Живую рыбу Ная очень любила. Мы наливали в таз воды и пускали туда рыбёшек. Как увидит Ная рыбу в тазу — не удержать её. Словно угорь, в руках извивается, вырвется и сразу в таз бросится, только брызги во все стороны летят. Где выдра, где рыба — ничего не разберёшь, только таз ходуном ходит. Но какая бы рыбёшка ни была маленькая, Ная всё равно её поймает.
После купанья Ная всегда вытиралась, чаще о Толину постель. Залезет под одеяло и катается под ним, пока сухая не станет. Она-то сухая, а одеяло мокрое; по нескольку раз в день сушить приходилось. А потом ещё повадилась спать вместе с Толей. Залезет, вся грязная да мокрая, в кровать и прижмётся к нему. Прямо беда! И чего только Толя не делал, чтобы её от кровати отучить: и стульями и щитами какими-то загораживался, когда спать ложился. В комнате крепость настоящую сделает — ни пройти, ни пролезть. Да не тут-то было! От Наи так просто не избавишься. Если ей не удавалось пролезть в какую-нибудь щель, она поднимала такой крик, что всех будила, и Толе волей-неволей приходилось её брать к себе. Тогда он вот что придумал. Ная, как и все выдры, видела плохо. Пользуясь этим, Толя её чем-нибудь отвлечет, а сам тут же одним прыжком в кровать бросится и затаится. Не видит Ная Толю. Вытянет длинную шейку и старается уловить по малейшему шороху, где он.
Слух у Наи был замечательный. Если Толя не шевелится, Ная свистнет раз, другой, подождёт и, не получив ответа, уходит спать на своё место. Если же Толя не выдержит и хоть чуть-чуть шелохнётся, Ная бросается к нему и просится опять на кровать.
Оставаться одной Нае не нравилось. Когда мы уходили гулять, она начинала так кричать, что приходилось её брать с собой.
Прогулки Ная любила, бежала за нами, как собачонка, и ни на шаг не отставала. Гуляли мы с ней везде, только к реке подходить боялись. Боялись, что Ная увидит воду, уйдёт и не вернётся.
Но вот однажды мы пошли в лес. На своих коротких ножках Ная скоро устала бежать за нами, попросилась в корзинку, да там и уснула. А тут ещё грибы по дороге попались. Куда их складывать? Конечно, в корзину. Так и клали их, пока Наю совсем не заложили.
День был солнечный, жаркий. Мы решили пойти искупаться и совсем забыли, что в корзине под грибами у нас спала выдра. Подошли к реке, стали раздеваться. Вдруг корзина заколыхалась, посыпались грибы, и прежде чем я успела сообразить, в чём дело, Ная уже очутилась на берегу.
— Ная! Ная! Ная! — кричали я и Толя, но Ная даже не обернулась.
В одну минуту подбежала она к воде и со всего размаха бросилась в реку. Некоторое время она плыла на виду, потом вдруг нырнула и сразу исчезла. Напрасно мы бегали вдоль берега, кричали и звали её. Наи нигде не было.
Больше всех огорчился Толя. Он никак не хотел идти домой без Наи. Всё ходил по берегу и искал её.
День клонился к вечеру. Видно, нечего было больше ждать, и мы уже собрались уходить, когда где-то далеко раздался по реке призывный резкий свист Наи.
— Ная! Ная! Ная! — радостно закричали мы в один голос.
А свист раздавался всё ближе и ближе. И вдруг из-за поворота реки, стремительно рассекая воду, показалась Ная. Она плыла так быстро, что казалось, будто летела над водой. Изредка Ная, вся как-то выскакивая из воды, поворачивала голову то в одну, то в другую сторону и резко свистела.
Сбросив по дороге одежду, Толя кинулся ей навстречу — прямо в воду. Увидев Толю, Ная поплыла к нему. Нужно было видеть, как, не зная от радости, что делать, она то залезала Толе на плечи, то ныряла под него, то, ласково урча, терлась о его лицо. Потом выскочила вместе с ним на берег и бросилась вытираться по раскиданной на траве одежде. Она каталась на Толином новом костюмчике, оставляя на нём мокрые, грязные следы, но никто не думал на неё за это сердиться.
С этих пор мы смело брали Наю с собой купаться, и теперь уже никто не боялся, что она уплывёт.
ТЮЛЕШКА
Небольшой рыболовецкий колхоз раскинулся так близко у берега Белого моря, что во время прилива вода подбегает к самым домам, а когда уходит, то за нею по камням тянутся темнозелёные скользкие водоросли.
Больше половины года стоит здесь полярная ночь, а летом круглые сутки светит солнце.
Много разного зверья и птиц водится в этих местах. Тут нередко можно увидеть огромного лося, встретить на лесной тропинке медведя или выпугнуть из чащи красавца-глухаря.
Вот здесь-то и произошёл гот случай с тюленем, про который я хочу рассказать.
Поймали его рыбаки ещё маленьким. Закинули сеть, а когда вытащили на берег, то там среди попавшей рыбы лежал тюлень. Он смотрел большими, испуганными глазами на стоявших вокруг него людей, а если кто-нибудь подвигался чуть ближе, открывал рот и хрипло кричал.
Рыбаки завернули его в сеть, положили в одну из моторок и поехали домой.
