– Кушайте, я только что с ветки сорвал, вроде, не кислые…
– Спасибо, Великий Хан!
Мара даже ухом не повела на подарки Гурэя, а меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, мне подарили восхитительный фрукт, а с другой… Кто бы мне раньше сказал, что я буду так радоваться апельсину, который мне закинут под усмешки толпы, совсем как кость собаке. А впрочем, не слезать же ему со слонихи на глазах у всех, просто так, чтоб порадовать девчонку. Ароматный, полезный, сок так и брызжет во все стороны. Лучше б он мне грейпфрут закинул или манго, жаль, они тут не растут. А еще до безумия хочется колбасы и сыра с огромными дырками. Откинула полог кибитки, высунулась немного наружу.
– Вкусно хоть? Ты раньше такие ела?
– Спасибо, Хан. Я никогда не пробовала таких плодов, их тут выращивают только для аристократов.
– Ешь, – расплылся орк в довольной улыбке, отчего стал куда симпатичней, – больше пока не дам, от них может обсыпать и будешь как леопард, в пятнышко.
– Вы видели леопардов?
– Да, я много что видел… Как-нибудь расскажу, наверное. Скоро привал, сможешь пройтись. Не укачало?
– Нет, все хорошо.
– Скажи, она славная, моя девочка, моя Юмми!
– Очень симпатичная. А она слониха?
– Да, специальная порода, верховые, чуть меньше и ниже обычных аф… Не верховых, в общем.
– А мех у слонихи- это экипировка такая?
– Нет, это пагубное влияние пыльцы одной моли. Ты его видела, красноглазый такой.
– Да, он меня тогда очень испугал. Думала, что это вамп… ночной монстр.
– К замку прибудем ночью. Тебе надо что-то оттуда забрать, или ты не там жила, а где тогда?
– Я платила за угол их кухарке в пристройке рядом с кухней. Вы меня отпустите собрать вещи?
– Конечно, сходишь со мной вместе.
– Спасибо вам, Хан, я могу и одна.
– Да не за что. Одну я тебя не отпущу, мало ли что. И за клинок прости, я был не прав, одинокой девушке такая штука нужна для самообороны.
– Вы мне его вернете?
– Не сейчас, тем более он тебе пока и не нужен. Тебе всего хватает? Заколочки, булавочки, ноженки для маникюра, белье. Обычно у женщин куча таких мелочей и они расползаются повсюду… Я ведь как-то и не подумал даже, что у тебя совсем ничего нет. Ты попроси у Мары купить все, что нужно, за мое золото, не стесняйся.
– Спасибо.
– Юм! Куда тебя понесло опять! Нам не туда! Юм! Бананов не дам! Больше никогда не дам, бестолочь!
Как резво, оказывается, умеют бегать слоны. Если он, Хан, так решил продемонстрировать Орде свою молодую удаль, ему это, безусловно, удалось. Дамские мелочи он мне любезно оплатит! Знал бы ты, Гурэй, о чем я, действительно, мечтаю, проклял бы свою невероятную доброту к безродной девице.
Глава 19
Тимур
Шаман заявился к самому нашему отъезду, я уж порывался его искать. Шатры сложены и увязаны, лошади бьют копытами. Юми на меня загадочно смотрит, похоже, тоже что-то задумала. Кругом одни дамы и все хитрющие. Мара уснула в кибитке, уже легче, меньше проблем. Эма суетится вокруг вещей, порывается помогать с увязкой тюков. Смешная и очень красивая, только еще очень молоденькая. Сколько ждать, пока она войдет в подходящий для чего бы то ни было возраст? Год, два от силы, наверное. Долго, да и привыкнет ли она ко мне. Самому смешно, живу с двумя женщинами, а для утех ни та не другая мне не подходят. Что-то мне подсказывает, что с бесовской в этом плане лучше дел не иметь, можно не выжить. Да и хвост этот. Как представлю, брр! Я же не какой-нибудь извращенец. Нет уж. Эма хорошая, милая. Подумаю, подожду, главное, ни в коем случае девушку не обидеть и не выдать свой интерес. Рой сказал, что она боится мужчин, откуда я знаю, что за этим стоит. Ей и так, похоже, досталось и матери рядом у нее нет, чтоб поддержала.
