— Ладно, посмотрим, — отозвался со стены Василий. — Ты давай, не отвлекайся. Подсаживай майора.
После пяти минут совместных усилий, когда Василий изо всех сил тянул за винтовку, на которой повис майор, а Мойша толкал вверх пятую точку своего командира, майор все же залез на стену и улегся на живот рядом с Василием. Только на белой стене остались грязные следы, словно кто-то, пренебрегая притяжением земли, прошелся в сапогах вверх по стене.
— Ох, и не люблю я эти акробатические этюды.
— Вас бы всех, всем штабом на сдачу ГТО отправить… — фыркнул Василий. — А то сидите там сутки напролет, штаны протираете, прозаседавшиеся…
— Ты шутки шуткуй, только штаб не тронь, — проворчал майор.
Василий лишь презрительно посмотрел на своего спутника и решил не продолжать, хотя, если честно, ему очень хотелось высказаться про всех этих штабных крыс.
Затем с помощью винтовки на стену втащили и рядового.
Какое-то время все трое сидели молча. Потом из-за зданий крепости-монастыря снова ударил пулемет.
— Ты смотри, так и лупит, так и лупит, — усмехнулся майор.
— Хватит валяться, — скомандовал Василий. — Пошли, давай. — И резко развернувшись, не глядя соскользнул со стены и тут же пожалел об этом, потому что угодил в заросли крапивы. Конечно, не смертельно, но крайне неприятно.
Почесываясь, он выбрался и зарослей на узкую тропинку, идущую вдоль стены какой-то каменной постройки.
— Давайте сюда и осторожнее… там крапива… — но предупреждение его запоздало.
Майор последовал за ним, и тут же окрестности огласились громким трехэтажным матом.
— Ты потише там, майор, — продолжал Василий. — Надо вначале разобраться, что тут происходит, а потом вопить. Там, может, враг засел, а ты выдаешь нашу дислокацию провокационными криками, недостойными советского офицера, — и сам, усмехнувшись тому, как загнул фразу, быстро направился по тропинке вдоль здания, на ходу доставая маузер из кобуры. Хоть его давно сняли с вооружения, Василий предпочитал его новомодным пистолетикам, в которых не чувствовалось боевой мощи.
Дойдя до конца здания, Василий остановился и осторожно выглянул за угол. Перед ним лежала небольшая площадь, куда выходили фасады нескольких построек и центрального храма. Напротив храма были полуприкрытые ворота, за которыми пряталось несколько человек в форме НКВД. Сами же ворота напоминали решето. Неожиданно из-за ворот донеслось:
— Василенко, сдавайся. Ты окружен, тебе не вырваться.
— Только суньтесь сюда, псы шелудивые… — и снова откуда-то со стороны церкви ударил пулемет. — Красные командармы не сдаются…
На всякий случай Василий отступил.
— И что там происходит? — поинтересовался подошедший майор. На его лощеном, гладко выбритом подбородке вздулись красные следы от крапивы.
Василий пожал плечами.
— Кто-то с пулеметом засел в храме божьем и не пускает во двор наших. Называет себя командармом.
— Как называет?
— Командармом Василенко.
Майор задумался.
— Что ж, был такой. Вроде местным военным округом командовал.
— И?
— А я откуда знаю. В штабе я его не видел. А так… одно слово — «война».
— И прессуют его наши… — задумчиво протянул Василий. — А бумаги, которые нам надлежит уничтожить… ах, да, вывезти… — тут же поправился он, заметив суровый взгляд майора, — находятся в этой церкви… Что ж, придется нам с этим командармом поговорить, — и, повернувшись, Василий решительно зашагал назад по тропинке.
— Эй, ты куда? — бросил ему в спину недоумевающий майор.
— Пойду, побеседую с этим командармом.
— Но он… — майор беспомощно обернулся к углу здания, а потом снова посмотрел вслед Василию.
Тот остановился и, чертыхнувшись, повернулся к своему спутнику.
— Нет, иногда у меня создается впечатление, что у тебя, товарищ Галкин, не голова… — тут Василий сделал многозначительную паузу, предоставив своему собеседнику самому решать, что у него вместо головы, а потом продолжил: — Ты что, предлагаешь мне выйти на площадь под дуло пулемета и поинтересоваться: «Товарищ командарм, объясните, в чем, собственно, дело?» Может, тебе жить надоело, так иди, я не держу… Кроме того, непонятно, что это за энкаведешники там такие. Форма ни о чем не говорит. Сам знаешь, врагов и провокаторов пруд пруди… Зайдем сзади, посмотрим, разберемся, что к чему.
Майор согласно кивнул, потом знаком приказал Вельтману следовать за ними и, расстегивая кобуру, пошел за Василием. Обогнув здание с другой стороны, они оказались на заднем дворе. Казался он много меньше главного двора, и тут было множество всяческих построек и навесов. В углу грудой лежали какие-то ящики. Тут было тихо и пустынно.
— Неужели ни один из штурмующих в лоб не додумался зайти сзади? — удивился майор.
— Вижу, в отличие от ваших сослуживцев, что столпились у главных ворот, у тебя есть зачатки интеллекта, — фыркнул Василий.
Еще раз внимательно оглядевшись и держа маузер наготове, Василий решительным шагом пересек площадь, направляясь к задним дверям церкви. Он шел, словно огромная кошка, готовый в любой момент рухнуть, распластавшись на земле, откатиться в сторону и открыть огонь по предполагаемому противнику. Однако никто не выстрелил.
