— А к руднику есть дорога?
— K руднику? Hет. Но должен же быть какой-то след, если я смогу найти отправную точку. Но, как вы сами сказали, придется подождать до рассвета и лучшей погоды.
— Затаитесь, ребята, — сказал кэп, — я буду дежурить первым. Вигго, ты можешь сменить меня через три часа. Попробуй вздремнуть. Похоже, утром нас ждет подъем и драка.
— 15 -
Тяготы прошедшего дня наконец-то настигли меня; я не спал с тех пор, как вылетел из Глазго, и мое тело решило, что с меня хватит. Три часа прошли в благословенной тихой темноте, и если мне и снились какие-то сны, то я не помнил их, когда меня разбудила кэп.
— Все тихо, — прошептал он. — Все остальные дремают. Дэвис — следующий. Снег все еще идет, но, кажется, ветер немного стих.
— И никаких посетителей?
— Если и были, то слишком тихие для моих старых ушей. Можешь покурить, если есть что.
Я рассмеялся и сел.
— Bсе мои сигареты у везучей шерифа Сью. Она оставила тебе что-нибудь?
— Я не дурак, — сказал он, улыбаясь. — Я всегда держу заначку подальше от посторонних женщин.
Он достал потрепанную пачку "Эмбасси Регал", видавшую лучшие времена, но любой порт в шторм подойдет, когда задыхаешься. Я уже закуривал, когда кэп улегся в углу.
Мои часы прошли спокойно. Единственное, что бросалось в глаза, — жженый привкус дешевого табака во рту, но в этом не было ничего нового. Я хотел кофе, но не хотел никого будить, поэтому сидел, чувствуя, как холодеет нос оттого, что я стоял слишком близко к приоткрытой двери, напрягая слух, чтобы услышать какиe-либо странныe звуки снаружи.
В какой-то момент шериф Сью зашевелилась и застонала, но не проснулась; наверное, ей снились плохие сны, и, учитывая, что случилось с ее городом и ее людьми, я не мог ее винить. Когда мой взгляд переместился, я увидел, что Дэвис выложил рядом с собой четыре крошечныe черныe коробочки, немного больше, чем клейкая лента и выключатели. Если этот большой волк приблизится, мы устроим ему самый большой разряд в его жизни.
Жаль, что то же самое нельзя сказать об Альме.
Мне не хотелось идти на охоту утром.
Я был рад отойти от открытой двери, когда пришло время будить Дэвиса. Я улегся на том же месте, где лежал он, но на этот раз сон не шел. Это были не дурные сны как таковые, это моя совесть беспокоила меня из-за Дженнингса. Я потратил много времени на обдумывание всех своих действий и команд с тех пор, как встретил его на базе. Да, он был крикливым придурком с самого начала, но я тоже был таким, когда впервые присоединился к отряду. Я на собственном горьком опыте убедился, что уважение надо заслужить, что команда стоит на первом месте во всех делах, что друзей трудно найти и еще труднее потерять. У Дженнингса никогда не было такого шанса, и слабый голос дьявола на моем плече напоминал мне об этом всю оставшуюся ночь.
Когда я заметил слабый свет зари в окнах, я был более чем счастлив встать первым и поставить кофейник. Пока варево разливалось, я заметил, что за окном голубое небо и пушистые облака; снег прекратился, и, хотя было ветрено, это было не хуже, чем в праздничный понедельник на пляже Ларгс.
Как только мы все проснулись и по очереди выскочили на приветственный "утренний удар" по задним шинам грузовика, Дэвис раздал крошечные черные коробочки.
— Должно сработать так же, как и в прошлый раз, — сказал он. — Одно нажатие кнопки, и большой друг насрёт в круг.
— А если мы все сразу нажмем на кнопки? — спросил кэп.
— Сомневаюсь, что эффект будет накопительным, — перебил его Уилко.
— Но, наверное, стоит попробовать?
— Черт возьми, да, — сказал Дэвис. — Cтоит попробовать все, что заставляет этого большого ублюдка танцевать.
Он раздал коробочки ребятам из отряда. Шериф Сью поднялa бровь.
— Мальчики и их игрушки, да? — oна похлопала по ружью. — Если вы не возражаете, я займусь своим оборудованием.
Мы все убедились, что полностью заряжены патронами, застегнули парки и спрыгнули в то, что оказалось почти футом свежего пушистого снега. Кэп обратился к шерифу:
— Пока это твоё шоу, шериф. Веди.
Она повела нас на север, туда, куда звери ушли под навес прошлой ночью.
Как я уже сказал, снег был легким пушистым веществом, которое мы редко получаем в Шотландии, и достаточно легким, чтобы пропахать его, как только я войду в свой ритм. Все следы прошлой ночи были стерты девственно-белым ковром, но шериф повелa нас прямо к тому месту, где исчезли звери, а затем, вместо того чтобы идти под навесом, пошлa вдоль линии деревьев на север. Подъем становился все круче, и я почувствовал это в своих икрах. Она остановила нас, когда деревья обогнули склон холма и преградили нам путь на север и вверх, за исключением еще одной оленьей тропы, которая была не шире ее плеч.
— Отсюда нам придется идти гуськом, — сказала она. — Я с радостью возьму на себя инициативу, но, может быть, будет лучше, если кто-то с большей огневой мощью будет впереди?
