Сновидение Сципиона
СЦИПИОН. – Когда я прибыл в Африку под начало консула Мания Манилия, в четвертый легион, как вы знаете, в качестве военного трибуна, ничего я так не хотел, как встретиться с царем Масиниссой, который с полным на то основанием был лучшим другом нашей ветви рода.
Маний Манилий Непот – консул в 149 г. до н. э., полководец, руководил осадой Карфагена.
Военный трибун – командир легиона. В легион на год назначалось шесть военных трибунов, каждый из которых командовал по два месяца. При этом для первых четырех легионов они не назначались консулом, а выбирались трибутными комициями – особо организованными собраниями граждан.
Масинисса (240–169 до н. э.) – царь Нумидии, перешедший со стороны Карфагена на сторону Рима в 206 г. до н. э.
Как только я к нему явился, старец, обняв меня, прослезился; затем он обратил свой взор к небу и сказал: «Благодарю тебя, Высокое Солнце, и вас, другие небожители, за то, что мне, прежде чем я уйду из этой жизни, дано увидеть в своем царстве и под этим кровом Публия Корнелия Сципиона, чье одно уже имя возвращает мне силы. Ведь в моей душе всегда живы воспоминания о том наилучшем и совершенно непобедимом муже». Затем я расспросил его о его царстве, а он меня – о наших государственных делах, и весь этот день прошел у нас в оживленной беседе.
Солнце – в Нумидии Солнце и Луна относились к верховным божествам.
Воспоминания – в первой книге «Тускуланских бесед» Цицерон подробно говорит о природе памяти, связывая с ней существование всех наук и считая ее чем-то чудесным. Память никак не могла зародиться в природе, она божественного происхождения, несравненна и непостижима.
После этого, когда я был принят с царской пышностью, мы продолжили беседу до глубокой ночи, причем старец говорил только о Публии Африканском и, как казалось, помнил все его не только деяния, но и высказывания. Потом, едва мы расстались и легли спать, я, и утомленный дорогой, и бодрствовавший до глубокой ночи, заснул более глубоким сном, чем обычно. В нем мне – думаю, в связи с тем, о чем мы беседовали (ведь вообще бывает, что наши помышления и разговоры порождают во сне нечто такое, о чем Энний пишет относительно Гомера, о котором он, по-видимому, часто размышлял и говорил наяву) – явился Публий Африканский в том виде, в каком он, по своему восковому изображению, мне знаком больше, чем по его живому облику. Как только я узнал его, я содрогнулся, но он молвил: «Будь тверд, Сципион, и отбрось страх, а то, что я тебе скажу, передай потомкам.
Квинт Энний (239–169 до н. э.) – основатель римского гекзаметрического эпоса. Речь о поэме «Анналы», дошедшей до нас в цитатах, где, в частности, есть слова: «…somno leni placidoque revinctus …visus Homerus adesse poeta» («когда я был тихим и любезным сном побежден… я во сне увидел, что передо мной предстал поэт Гомер»).
Восковое изображение – посмертная маска в древнем Риме была родовой иконой в храме, говорившей об обожествлении предка.
Видишь ли ты вон тот город, который, хотя я и заставил его покориться римскому народу, снова вступает на путь войн и не может оставаться мирным?» При этом он с какого-то высоко находящегося и полного звезд, светлого и издалека видного места указал мне на Карфаген. «Осаждать этот город ты теперь явился сюда чуть ли не как простой солдат. Ты как консул разрушишь его через два года, и у тебя будет тобой самим заслуженное прозвание, которое ты пока еще носишь как унаследованное от меня. А после того как ты разрушишь Карфаген, справишь триумф, будешь цензором, как посол отправишься в Египет, в Сирию, в Азию, в Грецию, ты будешь вторично избран в консулы заочно, завершишь величайшую войну и разрушишь Нуманцию. Но когда ты на колеснице въедешь на Капитолий, ты застанешь государство потрясенным замыслами моего внука.
Город – Карфаген, поставленный в зависимость от Рима по итогам Второй Пунической войны, но вновь вооружавшийся для войны против Рима.
Видное место – Млечный Путь, который во времена Цицерона считался тропой к жилищу богов. Цицерон переводил на латынь хрестоматийную греческую поэму Арата «Явления», посвященную звездному небу как главному закону мироздания, где Млечный Путь вдохновенно описан как задевающий различные созвездия и тем самым сосредотачивающий в себе идею небесного величия.
Въезд на Капитолий – заключительная часть триумфального шествия: здесь победитель приносил жертву Юпитеру Капитолийскому (в древнейшие времена в жертву приносились пленники) и слагал с себя венок в храме.
Внук (по матери) – Тиберий Гракх, демократический политик, автор земельного закона, подрывавшего позиции патрицианской знати и вызвавшего волнения.
