— Стоп! Стоп! — Сердюк остановил Кочубея и отыграл назад:
— Коля, не лезь в бутылку.
Но тот, задетый за живое, уже не мог остановиться:
— Выполняя ваше указание, товарищ генерал, я полностью отдался волейболу.
— Анатолий Алексеевич, если бы только он один, так меня еще пристегнул к этому делу, — пожаловался Остащенко.
— Ладно, волейболисты, пошутили и хватит! Присаживайтесь! — распорядился Сердюк.
Кочубей с Остащенко сели лицом к стене, известной в отделе как «Сердюкова стена». Она напоминала музей ракетно-космической техники. Макеты ракет, пусковых установок — от первых «королёвских» до последних «тополиных», выстроились грозными батареями на полках. В этой экспозиции нашла отражение более чем 50-летняя история РВСН и тесно связанного с ними отдела военной контрразведки, которым генерал Сердюк бессменно руководил последние десять лет. Отдельный стенд занимали фотографии предателей, шпионского снаряжения и разработчиков, потративших месяцы, иногда годы, чтобы вывести их на чистую воду.
Замыкал этот фоторяд большой, цветной снимок. На нем Сердюк в окружении инженеров и военных наблюдал со смотровой площадки за стартом ракеты. Власть и ответственность наложили на него свой отпечаток. В строгом прищуре глаз и затвердевшем подбородке читалась воля и решительность. В крепко стоявших на бетонке ногах и широком размахе плеч чувствовалась уверенность в себе и основательность в решениях.
Кочубей отвел от нее взгляд и виновато посмотрел на живого из плоти и крови хозяина кабинета. Тот согрел его доброй улыбкой и открыл совещание:
— Товарищи, не будем терять времени и подведем первые итоги операции «Мираж». Виктор Александрович, ты готов к докладу?
— Да, — подтвердил Агольцев.
— Материалы оперативно-технического наблюдения по Перси и тем, кто прикрывал явку у тебя на руках?
— Да. Два часа назад получил.
— Успел изучить?
— В общих чертах.
— Готов доложить?
— Да, но без деталей.
— С деталями потом. Каков общий вывод?
— Если коротко: после завершения явки посольская наружка вела Николая на приличной дистанции до станции метро «Парк культуры», там наблюдение сняли. Из чего следует: ему поверили, — доложил Агольцев.
— Давай-ка не будем торопиться с окончательными выводами, — предостерег Сердюк и продолжил опрос:
— А что Перси?
— После того как скинул в посольскую машину нашу посылку, заметно расслабился.
— Еще бы, с таким шпионским грузом ему пятнашка светила, — с сарказмом произнес Писаренко.
— Не кажи гоп, Василий Григорьевич, операция только началась, — напомнил Сердюк и снова обратился к Агольцеву:
— Что было дальше?
— Особо не проверяясь, Перси возвратился в «Пекин», — продолжил доклад Агольцев.
— Хороший признак! Значит, уверен в себе, а главное — в Фантоме.
— Более чем.
— Что ты имеешь в виду?
— В номере Перси одним махом выпил бутылку виски.
— Снимал стресс, — заключил Сердюк и затем обратился к Писаренко:
— Василий Григорьевич, а что говорят твои «умные головы»? Меня прежде всего интересует момент, когда Перси зацепился за голос Николая.
Писаренко открыл папку и, склонившись над заключением экспертов, принялся монотонно зачитывать:
— По объекту «Инспектор». Специалисты, изучив видеоматериалы, на основании всестороннего анализа рефлекторно-двигательных функций…
— Стоп, стоп, Василий Григорьевич! Ты меня, конечно, извини, — остановил его Сердюк и попросил: — Давай без научных выкрутасов, а по существу. Ответь на вопрос: Николая раскусили или нет?
— Если по существу, то нет!
— Значит, работаем дальше. Первоочередная задача — выверенная деза для ЦРУ, — все более уверенно звучал голос Сердюка.
— В этом вопросе без помощи ракетчиков и науки, причем на самом высшем уровне, уже не обойтись, — констатировал Агольцев.
— Вот тебе и карты в руки, Виктор Александрович, — тут же отреагировал Сердюк и распорядился:
— Дело в долгий ящик не откладывай. Бери Николая и поезжай к командующему.
— Командующему? Так это, вроде, не мой уровень, — деликатно напомнил Агольцев.
— С уровнями потом разберемся! Американцы ждать не станут, пока мы тут раскачаемся! Я позвоню командующему, он вас примет. Лучше него ракетные войска и их перспективу никто не знает. В операцию не посвящать, нам нужна помощь только информационного плана. Ты понял, Виктор Александрович?
— Так точно!
— По возвращению доложишь о результатах!
— Есть! — коротко ответил Агольцев и поднялся из-за стола.
К нему присоединился Кочубей. Они спустились вниз — там уже ждала дежурная машина, и отправились в главный штаб ракетных войск стратегического назначения. Час пик в столице закончился, и им понадобилось немного времени, чтобы добраться до закрытого городка ракетчиков. На въездном КПП, и затем на входе в штаб их не проверяли. Телефонный звонок Сердюка командующему сработал. В сопровождении дежурного по управлению они прошли в приемную. Генерал Соловцов принимал доклады командующих ракетными армиями, и Агольцеву с Кочубеем пришлось ждать их окончания.
