Джош знал, чем он рискует, рассказывая Хоуп о своем проекте. Ее реакция соответствовала его ожиданиям. Сначала она его поздравила. Теоретически его соображения выглядели блестяще, она на этом настаивала. Настолько блестяще, что они могли прийти в голову только гению. Сначала она восхитилась этим полетом ума, вернее, части этого ума, а потом уточнила:
– Штука в том, что практическое воплощение подобной идеи доступно только безумцу. Ты совсем потерял голову, Джош? Ты отдаешь себе отчет, как рискуешь? Ты готов испепелить себе мозги, играя в ученика чародея?
Джош попытался ее успокоить. Потребуются месяцы, чтобы разработать прототип шлема, к тому же он уже продумывает правила безопасности. Сеансы стимуляции будут удлиняться постепенно, сначала они продлятся всего несколько минут, а может, даже несколько секунд и будут происходить нечасто, чтобы оценить возможные побочные явления. Стоит контрольной электроэнцефалограмме показать малейшую аномалию, он тут же все прекратит.
– Я успокоюсь только в одном случае: если тебе не удастся разработать этот чертов шлем! – заявила Хоуп и опять погрузилась в чтение.
Джош предпочел не говорить ей про предложение Флинча.
* * *
Назавтра по дороге в Центр Люк размышлял о различных стадиях разработки шлема. Джош уже приступил к наполнению банка изображений и звуков. Многие файлы он скачал со своего ноутбука.
Флинч заглянул к ним и позвал с собой. Проведя их через весь Центр, он открыл им дверь, порог которой им еще не доводилось переступать.
За этой дверью находился корпус с еще большими рабочими площадями, с еще более впечатляющим оборудованием.
– Скоро вы обоснуетесь здесь, – сообщил Флинч. – Считайте это повышением: в эту часть Центра пускают только тех ученых, чьи проекты расцениваются как приоритетные. Само собой, здесь усилены меры безопасности. Информация остается под колпаком.
– В каком смысле приоритетные? – спросил Джош.
Флинч остановился и обернулся:
– Любите читать?
– Да, когда нахожу время.
– Это слабое место вашего поколения, вам уже не хватает времени на хороший роман. Знали бы вы, как часто литература предсказывает судьбы науки! Иногда я спрашиваю себя, не используют ли романисты свое воображение активнее ученых? Ученым следовало бы больше читать, стимулируя свою фантазию. Как-то так. Видите ли, около шестидесяти лет тому назад молодой человек по фамилии Керуак написал книгу, ставшую культовой для целого поколения, – «В дороге». Читали?
– Нет, – сознался Джош.
– А надо бы. Керуак вывел на сцену целую вселенную, где царили скорость и свобода. Молодые американцы, ваши сверстники, исколесили Америку вдоль и поперек, пришпорив собственную жизнь, и главным для них было стремление любить. Этот роман был настольной книгой моей юности. Знаю, о чем вы сейчас думаете: я не похож на ярого поклонника битников. Но внешность обманчива… Несколько лет назад другой крупный писатель, Кормак Маккарти, тоже выпустил роман под названием «Дорога».
– Я смотрел фильм по этой книге, – сообщил Джош, радуясь, что не оказался безнадежно невежественным.
– Фильм куда хуже книги, но речь не об этом. У Маккарти дорога постапокалиптическая, его персонажи пытаются выжить в мире, занесенном пылью, и убивают друг друга, а главный герой цепляется, как за последнюю надежду, за сломанную тележку из супермаркета. Гадаете, к чему я веду? За пятьдесят лет исчезла надежда на будущее. Не счесть текстов и фильмов, предрекающих конец света, демократии, человечества. Что-то нас наверняка уничтожит – если не войны, разожженные фанатиками, то какой-нибудь вирус или роботы. Но здесь мы поддерживаем иной взгляд на завтрашний день, наша цель – воплотить его в жизнь. Можете считать эту зону Центра прихожей будущего. Будущего, полного надежды.
Флинч зашагал дальше. Люк и Джош, нагоняя его, обменялись удивленными взглядами.
В очередном зале он представил их шестерым исследователям. Люк сразу заметил, что эти люди – ближайшие соратники Флинча, чуть ли не сообщники.
Один из них рассказал о проекте.
– «Нейролинк» – способ создать высокопроизводительный интерфейс между микроэлектродами и корой головного мозга, позволяющий производить электронные измерения в глубине мозга. Биохимический состав наших электродов позволил нам добиться связи с нейронными сигналами недоступной ранее точности. Концепты, развиваемые в нашей программе, уже несколько месяцев проверяются на коре головного мозга обезьяны. Наши гибкие электроды, свойства которых превзошли все ожидания, уже несколько месяцев назад сформировали настоящий интерфейс между мозгом и компьютером. Мы зовем его для краткости ИМК.
– У вас получился информационный клон мозга обезьяны? – спросил пораженный Джош.
Прежде чем ответить, исследователь вопросительно взглянул на Флинча. Тот утвердительно кивнул, и исследователь ответил:
– Именно так. Наш компьютер научился подражать нашему мозгу. Вот этот экран можно назвать поразительно разумным электронным приматом.
