Ему было грустно. Илья вспомнил Валеру — учились вместе на одном курсе. Хороший верный друг. Никогда особо не блистал, но что-то в его работах было. В девяносто восьмом уехал в Москву, имея в кармане сто долларов. Безрассудство? Тогда Илья думал именно так. А пару недель назад узнал от Максима, что Валера уже давно стал известным столичным художником. Выставляется даже за рубежом. Женат, имеет аж троих детей. А главное, по-настоящему счастлив.
Все правильно — люди как-то устраиваются. Даже те, которые кувшин нарисовать не могли. Взять хоть Брюлика — его же чуть не отчислили со второго курса. Но вывернулся, доучился. Сейчас разъезжает на шикарной машине, водит дружбу с первыми лицами города. Почему, за какие заслуги? Несправедливо…
Идти в мастерскую не хотелось — работа вызывала отвращение. Пройдя в спальню, Илья рухнул на кровать, закрыл глаза. Душу вновь захлестнуло отчаяние.
Неудачник. НЕУДАЧНИК. Даже часы на стене выговаривали это слово своим тиканьем: «НЕ- У-ДАЧ-НИК».
На улице послышался чей-то смех. Он доносился через приоткрытую форточку — Илья рывком поднялся и захлопнул ее. Снова лег.
Не хотелось думать. Вообще ни о чем. Это было бы здорово — не думать. Мысли подобны заразе — так и норовят пролезть в сознание. Можно избавиться от тараканов, вшей, клопов, соседей. Но избавиться от мыслей…
Он только-только задремал, когда под окном раздался гудок машины. Сонно помянув недобрым словом разбудившего его урода, лениво приподнялся, сел на кровати. Взглянул на часы — четверть восьмого. Утро или вечер? Вечер.
Сунув ноги в тапочки, пошел в туалет, затем снова сидел на кухне и курил, думая о том, где раздобыть денег. У Максима не занять — уже и так ему должен. А больше и не у кого.
Захотелось куда-нибудь сходить. Неважно, куда. Да и дождь вроде закончился…
Десять минут спустя Илья уже медленно шел по улице. Шел без цели, без направления. Шел, стараясь не смотреть на людей.
Он бродил по городу больше часа. И лишь когда совсем стемнело, понял, что надо возвращаться. Перейдя улицу, направился к дому, с раздражением думая о том, что вынужден ходить пешком, экономя даже на автобусе. И так все последние годы. Но почему так произошло? Да, плохие у него картины. Но ведь не хуже того убожества, коим заполнены художественные салоны. Так почему ничтожества вроде Брюлика процветают, а ему нечем заплатить за квартиру?
Илья проходил мимо ресторана. Яркого, блистающего огнями. С дорогими иномарками у входа. Остановился закурить, хмуро глядя на это великолепие. Вроде вот оно, рядом. А как на другой планете. «Киса, мы с вами чужие на этом празднике жизни…»
— Так думают многие. Но это всего лишь заблуждение.
Рядом стоял человек в черном кожаном плаще и шляпе. Илья почувствовал себя неловко — не иначе, фразу о празднике жизни он произнес вслух. Спрятав зажигалку и сигареты, затянулся, хмуро глядя на незнакомца. Высокий, гладко выбритый. Холеный. Явно из новых.
— Извините… — Илья повернулся, уже собираясь пойти прочь, однако незнакомец успел поймать его за рукав.
— Простите, если отнимаю у вас время, — сказал он и приветливо улыбнулся. — Просто я большой поклонник вашего творчества, в моей коллекции три ваших картины. Увидев вас здесь, я очень обрадовался. Надеюсь, вы не очень спешите?
— Наверное, вы меня с кем-то путаете? — ответил Илья, внимательно глядя на незнакомца.
— Ну что вы, Илья Сергеевич?! — Незнакомец снова широко улыбнулся. — Могу сказать, что два часа назад я приобрел еще одну вашу работу — с букетом роз, она мне очень понравилась. И готов сделать еще пару заказов. Просто чудо, что мы с вами здесь встретились.
— Это приятно слышать… — пробормотал растерявшийся Илья, пытаясь понять, не шутит ли, не издевается ли над ним этот странный человек. Интересно, кто он?
— Позвольте представиться: Виктор Щербаков, — словно услышав его мысли, произнес собеседник. — Бизнесмен, меценат. И просто очень хороший человек, — он протянул Илье руку. — Будем знакомы.
— Очень приятно, — отозвался Илья, пожимая новому знакомому руку. В сознании промелькнула радостная мысль о том, что если этот человек действительно купил картину, то уже завтра или, в крайнем случае, послезавтра можно будет получить деньги.
— Как вы смотрите на то, чтобы поужинать? — спросил Виктор, кивком указав на ресторан.
— Вообще-то я не одет для ресторана… — засомневался Илья, думая о том, что в кармане у него нет и ста рублей.
— Бросьте, здесь это никого не волнует, — отмел его сомнения Виктор. — Посидим, поболтаем. Я угощаю. — Он несколько секунд смотрел на Илью, потом рассмеялся. — Простите, — добавил он. — Хотел сделать эффектный жест. Дело в том, что я владелец этого ресторана. Так что идемте. И ни о чем не беспокойтесь. Нам накроют в отдельном кабинете.
— Хорошо, — согласился Илья, понимая, что грех отказываться от такого предложения. — С удовольствием.
— Вот и чудненько. Вы не против, если мы перейдем на «ты»?
