отсюда на восточном, предполагаемом направлении движения интересующего состава.
– Вы, господин диверсант, предлагаете нам совершить еще один марш-бросок по тылам противника и положить при этом всех своих людей? – грозно и громко воскликнул майор.
– Я вам не вправе что-либо предлагать, господин майор, я вам изложил диспозицию, – тихо, но жестко отрезал собеседник. – Также хочу сообщить, что здесь нет регулярных войск русских, нет артиллерии, есть только милицейские охранники.
– Не забывайте, – вскрикнул майор, – что здесь почти нет дорог, кругом болотина да реки.
Мужчины впились друг в друга грозными взглядами.
Через три-четыре секунды майор отвел взгляд и на кое-то время задумался. Затем, уже спокойно, вымолвил:
– Я должен доложить своему командиру, – развернулся и направился к бронемашине.
Он вернулся через минуту и, обращаясь к мужчине в кепке, изрек:
– Я получил приказ не искать более приключений и возвращаться на исходный рубеж, – отдал рукой честь, бросил. – Честь имею, господин диверсант, – и направился к бронемашине.
Его примеру последовали лейтенант и солдаты.
– Господин майор, мы так просто и уедем, – на ходу обратился лейтенант. – Может, до отъезда разнесем всю эту станцию к чертовой матери?
– Приказа не было, лейтенант, – на ходу, не оборачиваясь, бросил майор. – Да и при обратном маневре скорее всего нам самим потребуются боеприпасы. А станция и так скоро будет нашей, наверняка пригодятся и железнодорожные пути.
Вскоре бронемашины развернулись и удалились. Куда-то внезапно удалился и явно недовольный мужчина в кепке…
Поезд стал тормозить и вскоре вовсе остановился. Ирина и Ермолай удивленно переглянулись. Дверь купе отворилась, показался серьезный Истомин.
– Внимание! – строго произнес майор. – Всем быть в полной готовности. Сейчас выясним причину остановки.
Не закрыв дверь, он также внезапно, как и появился, исчез. В коридоре послышались многочисленные шаги и движение. Ермолай поднялся с полки, намереваясь выйти в коридор.
– Побудь, пожалуйста, со мной, – жалостливо вымолвила Ирина.
«Ей сейчас ох как не просто», – подумал Ермолай, улыбнулся, кивнул и снова сел.
В окно он увидел, как вдоль полотна бегают какие-то военные, а также гражданские люди.
– Смотри, какой багровый закат, – мечтательно вымолвила Ирина.
– Да, – с интересом рассматривая чудный закат и мелькавшие на его фоне восхитительные сполохи, согласился Ермолай.
Вскоре в дверях появился веселый капитан Чивава. – Не грустите, друзья, – весело бросил. – Скоро поедем.
– А почему стоим? – спросил Ермолай.
– Немецкие диверсанты взорвали рельсы на протяжении десяти метров. Сейчас путейцы их ускоренно меняют…
Поезд тронулся примерно через полчаса. За окном уже стемнело, Ермолай и Ирина молча поужинали.
Ермолай в рубашке и брюках лег на свою полку, сняв обувь, расположилась на своей полке и Ирина. Вагон покачивало, поезд двигался с небольшой скоростью.
– Как мы медленно едем, – вымолвила девушка.
– Очевидно, техническое состояние дороги не позволяет ехать быстрее, – ответил Ермолай. – Ведь ее часто бомбят немецкие летчики, путейцы быстро по временной схеме все ремонтируют.
Под монотонный стук колес он быстро заснул…
Кабинет Первого секретаря Ленинградского обкома ВКП (б)…
Жданову сообщили о неожиданном ударе немцев в районе Кириши-Шапки и их ускоренном продвижении в сторону города Волхова.
«Как?!» – воскликнул ленинградский партийный руководитель, вспомнив, что в этом районе должен находиться состав с сорока пятью тоннами золота.
– Пусть на меня срочно выйдет начальник областного управления НКВД, – приказал Жданов секретарю…
– Товарищ Жданов, на линии полковник Шадрин, – сообщил секретарь.
Жданов отложил документ, с которым работал, поднял телефонную трубку и энергично вымолвил:
– Товарищ полковник, доложите ситуацию по операции «Элегия».
– Все идет в плановом режиме.
– Какой плановый режим, когда немцы возможно именно сейчас уже в Волхове! Полковник?! – взорвался партийный лидер. – За кого вы меня держите!
– Я в курсе, что немцы предприняли рейд в направлении Волхова. Их передовые части были остановлены в десяти километрах от города. Мне также известно, что один фашистский отряд достиг Волхова и железнодорожной станции. Но я вас уверяю, что состав покинул город еще до появления отряда немцев.
– Это точно? – сбавив тон, изрек Жданов. – Состав не разбомбили и не захватили? Вы не водите меня за нос? Что я должен докладывать товарищу Сталину? Вы же мне и ранее говорили, что все в порядке, а на самом деле состав чуть не угнали в Финляндию?
– Успокойтесь, товарищ Жданов, состав цел и невредим и следует своим основным курсом. Об этом я доложил товарищу Берии.
Жданов кивнул головой и уже совсем спокойно выдавил:
– Спасибо, хорошо, – и положил трубку…
Ермолай внезапно проснулся и сразу почувствовал некую обеспокоенность. Взглянул на соседнюю полку, Ирина мирно спала, слегка посапывая и причмокивая губами.
Он осторожно приподнялся с полки и взглянул в окно. Поезд двигался медленно, за ночным окном проплывали темные, порой причудливые контуры деревьев и кустов.
«И что это я вдруг проснулся?» – недовольно подумал Ермолай и ощутил головную боль.
Так и не поняв, почему проснулся, через минуту снова лег. Немного поворочавшись, уснул…
Окрестности города Сортавала…
Несмотря на поздний час, настенные часы показывали без четверти двенадцать, барон фон Шоммер находился в служебном кабинете. Он получил сообщение, что состав с золотом покинул станцию Волхов и устремился к Вологде. Подтвердился и факт смерти агента Оракула, а также майора Мухеля и еще троих человек его группы. Ничего не было известно только о обер-лейтенанте Карле Ригеле. Первая стадия операции «Золотой трезубец» была с треском и большими потерями провалена…
Настроение было ужасным. Барон решительно опрокинул очередную рюмку коньяка.
Подал сигнал телефонный аппарат. Барон нехотя снял трубку, хмуро бросил:
– Алло.
– Приветствую полуночников.
Этот твердый, уверенный мужской голос барон узнает всегда, везде и в любом состоянии.
– Доброй ночи, господин адмирал.
– Вам уже известны последние новости из района Волхова?
– Да, я в курсе, что пехотный майор послал нас к черту.
– Вы пьяны, барон!
– Нет, извините, господин адмирал, я немного пошутил.
– Извинения приняты, шутки нет.
Барон напрягся, а адмирал спокойно продолжал.
– Русские говорят, коней на переправе не меняют. Несмотря на ваш пессимистический настрой, я оставляю вас руководителем операции «Золотой трезубец».
– Спасибо за доверие. А может, просто авиацией разбомбить этот состав и дело с концом.
– Это мы всегда успеем. Я, кстати, дабы задержать состав и нам лучше подготовиться, уже попросил командующего первым воздушным флотом генералполковника Келлера проутюжить один из участков железной дороги.
На две-три секунды повисла тишина.
– Барон, – строго изрек адмирал, – я жду от вас эффективных действий в рамках операции. Да, и хотя бы часика три поспите…