— Так уж получилось, что к ци-ивилизации я вернулся именно сюда, в Стрежевой. И как-то умудрился оказать довольно серьезную услугу руко-оводству местного филиала Императорского банка. Мне тоже по-омогли. С оформлением карточки гражданина и водительского удостоверения. Но самое главное не это — за время бе-еготни по инстанциям я довольно близко сошелся с сотрудником службы безопасности. Не зна-аю, чем я его зацепил, но получил в подарок пару хитрых программ и инструкции по их применению. Хотя вру — знаю: он как-то сказал, что человек с а-амнезией — самая лучшая жертва для мошенников, а их надо уничтожать при лю-юбой возможности. В тот момент я был уверен, что эти подарки мне не пригодятся. А пя-атнадцатого октября, в день, когда мы с тобой вышли к «Приозерному», и я, сдав тебя целителю, ушел в «Край света» сбы-ывать Искры, шапочно знакомая официантка шепнула на ухо, что мои заработки привлекли вни-имание наблюдателя «самого Валета».
Об этой личности я в тот момент не знал ровным счетом н-ничего, но страх, чувствовавшийся в голосе девушки, не оставлял простора для фантазии. Вот я и перестраховался: воспользовался одной из про-ограмм безопасника, взломал телефон наблюдателя и залил в него вирус, отслеживающий ключевые слова и распространяющийся по алгоритму, разобраться в котором мне, откровенно говоря, не хва-атило знаний. Впрочем, для получения результатов понимания сути происходящих процессов не потребовалось — программа самостоятельно на-ашла трубку Валета и последние семь суток записывает все его разговоры.
— Думаешь, что в них есть серьезный компромат, который позволит сдать этого урода полиции? — спросила Кольцова.
Я отрицательно помотал головой:
— На компромат мне плевать: вирус, прописавшийся в телефон Валета, каждые десять минут при-исылает мне его точные координаты!
— О-о-о!!! Значит, мы едем в гости⁈
— Ага. Но не сразу…
Пока я объяснял Кольцовой все тонкости плана, придуманного БИУС-ом, мы успели доехать до здания «Березки»,
зарулить в подземный гараж и припарковаться в считанных метрах от входа в лифтовый холл. Напарница, надевшая подсохший комбез и ботинки еще по дороге, накинула невидимость, выбралась из машины через мою дверь и качественно изображала бестелесный дух все время, пока я снимал номер, поднимался по лестнице на второй этаж и искал нужную дверь. Потом сбегала в туалет, быстренько соорудила четыре здоровенных бутерброда из продуктов, приобретенных в магазине, взяла свои два, присела на подлокотник дивана и прикипела взглядом к моему телефону, вроде как, взламывавшему ближайшие уличные камеры и заливавшему в них закольцованное изображение.
Так же дисциплинированно вела себя и после того, как я сделал вид, что программа справилась, и открыл окно — встала, подошла поближе, дождалась команды…
а затем стремительно залезла на подоконник, без колебаний ушла в почти вертикальный рывок, дождалась приезда автоматического такси, юркнула в салон чуть ли не раньше, чем открылась правая задняя дверь, и сразу же сдвинулась к противоположной, чтобы уступить место невидимому мне. Следующие минут восемь-десять молчала, хотя наверняка изнывала от любопытства. А когда мой телефон завибрировал, и я, облегченно выдохнув, «проявился в реальности», нетерпеливо заерзала.
— Все, пелена теневика пока не нужна! — обрадовал ее я и добавил: — Ведь нас в салоне нет и не бу-удет, машина обнаружила какую-то неисправность, переключилась в режим тестирования и едет нарезать круги в произвольном режиме, а после того, как нужда в ней отпа-адет, отправится на химическую чистку салона.
— Здорово! — удовлетворенно кивнула девушка, расфокусировала взгляд, несколько мгновений о чем-то сосредоточенно думала, а затем поделилась напрашивавшейся догадкой: — Не знаю, для чего безопаснику Императорского банка такие программы, но если они есть у него, то возможности сотрудников спецслужб даже страшно представлять!
Я равнодушно пожал плечами:
— Магия тоже позволяет многое. К примеру, оставаться неви-идимым для камер. Или обманывать анализаторы запахов. Или видеть в темноте почти так же хорошо, как д-днем. Впрочем, сочетать возможности, даруемые и магией, и высокими технологиями, все-таки целесообразнее. Кстати, Оль, нам ехать порядка полутора часов, п-поэтому тебе, наверное, стоит поспать. А я пока послушаю записи разговоров Валета и попробую выяснить о месте, в которое мы направляемся, хоть что-ни-ибудь.
— Без снотворного не засну… — вздохнула девушка. — Убийство его людей и прослушивание концерта, устроенного зверьем над трупами, дались намного тяжелее, чем хотелось бы. Но ты работай — я мешать не буду.