– Как я погляжу, вы друг друга поймете! – воскликнул Флинч. Никогда еще он не выглядел таким довольным. – Уже через неделю-другую вы сможете начать взаимодействовать с «Нейролинком». За это время я вас аккредитую.
Будущее сотрудничество было скреплено рукопожатием. Люк уже представлял себе, какие оно даст плоды, и прежде всего – огромный выигрыш во времени. Он испытывал сладостный восторг, которому мешало только чувство зависти.
Джош в это время вспоминал Хоуп. Он предпочитал, чтобы она пока что не знала о том, что ситуация изменилась. Когда она появится в Центре, нужно постараться оставить ее в неведении. На обратном пути он поделился этими соображениями с Люком, а когда тот спросил, почему это так важно, рассказал о страхе Хоуп, что их изыскания могут оказаться вредными для его психики. Люк не проявил сильного беспокойства, но пообещал хранить молчание.
* * *
Хоуп позвонил отец и поинтересовался, не потеряла ли она его кредитную карточку.
– Мне понадобились очки, – сконфуженно объяснила она.
– А линзы в очки тебе вставляли в магазине одежды и мебели?
– В Гонолулу тепло? – ответила она вопросом на вопрос.
– Не вижу связи.
– Здесь подмораживает, нам нужны пальто и радиаторы.
– Могла бы меня попросить, Хоуп.
– Не хотелось мешать твоему воркованию с Амелией.
– Не подрывай мое доверие к тебе. Мы хорошо друг друга понимаем?
– Куда уж лучше! – проворчала Хоуп.
– Мы возвращаемся в конце недели, я позвоню тебе из дому. Как вообще дела? Все в порядке?
– Да, а что?
– У тебя странный голос.
– Просто устала.
– Так отдохни!
Сэм повесил трубку. Хоуп немного посидела неподвижно, прижимая телефон к уху.
Вспомнив все покупки, сделанные на отцовские деньги, она вдруг почувствовала себя страшно виноватой. Ей захотелось убежать из дому, найти Джоша и успокоиться в его объятиях. Отец не ошибся: она чувствовала себя не в форме, скучала по Джошу, едва начавшаяся зима уже успела ей надоесть. Куда девалась радость жизни? Не позволив себе киснуть, она стала искать среди бумаг телефон подруги-японки. Та случайно оказалась в кампусе, куда приехала на машине. Они договорились встретиться.
* * *
Касуко ушла к себе в лабораторию, а Хоуп поспешила к Джошу, но нашла одного Люка.
– Где Джош?
– Кажется, у Флинча, – смущенно ответил Люк.
Хоуп села на край стола.
– Мы давно не беседовали вот так, вдвоем.
– Ты в последнее время не уделяешь нам внимания. И потом, ты не одобряла Бетти Буп.
– Зря Джош тебе разболтал… Я прозвала ее так не со зла. Согласись, что…
– Хоуп, чего тебе от меня надо?
– Мне нужен Джош, но его здесь нет.
– Как только он вернется, я скажу, чтобы он заглянул к тебе. Ты продолжаешь работать с новыми подругами или решила вернуться на путь истинный?
– Если я по-прежнему вам нужна… Я скучаю по Джошу и по тебе.
– Мы тебя не прогоняли. Раз уж ты вызвалась, окажешь мне услугу?
– Какую?
– Мне хотелось бы провести другие электрические измерения, не только мозга Джоша и моего, чтобы было с чем сравнивать. Не возражаешь против электроэнцефалограммы? Это займет максимум десять минут.
Хоуп согласилась побыть подопытным кроликом. Люк усадил ее в кресло и надел ей на голову шлем с электродами, соединенными проводами с системным блоком компьютера.
– Ты уже делала это? – спросил Люк, затягивая у нее под подбородком ремешок.
– Нет, первый раз.
– Когда я попрошу, просто открой и закрой глаза, подними руки, подумай о чем-то приятном, потом о чем-нибудь неприятном. Ничего страшного, просто стимуляция в процессе записи электрической активности мозга.
– Это я смогу! – отозвалась Хоуп.
Она включилась в игру: по требованию Люка открывала и снова закрывала глаза, вспоминала радостные моменты в компании, потом знакомство с Джошем, их первый поцелуй и старалась не думать о том, что там расшифрует Люк по графикам волн ее мозга. Люк, впившись взглядом в графики, трижды просил ее поднять левую руку.
– Я уже ее подняла! – не выдержала Хоуп, когда он повысил голос, повторяя команду.
Он повернулся к ней и убедился, что она сидит, воздев руку к потолку. Снова проверив свои кривые, он зажмурился.
– Теперь опусти, пожалуйста.
Он со вздохом подъехал к ней на своем табурете, поправил шлем, сильнее затянул ремешок.
– Ты меня придушишь!
– Извини. – И он чуть ослабил ремешок.
Вернувшись на рабочее место, он повторил весь комплекс.
– Что-то не так? – спросила Хоуп, видя озабоченность Люка.
– Техника барахлит. Похоже, отказала целая серия электродов.
– Наверное, это мои мозги так на них подействовали, – пошутила Хоуп.
– Типун тебе на язык! Запасного шлема можно не ждать до Нового года. Целая неделя коту под хвост! Вот черт!
– Получается, у Джоша освобождается несколько вечеров подряд? Да здравствует поломка! – вскричала она, стаскивая шлем.