– Засмотрелся, Великий Хан? Из нее получится хорошая мать твоим сыновьям. Силу возьмут от тебя, а красоту от нее, я заговорю, постараюсь.
– Ошалели? Шаман, я в другой среде вырос. Сколько ей? Мала еще, я не дикарь, пусть подрастет, а там уж подумаю.
– Она взрослая, ты заблуждаешься. Просто тощая очень и запугана. Присмотрись, какая фигура. И бедра широкие, такие бывают только у взрослых женщин. Ей легко будет рожать твоих детей. И волосы у нее густые, длинные, гладкие, значит, здорова. Ничего, что они такие светлые, привыкнем. Да, кажется, и тебе самому она легла к сердцу. Недели не пройдет, ты ее не узнаешь, успокоится, похорошеет. Ест хорошо?
– Не особо. Все по чуть-чуть, но охотно.
– Погоди. Сколько ей лет, она сама говорит?
– Двадцать один. Врет она, хочет, видимо, казаться старше.
– Глупец. Не упусти, если она тебе нравится. Я вечером погадаю на ваши судьбы.
– Будет любопытно узнать результат. Слышали уже последние новости?
– Видел. Я наблюдал за тобой, но не хотел мешать. Орде повезло с ханом. Ты мудрый и милосердный. Надеюсь, еще и храбрый.
– Посмотрим.
– Не тяни с женитьбой. Бездетного Орда больше терпеть не станет. Боишься, что эта слишком юна, заведи другую жену, а та пусть пока гуляет молодой кобылкой, ждет твоего внимания. Но она больше не вырастет, человечки сильно рослыми не бывают.
– А то я не знаю! Да и не в росте дело. Все, закрыли вопрос. Пока не повзрослеет и сама не полюбит, я на нее даже не посмотрю. Хотя, ждать я умею.
– Мудрец в делах, но глупец в любви. Подарки ей делай, быстрее к тебе привыкнет, а там и до любви близко. Сапожки купи, зеркальце, сережки с самоцветами. Одеяло в дорогу выбери помягче из лебяжьего пуха. Женщины ценят заботу. Щенка ей купи. Тоже оценит, будет о нем заботиться, играть с ним, гулять, сама быстрее обвыкнется, повеселеет, перестанет всего так бояться
– Я подумаю. Спасибо за советы.
На первом привале я понял, что со строптивой слонихи мне тупо не слезть. Земля далекоооо! Очень. Кулем сползать неприлично, все смотрят. Хобот этой мерзавки лезет в сапог.
– Ушастая! У меня там, в телеге, было что-то очень вкусное. Вот не надо мне фыркать в пятку! Ай! Щекотно. Я когда залезал, ты же додумалась встать на колени? Давай-ка еще раз!
Хобот резко вздернулся вверх, и поляна потонула в трубном слоновьем гласе.
– Скотина! Будешь жрать одни листики и те только по праздникам! Я чуть не оглох!
Приземление на колени она выполнила с рекордной скоростью, я чуть не грохнулся носом вперед. Пришлось отдать хитрюге леденец, благо, она оценила.
Часть отряда, уже готовит еду на кострах, стелет ковер для досуга великого хана на землю в тени под кронами раскидистых деревьев неизвестного вида. Мара болтает с орками из отряда из моей личной охраны, впервые вижу, чтоб те так краснели. Эма чуть ожила, даже будто приободрилась. Достала из телеги подушки, укладывает их подле столика, принесла откуда-то посуду и миски. Надо же, идет ко мне.
– Великий Хан, все готово, вы можете идти отдыхать.