Воспользовавшись паузой, Николай с живым интересом изучал на стендах историю Ракетных войск. Его взгляд привлекла портретная галерея тех, кто держал палец на «ядерной кнопке». Фамилии известных маршалов Москаленко, Неделина, Крылова, Толубко и Сергеева говорили сами за себя. Сегодня она находилась в руках генерал-полковника Николая Соловцова. Выпускник Ростовского военного училища, он начинал службу не на «штабном паркете», а в «окопах». В дальних сибирских гарнизонах прошел все армейские ступеньки от «а» до «я». Став командиром дивизии, в «чистом поле» поднял ее с «колышка». В годы лихолетья сумел сохранить боеспособность подчиненных ему частей. В 2002 году на его плечи лег груз огромной ответственности за масштабную модернизацию ракетных войск. Соловцов был последним из той великой плеяды, кто стоял у истоков создания ракетно-ядерного щита страны. Все это вызывало чувство глубокого уважения к командующему, и Николай мысленно приготовился к встрече с убеленным благородными сединами, и с «жуковским» медальным профилем генералом.
Время докладов закончилось, и Кочубея с Агольцевым пригласили в кабинет командующего. Встретил их коренастый, невысокого роста с открытым русским лицом генерал. Внешне Соловцов больше походил на строгого школьного учителя, чем на «ядерного монстра», которым на западе «ястребы войны» пугали слабонервных «мирных голубей». Крепкое рукопожатие и его проницательный взгляд заставили Николая подтянуться.
— Проходите, товарищи офицеры, — пригласил Соловцов.
Кочубей с Агольцевым заняли места и обратили взгляды на командующего.
— Так что же привело ко мне военную контрразведку? — спросил он.
— Нужна ваша помощь, товарищ генерал-полковник, — перешел к делу Агольцев.
— Чем можем, тем поможем, — обнадежил Соловцов.
— Извините, что не все могу сказать, но…
— Виктор Александрович, давай без реверансов. У каждого свои секреты, — облегчил Соловцов его задачу.
— У нас от вас их нет, — дипломатично заметил Агольцев.
— Ладно, ладно! Не будем петь друг другу дифирамбы. В чем проблема?
— Нами ведется операция против одной спецслужбы. Тема ракетная. Задача — отвести ее подальше от главных секретов. А без информационного обеспечения, сами понимаете, на успех рассчитывать не приходится.
Соловцов задумался. Агольцев и Кочубей напряглись. От его ответа во многом зависело дальнейшее успешное развитие операции.
— Да, ребята, задали вы мне задачу, так сразу с наскока и не решить. Надо хорошо подумать. В любом случае поможем. Подключим науку, ведущих ученных. Дайте недельку, другую, — ответ Соловцова обнадежил контрразведчиков.
— Спасибо! Вы нас здорово выручили, товарищ генерал-полковник, — оживился Агольцев.
— Может, еще что? Ты, Виктор Александрович, не стесняйся, по старой памяти помогу, — напомнил Соловцов.
— Если только, — и, бросив взгляд на Николая, Агольцев решился высказать еще одну просьбу:
— Товарищ генерал-полковник возникла необходимость укрепить позиции подполковника Кочубея в академии.
— Укрепить?! Уж не на место ли начальника академии? Я и так назначил его на солидную должность.
— Мы вам благодарны, товарищ генерал-полковник, но интересы операции требуют придать ему больший вес и подкрепить знания по ракетной тематике.
— Вес? Знания? — веселые морщинки собрались в уголках глаз Соловцова, и последовавший затем ответ ошарашил контрразведчиков:
— Легко! Отправлю в Забайкалье. Пусть послужит годик в боевой дивизии, получит полковника и вернется. Как? Подходит?
Агольцев замялся, не зная, что на это ответить. Первым нашелся Кочубей и спросил:
— Товарищ генерал-полковник, разрешите вопрос?
Соловцов благодушно кивнул. В его глазах продолжали скакать лукавые чертики. Он с нескрываемым интересом ждал ответа.
— Товарищ генерал-полковник, а обо мне не забудут? Все-таки, как ни как, а Забайкальский военный округ, — набравшись храбрости, заметил Кочубей.
— Что?! Забудут? — посмеявшись, командующий поинтересовался: — Откуда ты такой прыткий?
— С Кубани.
— О-о! Почти земляки! Так чем тебе помочь, казак?
— Пока с ракетной подготовкой, и так, чтобы меня не раскусили.
— Вопрос непростой. За один день не научишься. Это тебе не моталки-веники, а ракеты.
— Товарищ генерал-полковник, что касается информационной, а точнее дезинформационной составляющей, нам требуется такой материал, чтобы в него поверила не только разведка, а и спецы по ракетной тематике, — включился в разговор Агольцев.
— Ну вы даете, ребята! Операция, операцией, но, как говорят врачи: главное не навредить, — предостерег Соловцов.
— Вот потому мы и здесь, товарищ генерал-полковник. Без вашего согласия ни одна цифра, ни одно слово к ним не уйдет, — поспешил заверить Агольцев.
— В таком случае давайте говорить открыто. Речь идет об американцах и ЦРУ? Так, Виктор Александрович? — напористо повел разговор Соловцов.