Мухомор поднес часы к глазам.
— «Дорогому Коленьке в день совершеннолетия» — прочитал он.
— Таким образом, Юрий Саныч, мы приблизительно можем установить возраст преступника. Ему должно быть около шестидесяти лет.
— Что еще? — спросил подполковник.
— Еще нам известно его имя. Что же касается отпечатков пальцев, то их выявить, к сожалению, не удалось.
— Самое главное — не удалось,— махнул рукой Мухомор.— Где мы будем искать этого шестидесятилетнего Коленьку!
— У нас есть версия,— сказал Соловец.
— Слушаю.
— Ее изложит капитан Ларин.
Дукалис посмотрел на Ларина.
— Видите ли, Юрий Саныч,— начал оперативник,— когда я попал в театр «На Неве», мне удалось выяснить, что единственный человек, который мог взять ключи от костюмерного цеха на вахте,— гардеробщик Николай Добычин. Возраст его совпадает с возрастом предполагаемого преступника. И еще. Когда я в театре спросил у Добычина, который час, он машинально поднес руку к глазам, но часов там не было.
— Это все твои догадки,— сказал Мухомор,— а есть хоть какие-нибудь доказательства?
— Доказательств нет,— ответил Ларин,— но все-таки я убежден, что Дед Мороз это Добычин.
— Но почему?
— Я поговорил с вахтершей театра, и она мне рассказала, что Добычина у них все называют «святой человек дядя Коля».
— Ну и что?
— Понимаете... Святой Коля, Святой Николай, то есть Санта-Клаус. Так называлась фирма, в которой потерпевшие заказывали Деда Мороза. А Дед Мороз и есть Санта-Клаус, то есть «святой Коля».
Петренко тяжело вздохнул.
— Ерунда какая-то,— сказал он.
— Опыт работы, Юрий Саныч, подсказывает, что капитан Ларин прав,— заступился за коллегу Соловец.
— Что же вы предлагаете? — спросил Мухомор.
— Я думаю,— сказал Ларин,— нужно сделать быстрый и неожиданный ход. Этот Дед Мороз наверняка не предполагает, что мы его подозреваем. У него нет ни дачи, ни гаража, ни семьи. Наверняка он хранит награбленное дома. Предлагаю срочно сделать у него обыск, пока он не успел распродать или глубоко спрятать ценности.
— Ну-ну,— отреагировал Мухомор,— ничего лучше придумать не могли... Кто на основе твоих умозаключений даст ордер!
— В данном случае промедление чревато тем, что преступник уйдет от ответственности,— сказал Ларин.
— Боюсь, что прокурор таких аргументов не примет,— ответил Мухомор.
— А вы поговорите с ним, Юрий Саныч,— предложил Соловец.
Петренко налил из графина стакан воды и не спеша выпил его.
— Ладно,— сказал он,— я подумаю.
23
До начала спектакля «Тень» в театре «На Неве» оставалось около часа. Театр отдыхал между утренним и вечерним представлениями. Однако преддверие спектакля уже стояло в воздухе. Пришедшая в театр кассирша готовилась к продаже билетов. Уборщица протерла пол и вытряхнула урны. Гардеробщик Николай Добычин тоже появился в вестибюле и расположился на диване с газетой в руках. Николай Павлович всегда приходил в театр немного раньше своих коллег — женщин гардеробщиц. Это несколько приподнимало Добычина в собственных глазах. Он чувствовал себя главным гардеробщиком.
Вскоре после прихода Добычина возле входа в театр остановился милицейский «уазик». В нем кроме водителя Вити сидели Соловец, Ларин и Дукалис. Волков в этот день остался дежурить в отделении. Из машины оперативники увидели пару человек, стоящих у дверей театра.
— Что-то немного зрителей возле входа,— заметил Соловец.
— Еще рано, целый час до начала,— возразил Дукалис.
—Не волнуйся, через час их будет не намного больше,— сказал Ларин.
— Хороший, видать, театр,— сделал вывод Соловец.
На улице стоял легкий мороз. Ларин поднял воротник и открыл дверь машины.
— Ждите меня здесь, мужики,— сказал оперативник.
— Может, помочь? — поинтересовался Дукалис.
— Справлюсь.
Ларин вошел в вестибюль театра. Он заметил Николая Добычина, сидящего на диване с газетой. Гардеробщик тоже увидел вошедшего капитана. Он приветственно кивнул ему.
— Здравствуйте,— сказал Ларин.
— Добрый вечер,— ответил Добычин.— Опять администратора ищите?
Оперативник подошел к гардеробщику и сел на диван рядом с ним.
— Нет, на сей раз я к вам,— сказал офицер.
Добычин сделал удивленное лицо.
— Думаю, вам знакома эта вещь.
Оперативник вынул из кармана часы с дарственной надписью. Ларину была очень важна реакция Добычина. Однако она оказалась иной, чем рассчитывал милиционер. Гардеробщик улыбнулся и ласково по-стариковски посмотрел на Ларина.
— Спасибо большое, молодой человек,— сказал Добычин.
Он протянул руку за часами, однако Ларин продолжал держать их в своей ладони.
— Я думал, больше их не увижу,— признался гардеробщик.— Скажите, где вы их нашли? И как догадались, что они мои?
