— Мы и не сомневались. — радостная мамаша расплылась в улыбке, а Ильхом лишь кинул лайк.
Подписав двусторонний договор об оказании юридической помощи и уладив еще кое-какие формальности, Максиму наконец был вручен дипломат. Мать не поскупилась на деньги, и в этот раз гонорар был в два раза больше предыдущего. После долгого пересчета купюр, дипломат был отправлен в сейф и Максим, вооружившись блокнотом и ручкой, принялся за работу.
— Можешь начинать свой рассказ. Только давай, как и в прошый раз, всё, без увиливаний. Я теперь официально твой адвокат, а значит тебе гарантирована конфиденциальность нашей с тобой беседы.
— Да-да, знаю. — Ильхом покосился на мать и вдруг взвизгнул. — Мама, выйди!
— Всё-всё сыночек. — мать затрепыхалась. — Уже ухожу.
— Гульнур Набиевна, Вы можете подождать в приёмной. Выпейте пока кофе.
Когда мать покинула кабинет, Ильхом наконец снял очки и с диким воплем откинул голову. Покрасневшие глаза слезились и это говорило лишь о том, что паренек переборщил с травкой.
— Ильхом не тяни. Давай уже рассказывай что стряслось.
— Да погоди ты. — он потёр лицо ладонями, разгоняя подкрадывавшийся сон. — Пиздец как хуёво, ты даже не представляешь… Фух!
— Почему же? Могу представить. — Максим слегка улыбнулся. — Ладно, зайдём с другой стороны. Ты кого то убил?
— Ёбнулся что-ли?! — возмутился Ильхом. — Я чё по твоему убийца?
— Уже хорошо. — Максим начеркал пару строк в блокноте. — Опять износ? Кого на этот раз?
— Да подцепил одну фифу. Если бы не сопротивлялась, может и целой осталась.
— Сильно приложил?
— Ага. — Ильхом залпом осушил пол бутылки минералки. — И не раз. Пришлось нормально постараться, чтобы она не брыкалась. Кажется даже несколько зубов выбил… и палец сломал… нет, два пальца на правой руке… и кажется еще нос.
— Она хоть совершеннолетняя была?
— В душе не ебу. — выругавшись, Ильхом допил бутылку минералки и сразу же потянулся к следующей. — Паспорт не смотрел, но вроде как школьница… Еще и кстати целкой была.
— Дальше что?
— Ну кинул я пару палок и высадил эту манду на трассе, как только выехали из лесу. Сама виновата. Истерику закатила мне по дороге обратно. Сука неблагодарная. Я же ведь еще ей деньжат подкинул, а она кинулась с ногтями. Пришлось снова щёлкнуть ей по жбану.
— Живую хоть высадил?
— Ну естественно, ёпта! — Ильхом надул щеки. — Я чё дебил по твоему до мокрого доводить?
— Всё понятно. Что менты говорят?
— Понятия не имею, — Ильхом развёл руками, — Мы с мамой решили обратиться к тебе, так сказать, заблаговременно, чтобы ты был во все оружии, если меня примут.
— Понятно. — Максим чиркнул еще несколько строчек в блокнот. — На какой трассе ты ее бросил?
— Травельская трасса… — Ильхом почесал затылок, — …двадцатый километр.
— Ты еще и километр запомнил?
— Угу. — Ильхом широко улыбнулся. — Акурат под табличкой с номер километра и скинул эту дуру.
— Понятно. — холодно ответил Максим и снова что-то начиркал в блокноте. — Ситуация ясна. Шуруй домой. А я, как только что-либо узнаю, наберу тебя.
— Понял. — Ильхом громко отрыгнул, подхватил бутылку с водой и встал. — По кеда, адвокат. Вся надежда на тебя.
«И тебе не хворать» — подумал Максим, с улыбкой провожая взглядом своего клиента.
Вернувшись домой, Максим устало рухнул в кресло и включил телевизор. Дневная программа на всех каналах была скудной. На одном женщина, ни дня не проработавшая врачом, ведет передачу о здоровье. На другом звезды шоу-бизнеса либо занимаются готовкой еды, либо рассказывают о том, как нужно правильно вести бизнес. Максим убавил громкость на телевизоре и перебрался за стол с ноутбуком. Во вкладке браузера нашлась сохраненная страница сайта тур-агентства. В истории просмотров были семейные пятизвездочные отели на берегу моря. Алла давно уже мечтает поехать на отдых, на этот раз взяв с собой Симу. Она ведь никогда прежде не была не то что на море, даже за границей и весь ее отдых ограничивался либо поездкой в деревню к бабушкам с дедушками, либо летним лагерем. Немного подумав, Максим решает порадовать дочь, с которой отношения и так были до нельзя плохи. Они редко разговаривают друг с другом, а все его попытки начать общение, заканчиваются не успев начаться. Всему виной Максимовская прямота, строгость и нравоучительность. Все его разговоры с дочкой так или иначе носили императивный характер — «Не носи то, не носи сё. Что за внешний вид? А ну марш переоодеваться!», и всё в таком духе. Он никогда не был для нее другом, а больше походил на надсмотрщика. Сима же, до этого молча исполнявшая все указания папы-контролёра, с недавнего времени стала огрызаться с ним и их перепалка, порой, была слышна даже соседям. Максим забыл, что дочь растет и в данный момент находится в переходном возрасте, где форму воспитания чада нужно менять кардинально. Гуру юриспруденции попал в просак из-за незнания азов семейной психологии. Супруга Алла, каждый раз пытавшаяся достучаться до Максима, получала от него лишь очередную порцию оскорблений и нелицеприятных высказываний о плохом воспитании дочки.