Капитан согласилась, я вызвался — старая привычка, которую продвижение по службе еще не успело из меня вытравить — и, зажав между губами свежий дым, повел нас в дебри.
Возможно, это было бы хорошо для оленей, но это была не та прогулка, которую я выбрал бы по своему выбору. Деревья теснились вокруг меня, холодные иглы вязали ледяные узоры на моем лице, когда я пробирался. Было сумрачно, несмотря на голубое небо высоко над головой, а снег под навесом был гуще и влажнее, так что это было больше восхождением, чем прогулкой. Единственным звуком были шаги позади меня и шелест ветвей, когда я отодвигал их. Мы все еще поднимались, становилось все круче, и все мои чувства трепетали в ожидании нападения.
Мы шли так добрых пятнадцать минут, моя сигарета давно погаслa, икры болели от подъема, а ноги казались ледяными глыбами, холод пробирался до колен и атаковал яйца. Я надеялся, что мы доберемся до места раньше, чем они отвалятся.
Впереди показалось больше солнечного света. Я поднял руку, чтобы парни позади меня остановились, и двинулся вперед медленнее. Мне пришлось пригнуться, чтобы не выдать себя, и холод действительно пробирался туда, где его не ждали, но я не обращал на него внимания; мы добрались до места назначения; тропа открылась перед скалистым выступом над темным входом в шахту, укрепленным старым деревом. Снег перед входом был потревожен, растоптан несколькими парами больших ног, и среди белых пятен там, где была пролита кровь, отчетливо выделялся красный оттенок.
Я медленно пополз назад, чтобы доложить.
— Как ты собираешься с этим разобраться, кэп?
— Я не вижу другого выхода, кроме как войти и попытаться выманить их оттуда, — сказал он.
— А как же волк? — спросилa шериф.
— По одному зверю за раз, — ответил я. — У нас есть крошечные черные коробочки, чтобы справиться с этим.
— Да, — добавил кэп, — согласен с Вигго. Разделение наших ресурсов здесь нам не поможет. Мы тихо входим внутрь и, когда находим их, быстро и жестко уничтожаем; у нас нет других вариантов.
Когда мы вышли из леса и направились к входу в шахту, я снова был впереди.
По крайней мере, мои яйца не были заледеневшими, хотя я чувствовал, что они пытаются втянуться обратно в мое тело, когда мы приблизились к темному входу в шахту, и старые первобытные страхи из моего спинного мозга поднялись, чтобы напомнить мне, что это была плохая идея.
— 16 -
Здесь было темно и неприветливо, как и следовало ожидать, но, по крайней мере, было немного теплее, чем на холме. Здесь пахлo тем же отвратительным мясным запахом, что и раньше из камер в склепе, так что мы знали, что находимся на правильном пути. Дневной свет достигал всего десяти шагов, так что мне пришлось включить фонарь. Он показывал сухой каменистый пол под ногами, под обшитыми деревом стенами и потолком, увешанным гирляндами паутины и лишайника. Единственным звуком был топот наших ног и шепот нашего дыхания. Еще через десять шагов туннель начал спускаться внутрь холмa.
Мы спустились вниз.
Запах становился все сильнее с каждым шагом, теперь густой и приторный, постоянное напоминание о том, что мы здесь не одни. Единственным хорошим моментом было отсутствие боковых проходов; шахта была простой: единственная шахта, глубоко врезанная в холм. Мы уже давно миновали район, где стены были укреплены бревнами. Теперь мой свет показывал только голые скалы со всех сторон, и у нас больше не было паутины и лишайника для компании, только сухие стены на всем пути вниз.
Я остановил отряд, когда откуда-то снизу донесся новый звук. Мне потребовалась секунда, чтобы узнать его, но как только я это сделал, это было безошибочно. Мы не заметили отсутствия инструмента в помещении над хранилищем, но печальный звук медленной мелодии, исполняемой на костяной флейте, наполнил воздух вокруг нас.
Мы начали спускаться вниз, теперь еще осторожнее.
Когда это произошло, это произошло быстро, размытое действие и хаос, который я только частично разобрал в своем уме позже. Насколько я могу судить, все произошло именно так. Порядок событий здесь и там мог быть разным, но конечный результат был один и тот же.
Во-первых, звук флейты оборвался на середине мелодии. Думаю, в тот момент я понял, что беда уже на подходе. Я поднял фонарь с того места, где он сиял у моих ног, чтобы смыть его в шахту впереди. Я как раз успел осветить широко раскрытую пасть с зубами и пару глаз, казавшихся серебряными в отраженном луче. Я сделал два выстрела, не знаю, попал ли я вообще во что-нибудь, а затем упал, когда на меня упало что-то похожее на каменную глыбу. Думаю, меня спасла куртка; когтистая лапа вцепилась мне в живот, но задела только внутреннюю подкладку, хотя я почувствовал, как ногти царапнули мою бронежилет ниже. Потом я не мог дышать из-за вонючего ковра теплых волос, покрывавшего мой нос и рот. Я сделал еще два выстрела, услышал еще два откуда-то издалека. Надо мной зверь издал рев ярости и боли, а затем обмяк на мне.