— Видите ли, Николай Палыч, я не могу вам сейчас отдать эти часы, так как они являются вещественным доказательством преступления.
— Преступления?
— Вот именно. Ограбления семьи Дмитрия Арутюнова тридцать первого декабря прошлого года.
— Интересно... Просто детектив.
В голосе гардеробщика неожиданно появились издевательские нотки.
— Кстати,— сказал он,— часы я потерял за неделю до Нового года.
Ларин едва заметно улыбнулся. —Я не сомневался, что вы скажете это,— заметил оперативник.
Он достал из папки документ и протянул его Добычину.
— Что это? — спросил гардеробщик.
— Постановление на обыск в вашей квартире.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. У входа стоит машина, на которой мы с вами поедем. Одевайтесь, пожалуйста.
— Но я на работе.
— Насколько я знаю, театр «На Неве» посещает не так много зрителей. Поэтому, думаю ваши коллеги справятся без вас.
Ларин кивнул головой в сторону женщин — гардеробщиц, которые прошли мимо по вестибюлю.
Через пять минут оперативник вместе с работником театра вышли на улицу и сели в милицейский «уазик», где находились Соловец и Дукалис. Машина тронулась в сторону Гражданки. Во время езды оперативники молчали. Добычин однако время от времени делал едкие замечания. Когда автомобиль, поймав очередную рытвину, громко задребезжал, гардеробщик посочувствовал древнему возрасту милицейской машины.
Добычин жил в дальнем районе Гражданки, в девятиэтажном блочном доме. Он занимал маленькую однокомнатную квартиру с узкой кухней и крохотной прихожей. Когда оперативники привели понятых, супружескую пару из соседней квартиры, им почти негде было расположиться. В единственной комнате было много книг по судостроению, на стене висела репродукция картины — большой современный лайнер бороздил открытое море.
— Вы мне скажите, что хотите найти,— обратился к оперативникам Добычин,— я с радостью все вам отдам.
— Почему же с радостью? — спросил Дукалис.
— Чтобы не терять ни ваше, ни мое время.
Ларин вынул из папки и положил на стол, за который уселся Добычин, списки вещей с новогодних ограблений.
— Золото... деньги...— просмотрел бумаги гардеробщик.
Он усмехнулся.
— Молодые люди,— произнес Добычин,— если бы у меня все это было, я бы не сидел здесь с вами, а лежал бы пузом вверх где-нибудь на Галопогосах!
Оперативники преступили к обыску квартиры. Осмотреть ее целиком было не сложно. На кухне кроме холодильника, небольшой полки, стола и двух табуреток ничего не было. Такая же спартанская обстановка царила в совмещенном санузле и коридоре. В комнате стоял шкаф с книгами, диван, стол и телевизор. Больше всего времени у оперативников отняли книги. Каждую из них нужно было пролистать в поисках тайника. Этим занимался Соловец.
— Интересуетесь судостроением? — спросил он, кивая на ряды специальной технической литературы.
Добычин вздохнул.
— Теперь уже нет,— сказал он.
Гардеробщик окинул взглядом книги, вынутые Соловцом из шкафа
— Я, молодой человек, всю жизнь строил корабли,— произнес бывший судостроитель.
— И что же вы построили?
— Теплоход «Александр Невский» знаете?
— Слышал о таком.
— Моих рук дело.
Гардеробщик с грустью посмотрел на свои руки.
— А теперь этими руками,— продолжил он,— я подаю выжившим из ума театралкам их облезлые шубы.
— Что ж вы так о посетителях родного театра, Николай Палыч?
— Они того достойны!
После выплеска эмоций Добычин замолчал и погрузился в себя. Он сидел со стеклянным взглядом и, казалось, ничего не замечал вокруг себя.
Между тем оперативники за два часа работы перетряхнули всю квартиру гардеробщика, но ничего в ней не нашли.
— Скажите, до которого часа у вас рабочий день? — устало поинтересовался хозяин квартиры.
— Не волнуйтесь, Николай Палыч, мы скоро уйдем.
— Нет, вы можете еще посидеть.
Гардеробщик закинул ногу на ногу.
— Я вас только попрошу все вещи поставить в том порядке, в каком они были до вашего прихода,— сказал он.
Капитану Ларину, как зачинщику произведенного обыска, пришлось приносить официальное извинение Добычину за причиненные неудобства. Соловец и Дукалис сдержанно присоединились к словам коллеги.
— Спасибо за извинения,— сказал гардеробщик.— Жаль, что они не искренние.
Затем Добычин переписал имена и должности оперативников.
— Если будет время, напишу жалобу,— усмехнулся он.— Впрочем, я не злопамятен.
24
Когда оперативники вышли на улицу, стоял уже глубокий вечер. Звезды острыми иглами протыкали темное полотно неба. Зимняя свежесть приятно проникала в легкие милиционеров.
— Ну и артист этот Добычин,— сказал Соловец.
— На него работа в театре повлияла,— дополнил Дукалис.
Один Ларин молчал и о чем-то напряженно думал. Оперативники сели в машину
— Ну что, по домам? — спросил шофер.
—Вот что мужики,— наконец заговорил Ларин.— Я одно место знаю. Ближе к центру. Поехали туда. Есть разговор.
— Что за место? — спросил Дукалис.
— Не волнуйся, Толя, там и перекусить можно, и по рюмке дернуть.