Когда в посёлке стало известно, что рыбаки привезли живого тюленя, на берег сбежались все ребята. Они окружили пойманного зверя, и каждый старался дотронуться до его гладкой, блестящей шкурки.
Но больше всех заинтересовался тюленем Коля. Он очень любил животных, был юннатом и мечтал, когда вырастет, обязательно разводить в новых морях и лесах птиц, разных зверей, рыбу… и… и… быть может, даже тюленей.
— Что, понравился? — вдруг услышал он над собой голос бригадира. — Хочешь, бери себе.
Коля даже не поверил своим ушам.
— Ну да… — недоверчиво протянул он, глядя на Степана Ивановича.
— Чего «ну да»? Бери, да и всё. Ишь, сколько у тебя помощников! — оглядел он остальных ребят. — Коллективно и выкормите.
— Выкормим, выкормим! — загалдели ребята, а Коля, не помня себя от радости, так и кинулся к тюленю.
— Да что ты, укусит! — остановил его один из рыбаков. — Сперва завернуть надо, а так не донести.
Кто-то из ребят тут же притащил кусок мешковины; на неё положили тюленя и, как на носилках, понесли к Колиному дому.
Там тюленя посадили в сарай, а сами принялись обсуждать, куда бы его поместить в дальнейшем.
Однако придумать, где устроить тюленя, оказалось делом нелёгким, и только после многих предложений и споров было решено использовать маленькую бухточку около Колиного дома. Это было самое подходящее место: есть вода, суша, а самое главное — легко перегородить.
Не откладывая дела, ребята тут же принялись за работу. Притащили колья, вбили их поперёк бухточки, затянули старой рыбацкой сетью, и получилось что-то вроде небольшого загона.
Ластоногий питомец
Когда тюленя пустили в загон, Тюлешка, как назвали его ребята, быстро сполз по камням в воду и нырнул. Вода в бухточке была чистая, прозрачная, и ребята хорошо видели, что он делает. Тюлень своим видом и движениями напоминал огромную рыбу. Задние ласты он вытянул, и они стали похожи на рыбий хвост, а передние — на плавники. Он подплыл к самым кольям, плавал около них и всё лез мордой в натянутую сеть, стараясь выбраться на свободу.
Несколько раз тюлень высовывал из воды голову, но, увидев ребят, опять нырял. Тогда, чтобы дать ему успокоиться, ребята ушли. А Коля скорее побежал домой, принёс мелкой рыбы и стал её бросать тюленю. Рыба падала около самой его морды, но он даже не обращал на неё внимания и продолжал плавать около перегородки.
Не ел тюлень и на другой и на третий день. Ребята наловили целое ведро рыбы. Коля бросал ему живую, мёртвую, пробовал давать из рук, но тюлень упорно отказывался от пищи.
Вообще тюлень был очень боязливый. Как только ребята подходили к заливчику, он тут же нырял и не показывался на поверхность до тех пор, пока они не уходили.
Ребята даже удивлялись, как это тюлень может столько времени не дышать. Потом проследили и увидели, что тюлень на самом деле дышит. Через каждые пять-шесть минут он делал несколько еле заметных движений ластами и, не показываясь на поверхность, высовывал одни ноздри. Набрав воздуха, он снова погружался под воду.
Ноздри у тюленя были очень подвижные. Если он выдыхал или набирал воздух, то они широко открывались, а когда уходил под воду, то плотно сжимались, и получалось так, что вода ему в нос не могла попасть.
Наблюдать всё это было очень интересно, и ребята с удовольствием проводили свободное время около своего ластоногого питомца. Одно огорчало их — что Тюлешка попрежнему отказывался от пищи. Ведь прошло почти две недели, а он ещё ни разу ничего не съел. Ребята волновались, как бы он не погиб с голоду.
Они даже пробовали собирать для него моллюсков, потому что Степан Иванович сказал, что на воле молодые тюлени их едят. Собирать такой корм было очень трудно. Ребята провозились почти целый день, а Тюлешка опять не стал есть.
Тогда решили попробовать дать ему рыбу, очищенную и нарезанную кусочками.
В этот день ребята еле дождались, когда вернулись с рыбной ловли рыбаки, помогали им подтаскивать лодки, выгружать рыбу и так старались, что рыбаки сразу заметили их усердие.
— Ну как, помощники, трудодень, что ли, вам записать? — шутя спросил мальчиков Степан Иванович, когда вся рыба была уже выгружена на берег.
— Да нет, Степан Иванович, нам бы рыбину одну для Тюлешки! — попросил Коля и рассказал, что они хотят попробовать кормить тюленя нарезанной рыбой.
— Что ж, это дело, — согласился Степан Иванович и тут же, выбрав из кучи, подал Коле большую треску.
— Получай, — сказал он. — Только потом изволь доложить, как твой Тюлешка её есть будет.
Коля схватил рыбу и помчался домой. Дома мать очистила её, потом отрезала кусок и, вытащив косточки, нарезала на маленькие, тонкие ломтики.
Оставшуюся часть рыбы она убрала для следующего раза, а нарезанные кусочки положила в миску и дала Коле.
Коля взял миску и отправился кормить своего питомца. Был отлив. Вода из бухточки почти вся ушла, и тюлень лежал на камнях.
Заметив подходившего мальчика, он заволновался, сполз в воду. Но воды в бухточке оставалось так мало, что тюлень даже не мог плавать. Он только шлёпал по воде ластами и всё старался уйти.