— Нет.
— Отлично. Не знаю, как ты, а я голоден, как зверь… — Виктор взял Илью за локоть и увлек за собой.
В таких дорогих заведениях Илья еще никогда не бывал. Ему здесь нравилось все: приглушенный верхний свет и лампы на столиках, тихая мелодичная музыка — она не оглушала, не била по ушам. Виктор провел Илью прямо через главный зал, сказав, что так ближе. Пока они шли, с Виктором то и дело здоровались, тот с улыбкой отвечал. С кем-то здоровался сам, среди людей, которых он приветствовал, Илья с удивлением узнал мэра. Рядом с мэром сидел еще какой-то человек, его лицо показалось смутно знакомым. Очевидно, тоже кто-то из сильных мира сего.
Они поднялись на второй этаж, Виктор учтиво распахнул перед Ильей дверь.
— Прошу.
— Спасибо… — кивнул Илья, входя внутрь.
Это было небольшое, очень уютное помещение.
Диван, столик с креслами, слева на стене — большой плазменный телевизор. Одна из стен оказалась стеклянной, через нее открывался вид на обеденный зал.
— Стекло зеркальное, — пояснил Виктор. — Они нас не видят. Артур, сообрази нам чего-нибудь. Водочки и всего остального.
— Хорошо, Виктор Анатольевич, — непонятно откуда появившийся официант столь же незаметно исчез.
— Располагайся, — пригласил хозяин. Илья сел за столик, все еще чувствуя себя несколько неуютно.
— Эх, Илья, знал бы ты, как мне порой бывает скучно! — Виктор опустился в кресло напротив. — Вроде такой большой город, а по душам поговорить не с кем. Все заняты собой, заняты делами. Видишь человека за столиком, рядом с пальмой? Это Игорь Сотников, директор банка. Умнейший человек — и при этом редкостный зануда. О чем бы ни говорили, тут же сводит все к своим делам. И таких большинство — люди просто не умеют радоваться жизни. Каждый живет в своем маленьком мирке, не замечая, как жизнь течет мимо. — Виктор демонстративно вздохнул.
— Жизнь действительно течет, — подтвердил Илья, чтобы не молчать и не оказаться в глазах Виктора в компании тех самых зануд. Он все еще чувствовал себя скованно, однако уют этого места постепенно проникал в его сознание. — Но течет для всех по-разному.
— Именно! — тут же согласился Виктор. — Я ведь о том и говорю! Один всю жизнь занят кредитами, курсами валют и прочей финансовой чепухой. У другого на уме только выборы: сначала ночами не спит, боится, что не выберут. А выберут — тут же появляется новая головная боль: как переизбраться на новый срок. Третий всю жизнь вкалывает в шахте, четвертый изо дня в день точит на станке один и тот же болт. Миллиарды людей, и у каждого свои проблемы, свой маленький ад. А ради чего все это? — Он вскинул брови, подталкивая собеседника к ответу.
— Не знаю, — смущенно улыбнулся Илья. — Здесь мы выходим на вопрос о смысле жизни, а на нем уже столько копий сломано…
— Да, — кивнул Виктор. — Согласен… — Он замолчал, глядя, как вошедшие официанты расставляют на столе тарелки с едой. Все было на редкость изысканно и аппетитно — Илья смотрел и чувствовал, как у него начинают течь слюнки. Последним появился пузатый запотевший графин с водкой: не дожидаясь ухода официантов, Виктор тут же вынул из графина стеклянную пробку и наполнил красивые граненые стопки.
— Ну, за знайомство! — Он поднял стопку.
— За знакомство! — поддержал его Илья.
Огненная жидкость сразу провалилась в желудок, растекшись в нем горячей лужицей. Илья торопливо закусил соленым груздем — это было восхитительно.
— Чудесно! — выдохнул он, думая о том, как резко все в его жизни повернулось к лучшему. Четверть часа назад он брел по улице, разбитый и опустошенный, а теперь сидит в этом уютном кабинете за поистине царским столом.
— А я о чем говорю! — хохотнул Виктор. — Вот это и есть настоящая жизнь. Люди просто разучились наслаждаться ею. Они работают, чтобы работать, а не для того, чтобы жить. Икорку, икорку намазывай — вчера только из Астрахани привезли.
— Спасибо. — Илья осторожно поддел кончиком ножа комочек черной икры и положил себе на хлеб.
— Да ты ложкой ее, ложкой. Не обижай меня! — наигранно рассердился Виктор.
— А я так и сделаю, — отозвался Илья, взял ложку и от души зачерпнул икры. — Ножом неудобно.
— Вот теперь уважаю, — удовлетворенно сказал хозяин и снова потянулся к графину.
После второй стопки Илье стало совсем хорошо. Чудесный вечер в компании с замечательным человеком.
— Нет, ну смотри, — убеждал его Виктор. — Вот ты художник. Ты видишь мир не так, как мы, простые смертные. После тебя в этом мире останется хоть что-то. Ты творец, а значит, должен стоять на вершине всей этой человеческой пирамиды. Ведь это логично: творцы должны стоять выше потребителей.
— Должны, но не стоят, — отогретые водкой слова сами слетали у Ильи с языка. — В этом обществе все наоборот. И этого никак не изменишь.
— Не скажи, — покачал пальцем Виктор. — Все зависит только от тебя: ты просто должен взять то, что принадлежит тебе по праву. Просто взять, понимаешь?