Остановившись у маленькой черной двери, Василий осторожно потянул за ручку. К его удивлению, дверь была открыта. В общем, «заходите, гости дорогие, берите, что хотите»…
Василий осторожно приоткрыл дверь, видимо, ожидая приветственной очереди из пулемета, но ничего подобного не случилось. Только вот… Что-то подсказывало ему, что внутрь входить не стоит. То самое шестое чувство, что не раз предупреждало его об опасности.
— Что там? Тихо? — поинтересовался майор, ткнувшись Василию в спину.
— Стреляют, но не в нас. У меня такое ощущение, что…
— Стоять! Оружие на землю! Руки за голову!
Тон, каким это было сказано, возражений не допускал. Василий тут же выпустил из руки маузер и, подняв руки, стал медленно поворачиваться. Зря он недооценил энкаведешников. Их было человек десять: мордатые, с винтовками наперевес. Тот же, что говорил, видимо, командир — капитан — отличался особой дородностью.
Так как майор был в такой же форме, командир энкаведешников шагнул к нему и спросил:
— Кто такие? Мы видели, как вы подошли…
— Майор Галкин, — рявкнул в ответ спутник Василия. — Прикомандирован к штабу фронта. Вот, — и он продемонстрировал капитану ту же бумагу, что и лейтенанту на мосту.
Пробежав глазами документ, мордатый капитан вытянулся по стойке «смирно».
— Капитан Белобородов, в составе спецотряда НКВД.
— Ваше задание?
— У нас приказ, доставить в Москву Василенко Иллариона Павловича.
— Командарма?
Капитан кивнул.
— Распоряжение пришло с самого верха. Только вот гражданин Василенко с ним не согласен.
— Слышим, — встрял в разговор Василий. — И боюсь, дело тут не в Василенко.
— Не понял? — встрепенулся капитан.
— А вам понимать и не надо. Скажу только, что в церкви этой что-то не так… В общем, нам тоже надо туда попасть, а ваш Василенко…
— У меня приказ доставить его живым.
Василий вздохнул.
— Это дело осложняет… Впрочем… — он о чем-то задумался, потом внимательно посмотрел на капитана. — Отвлеките его там чем-нибудь, а я попробую подобраться поближе и с ним поговорить.
— Хорошо, — кивнул капитан.
— И пусть мне никто не мешает…
Капитан вопросительно посмотрел на майора. Тот едва заметно кивнул: «Мол, товарищ свой, можно верить».
— …А вы нам потом поможете с нашим грузом разобраться.
— Каким грузом? — у капитана брови поползли вверх от удивления.
— Вы что, плохо бумагу читали? — фыркнул Василий, потом снова повернулся к Галкину. — Покажи ему еще раз бумагу.
— Груз у нас там, — пояснил майор, вместо того, чтобы снова достать приказ. — Поможете архив сгрузить?
— Хорошо, — обреченно согласился капитан. — Только Василенко нам нужен живым.
— Я слышал, — и, развернувшись, Василий вновь приоткрыл дверь и нырнул в храм.
Внутри царил полумрак, лишь солнце, пробиваясь через дыры в куполе, расчертило зал мерцающими лучами. От этого само помещение казалось не реальным, словно выплывшим из чудесного, волшебного сна. И даже голые стены и груды коробок и ящиков по углам не портили впечатления, а казались всего лишь странными деталями общей картины.
Неожиданно какая-то тень метнулась вдоль дальней стены. Василий выстрелил инстинктивно. Грохот выстрела был подобен грому. В гуще теней кто-то вскрикнул. А потом вновь ударил пулемет, и откуда-то приглушенно донеслось: «Не возьмете, суки!». Значит, капитан вновь поднял энкаведешников в атаку.
Василий скользнул дальше. Во-первых, надо было посмотреть, кого же он подстрелил, а во-вторых… Василия до сих пор не покидало ощущение тревоги.
Еще пара шагов. И он застыл над трупом. Красноармеец. Он лежал лицом вниз в расползающейся луже крови. «Скорее всего, один из людей командарма», — подумал Василий. Больше никого в церкви быть не могло. Однако не было времени рассматривать мертвеца. Василий собирался остановить командарма, пока тот своих не перестрелял. Хотя, судя по трупам у ворот, пути назад у товарища командарма уже не было. Оперуполномоченный попытался шагнуть и чуть не упал. Он опустил взгляд. Вытянув руку, мертвый красноармеец схватил его за сапог. И не просто схватил. Он буквально впился в него пальцами… нет, когтями… когтями, как настоящий дикий зверь. Василий дернул ногой, но не смог ее вырвать из стального захвата. «А может, красноармеец вовсе и не мертв? Нет, у нормальных бойцов Красной Армии таких когтей не бывает», — Василий чувствовал, как все сильнее и сильнее сжимается клешня мертвеца.
Сунув руку в карман, Василий выудил маленький «бульдог». Бах! Заговоренная пуля вошла мертвецу в затылок. Он дернулся, и рука его разжалась. Василий высвободил ногу, а потом, повинуясь какому-то приказу, подспудно рожденному подсознанием, пинком перевернул тело мертвеца. Он ожидал увидеть нечто подобное, но реальность все же переплюнула фантазию. Перед Василием был оживший мертвец. Зеленоватая кожа, выпученные глаза с красным белком от полопавшихся капилляров… Только откуда он тут взялся?