— А девочке-то действительно плохо: она неосознанно села в разы ближе, чем раньше. Делай выводы… — пробурчала Дайна, и я, поставив себя на место Ольги, неожиданно для самого себя озвучил «убийственную» команду:
— Ложись-ка ты на бок и клади голову на мои бедра: я разомну тебе кожу головы и по-омогу расслабиться…
Судя по тому, что Кольцова мгновенно повиновалась, ей действительно было плохо. Поэтому я отважно запустил пальцы левой руки в густую гриву и секунд тридцать-сорок чувствовал себя сапером на минном поле. Как вскоре выяснилось, зря: уже через минуту у девушки закрылись глаза, через три-четыре изменился ритм дыхания, а через восемь-десять расслабились и шея, и плечи. Доставать из соответствующей ячейки на задней крышке телефона «бусинку» местной гарнитуры скрытого ношения одной рукой было крайне неудобно, но отыгрываемая легенда требовала именно этого, и я справился — достал, вложил в ухо и, не прекращая ласкать постепенно размякавшую Олю, вслушался в ценные указания бестелесной подруги.
Когда именно напарница подложила под щеку левую ладошку и заснула, почему-то не заметил. Как не заметил и момент, когда рука без участия разума начала «прихватывать» шею с плечами, и обратил внимание на это своеволие только после того, как услышал совет будить «эту красотку», ибо мы в пяти минутах от места назначения!
Разбудил… просто остановив руку. И неприятно удивился, увидев, КАК открываются глаза Кольцовой и КАКОЕ выражение появляется на ее лице. Вот и выдал гораздо более эмоциональные объяснения, чем собирался:
— Все хорошо. Просто мы почти подъехали, и тебе пора просыпаться.
Девушка снова обмякла, полежала на моем бедре еще несколько секунд и нехотя заставила себя сесть:
— Ты не поверишь, но мне первый раз со дня похищения Инны снилось что-то хорошее. Я тебе так благодарна…
— Здорово… — мягко улыбнулся я, сделал приличную паузу и вынудил ее переключиться в рабочий режим: — Итак, Валет, он же Антон Константинович Валентинов, в данный момент обретается на своей даче под Ясногорском…
Глава 2
31 октября 2512 по ЕГК.
…Перебираясь через роскошный кованный забор, защищающий личный парк «самого обычного гражданина Империи» от визитов других граждан, я краешком сознания страдал из-за необходимости изображать уроженца этого мира. А ведь действуй я без оглядки на это ограничение, прихватил бы с собой игольник и гранаты, спустил бы Дайну с поводка и устроил тварям похохотать.
Увы, о такой операции по умиротворению представителей местного криминала можно было только мечтать, поэтому, бесшумно спустившись на ухоженный газон, я «мигнул» невидимостью, подождал, пока Ольга нащупает мою руку, и повел напарницу в направлении, рекомендованном БИУС-ом.
Пока мы добирались до четырехэтажного особняка из белого мрамора, микродроны, управляемые помощницей, взломали систему безопасности и все телефоны, обнаруженные в здании, взяли под контроль всю электронику, при помощи биосканеров составили трехмерную карту расположения людей и так далее. К сожалению, из-за отсутствия линз МДР или чего-либо, заменяющего этот модуль, я чувствовал себя слепцом и ориентировался только с помощью подсказок через гарнитуру в правом ухе. Но это было лучше, чем ничего, и я не стенал — провел Кольцову мимо четырех окон первого этажа, оказавшихся закрытыми, «на всякий случай» проверил заднюю дверь и «обнаружил», что она оставлена открытой.
Восхищаться этой «удаче» вслух, естественно, не стал. Хотя точно знал, что это нам ничем не грозит. Но, просочившись на темную лестничную клетку, почувствовал неоговоренный тип прикосновения и счел его демонстрацией радости. Ответил в том же стиле, то есть, «неправильным» пожатием пальцев напарницы и потянул ее вверх по лестнице. Не останавливался до площадки перед выходом в коридор четвертого этажа. А там медленно покрутился влево-вправо, вроде как, вслушиваясь в звуковые маркеры, помогавшие определить направление на трубку Валета, приоткрыл дверь буквально на сантиметр, дабы Ольга догадалась деактивировать сумеречное зрение, и первым скользнул в хорошо освещенный коридор.
Пока шел по фантастически красивому и наверняка ни разу не дешевому паркетному полу к покоям вершителя судеб добытчиков всея Империи, тихо дурел то от полотен с какой-то жуткой мазней, то от скульптурных композиций, явно изваянных под очень забористой наркотой, то от хрустальных бра, никак не вписывавшихся в это «великолепие». Само собой, не забывал и о звуковых маркерах — ненадолго задерживался возле каждой двери, понимал, что нам не сюда, и шел дальше. До тех пор, пока не остановился перед нужной и не сжал пальчики Кольцовой четыре раза подряд.
Эту створку сдвигал в сторону по миллиметру, хотя знал, что за ней не спальня, а пустая гостиная. Потом «навелся» на следующую — и последнюю — дверь, отделявшую нас от господина Валентинова, на цыпочках добрался до нее, открыл и, отпустив руку Ольги, ушел в рывок.
Зубодробительный удар кулаком, отправивший Валета из страны грез в беспамятство, получился на славу. Поэтому нынешнюю «грелку» авторитета — крашеную блондинку лет двадцати с нереально пухлыми губами и слишком густыми ресницами — «выключил» в разы гуманнее. И передал на попечение напарнице, как раз успевшей закрыть и заблокировать входную дверь.