(XII, 12) Здесь именно ты, Публий Африканский, должен будешь явить отечеству свет своего мужества, ума и мудрости. Но я вижу как бы двоякий путь, определенный роком на это время. Ибо, когда твой возраст совершит восемью семь оборотов и возвращений солнца, а эти два числа, из которых одно по одной, другое по другой причине считается полным, в своем естественном обороте завершат число лет, назначенное тебе роком, то к тебе одному и к твоему имени обратятся все граждане, на тебя будет смотреть сенат, на тебя – все честные люди, на тебя – союзники, на тебя – латиняне; ты будешь единственным человеком, от которого будет зависеть благополучие государства, и – буду краток – ты должен будешь как диктатор установить в государстве порядок, если только тебе удастся спастись от нечестивых рук своих близких».
Двоякий путь – имеется в виду, что в старости можно продолжить деятельную жизнь, а можно просто отдыхать и наслаждаться. Перед нами может быть отсылка к известной басне «Геракл на распутье между Добродетелью и Порочностью», но только применительно к старому возрасту, когда уже нет сил на пороки, но и добродетели общественной жизни осуществлять непросто. Цицерон посвятил целый диалог «О старости» выяснению того, в каких случаях она может быть не менее доблестной, чем зрелый возраст, и почему старики могут быть авторитетны не только в теоретических, но и в острых политических вопросах.
Оборотов и возвращений солнца – в античной астрономии (которую Цицерон знал как переводчик поэмы Арата «Явления») изменение дневной высоты солнца от зимы к лету и от лета к зиме понималось как «подъем» и «возвращение», как будто солнце уходит все выше, а потом возвращается и светит все ниже. Так описывалось его движение по эклиптике, связанное с наклоном земной оси, при этом исходили из ассоциаций, возникающих при взгляде на положение солнца, а не из общей работы небесного механизма.
Полные числа – в математической философии Пифагора заключающие в себе полноту какого-то смысла. 7 – полное число как обозначающее небесную гармонию семи планет и соответствующую музыкальную гармонию (нынешние 7 нот), а 8–2 в кубе, а куб считался образцом совершенства в природе.
Честные люди – самоназвание партии оптиматов, отстаивавшей интересы знати.
Латиняне и другие союзники – исконные жители Рима и Лация (а к союзникам могли принадлежать и любые жители Италии, лишь бы они были в подчинении Рима), при этом не имевшие всех прав гражданства. Партия популяров, противостоявшая партии оптиматов, выступала за равенство в правах граждан Рима и латинян, италиков и других союзников.
Диктатор – в античности специфически римская реалия, человек, наделенный правом отменять гражданские свободы в период военной опасности. Эта реалия не была известна греческим полисам, где просто проводилась общая мобилизация, но была необходима в Риме с его сложной системой отношений знати, народа и союзников.
Близких – молва обвиняла во внезапной кончине Сципиона Африканского его дочь Корнелию, мать Тиберия Гракха: в вопросе о земельном законе она стояла на стороне сына, а не отца. Дальше у Цицерона Лелий, как член кружка Сципиона и одновременно кружка Корнелии, был этим поражен и поэтому вскрикнул.
Тут у Лелия вырвался возглас, а остальные глубоко вздохнули, на что Сципион заметил с ласковой улыбкой: «Пожалуйста, соблюдайте тишину, а то вы меня разбудите. Немного внимания, дослушайте до конца».
«Но знай, Публий Африканский, дабы тем решительнее защищать дело государства: всем тем, кто сохранил отечество, помог ему, расширил его пределы, назначено определенное место на небе, чтобы они жили там вечно, испытывая блаженство. Ибо ничто так не угодно высшему божеству, правящему всем миром, – во всяком случае, всем происходящим на земле, – как собрания и объединения людей, связанные правом и называемые государствами; их правители и охранители, отсюда отправившись, сюда же и возвращаются».
Отсюда отправившись – представление о происхождении души из небесного огня восходит к пифагорейцам и вполне разделялось Цицероном. По учению пифагорейцев, душа потому и может оживлять тело, что подражает небесной гармонии, к которой сама восходит.
Позднеантичный комментатор «Сна Сципиона» Макробий замечает, что философы и политики здесь оказываются равно блаженными, потому что как в философии требуется мужество для восхождения к высшим вопросам бытия, так и в гражданской жизни тоже необходимо немалое мужество. Кроме того, политик должен научиться сначала управлять собой, прежде чем управлять государством, а для этого ему надо приобрести все добродетели, которые отличают философа: рассудительность, умеренность, справедливость и многие другие.
Здесь я, хотя и был охвачен ужасом – не столько перед смертью, сколько перед кознями родных, все же спросил, живы ли он сам, отец мой Павел и другие, которых мы считаем умершими. «Разумеется, – сказал он, – они живы; ведь они освободились от оков своего тела, словно это была тюрьма, а ваша жизнь, как ее называют, есть смерть. Почему ты не взглянешь на отца своего Павла, который приближается к тебе?» Как только я увидел его, я залился слезами, но он, обняв и целуя меня, не давал мне плакать.