– Спасибо, составишь мне компанию? Рой сказал, ты знаешь много историй.
– С радостью.
Озирается, все же боится, не меня, так других. Хотя воины делают вид, что ее и не замечают, проходят мимо, отводя глаза, или одобрительно чуть улыбаются. Девчонка, совсем еще девчонка. И этот напряженный испуганный взгляд огромных глаз, и тонкие ручки.
– Вам полить воды?
– А? Да, полей. И позови к столу Мару.
– Она сказала, что не голодна. Точнее, что поест в другом месте.
– Ну и черт с ней, пошли к столу. Похлебка, правда, еще не готова.
– Суп. Там готовят что-то из овощей и баранины, кажется. Или кабанятины. Уточнить?
– Не стоит. Бери пока то, что уже выложили на стол, если не боишься перебить аппетит.
– Спасибо. Если позволите, я откажусь от супа, он очень жирный. Поем лепешек и козьего сыра.
– Как хочешь. А где ты росла? Говоришь очень странно для обычной девчонки. "Если позволите, уточню". Эй, не пугайся ты так. Мне нравится. Просто любопытно, не хочешь, не отвечай.
– Простите. В княжестве просто очень не любили женщин, имеющих образование. А мои родители… они довольно богатые люди. Горожане. Меня обучал… священник. Семья считала необходимым дать образование. Там так принято, у нас дома. И мальчики, и девочки учатся.
– Я понял. А твой дом, он далеко отсюда? Может, нам стоит навестить?
– Очень далеко.
– Ясно. Покажешь на карте?
– Нет! Я не умею. Ничего в этом не смыслю.
– А как называется город? Я сам могу поискать, если хочешь.
– Азква. Он совсем крошечный, его, точно, нету на ваших картах.
– А какой он, твой город? На, возьми персик, должен быть сладким. Второй, извини, оставлю для Юм.
– Спасибо. Там есть очень высокие дома, много экипажей, никто не живет в шатрах. Все носят обувь, очень чисто в лавках, нет ни крыс, ни тараканов на кухнях. Моя мама умерла бы со страху, если б увидела кабана рядом с домом, да и папа бы тоже очень удивился. Даже стай бродячих собак и тех мало, а волков вовсе нет.
– Ну, не плачь, – я приобнял девушку за острые плечики. Действительно ведь, кожа да кости.
– Ты сбежала из дома? Как ты вообще в княжестве-то оказалась? Ну-ну, тише. Какая же ты хрупкая и тощая, как сушеная рыбка. Даже обнимать страшно. Ну-ка посмотри на меня, – огромные глазищи смотрят из-под пышных влажных ресниц. По щеке стекает слезинка. Зачем-то смахнул ее пальцем, хотя чем это может помочь? Она даже не знает, где ее дом. И не отвезешь ее туда, и не навестить ей никого. Может, шаман знает, где расположен этот городишко без кабанов и бродячих собак.
– Ну, все хорошо, тебя никто не обидит. Я смогу защитить от всех, веришь?
– Угум. Я не сбежала, просто так вышло. Можно, я поем, а то костер скоро прогорит, я хотела погреть лепешку. У нас дома такие на улицах продают. Внутрь кладут всякую всячину и продают. Вкусно и сытно.
– Иди, грей.
– Вам сделать?
– Нет, я подожду похлебку.
Выскользнула из-под моей руки, утерла слезки и побежала мастерить себе что-то съестное. Я сделал знак повару, и тот уложил греться лепешку прямо поверх крышки котла. Пусть уж он все приготовит, Эма может обжечься. Горожанка, священник ее чему-то там учил. Такой оказаться одной без мамы и папы, без поддержки было действительно сложно. Да и лет ей было совсем немного два года назад. Еще и работать пришлось знахаркой. Интересно, этому ее тоже священник научил? Азква. Что за странное название? А может, я плохо расслышал из-за ее всхлипов.