В этот раз на Максима нахлынуло чувство отцовства и покупкой путевок, он решил попытать счастье, чтобы наладить отношение с дочерью. «Позвоню Алле и обрадую ее» — с улыбкой на лице подумал Максим — «Симе пока ничего не скажем. Пусть будет сюрпризом». Обшарив карман в поисках телефона, Максим вспомнил, что оставил его на работе. Трубка стационарного телефона также нашлась не сразу. С минуту перебирая у себя в голове цифры, Максим все же смог вспомнить номер мобильного телефона жены. Долгие гудки стали слегка нервировать Максима и лишь с третьего раза звонок был принят.
— Алла, ты где? Есть хорошие новости. Мы едем… — в трубке Максим услышал всхлипывания, — Ты что, плачешь? Алло! Что случилось?
— Макс, — его имя кое-как пробилось сквозь слезы Аллы, — Ты почему не брал трубку?
— Не брал значит занят был! — резко ответил Максим. — Что случилось в конце то концов?!
— Не могу говорить, — сдерживая очередной приступ плача ответила супруга, — Срочно приезжай в первую городскую.
Алла бросила трубку, оставив Максима в недоумении. «Что случилось? Почему первая городская? Она ведь подростковая» — размышлял Максим, ожидая приезда такси.
Уже сидя в салоне у Максима защемило в душе и он по настоящему стал переживать о случившемся. «Что-то не так с Симой? Может травму какую получила в лагере? Если так, то я их всех засужу к чертовой матери!». Предвкушая победу по гражданскому иску, Максим перебирал у себя в голове, сколько можно содрать с руководства лагеря в счет морального и физического ущерба. Как всегда все его мысли сводились к возможностям дополнительного обогащения. Дочка же планомерно отходила на второй план. «Так, стоп!» — разум Максима обрёл ясность — «Какие к черту деньги?! Что с Серафимой? Вот придурок!». По дороге к больнице, Максим обругал себя несчетное количество раз и приказал себе хоть ненадолго забыть о деньгах.
Кабинет приёмного покоя пустовал. В коридоре сновали толпы людей с медицинскими картами. Девушка в розово-белой униформе, у стойки регистратуры залипала в Инстаграмме, периодически улыбаясь понравившейся публикации.
— Здравствуйте, — подойдя к регистратуре поздоровался Максим, пытаясь обратить на себя внимание.
— Добрый день. — надув и тут же лопнув шарик жевательной резинки ответила регистратор, не удосужившись даже поднять глаза. — Чем могу помочь?
— Слышь ты, коза! — оскорбление сыграло свою роль и регистратор ошарашенно посмотрела на Максима. — Так-то лучше. Я Марцын Максим. Где мне найти…?
— А, понятно. — прийдя в себя и скривив губы процедила девушка. — Серафима Марцына, Ваша дочь?
— Да, что с ней?
— По коридору, налево первая дверь справа. Все вопросы к врачу.
Ничего не ответив, Максим направился по указанному маршруту, расталкивая прохожих. Его взгляд поник, но голубые глаза продолжали источать злость. Длинная очередь, увидев яростное лицо Максима, умолкла и молча пропустила вперёд. На табличке двери надпись: «Хирург — Палевин Владислав Анатольевич». Максим без стука ворвался в кабинет.
— Что с моей дочерью?! — прогремел Максим.
— Вы собственно кто? — сняв очки и осмотрев ворвавшегося посетителя, спросил хирург.
— Марцын… Максим Сергеевич. Что с моей дочерью, Серафимой Марцыной?
— Для начала — успокойтесь, — Палевин вышел изо стола, — Идёмте.
— Куда? — немного успокоившись спросил Максим.
— Ваша дочь в реанимации. Я переговорил с заведующим отделения. Вас впустят к дочери, но ненадолго.
Хирург сопроводил Максима до палаты, у которой, на скамейке, сидела Алла. Она выскочила из-дома прямо в пижаме. Врач жестом указала на Аллу, показал на часы, намекая на ограничение по времени, и удалился. Супруга словно была в трансе. Появление Максима вызвало отвращение на ее губах. Она презренно посмотрела на мужа и отвернулась, продолжив смотреть в невидимую точку на стене перед собой. Еле заметно шевелившиеся губы произносили молитву, после каждого прочтения которой Алла три раза перекрещивалась и целовала крестик.
— Алла, — Максим украдкой потряс жену за плечо, — Алла, что случилось? Что с Серафимой?
— Почему ты не брал трубку? — прохрипела Алла.
— Ты же знаешь. Я поехал в офис на встречу к новым клиентам. Некогда было отвечать на звонки.
— Нашу девочку прооперировали. — дрожашим голосом начала говорить Алла. — Наложили пятнадцать швов. Врачи сказали, что ее жизни в данный момент ничего не угрожает, но…
Алла расплакалась и Максим сел рядом с ней, крепко прижав голову к плечу.
— Ее нашли на трассе. Она была бессознания и вся в крови. Половины одежды на ней не было. Палевин сказал, что у нее множественные разрывы… — Алла снова расплакалась, — Господи я не могу этого сказать.
Максим сразу же понял, что случилось с Симой, но не хотел, чтобы это оказалось правдой. Внутри у него всё пылало от ярости и он хотел было закричать, но сдержал себя. Его жена в шоковом состоянии, не хватало еще, чтобы и он потерял над собой контроль. Из палаты вышла полная медсестра лет сорока и сообщила, что Серафима пришла в себя и ее можно навестить. Приободрившаяся Алла соскочила с места, уронив телефон. Проскользнув мимо объёмистого медработника, она распахнула вторые створчатые двери и забежала в палату. Обвешанная капельницами, датчиками и другими системами, на койке лежала Серафима. Ле