– Это такое завуалированное «нет»?
– Это завуалированное «да». Но советую вам приготовиться к худшему. Эрцгерцога Хиландельского, адмирала фон Тайра и им подобных вряд ли удастся сбить с толку теми фактами, которые я стану излагать вместо обычных предубеждений.
– Понимаю. – Шмеймдер опять выглядел озадаченно – будто бы думал, что на самом деле Предводитель Войска Праведных может спокойно творить, что ему вздумается, и никого не спрашивать.
– Я расскажу о вашем предложении и порекомендую его принять. Теперь касательно вестей о том, что моим людям удалось найти Анселина Менандского. Все уже знают? Слышал ли арнгендский посол? А архиепископ?
– Думаю, не слышали. Пока. Но времени у вас мало. Слишком уж громкая история.
– Несомненно, несомненно.
Возможно, пришла пора прибегнуть к помощи особых средств.
Эрцгерцог вернулся в Альтен-Вайнберг всего несколько дней назад и утверждал, что его хватит апоплексический удар, если придется столкнуться еще с какими-нибудь ужасными переменами. Он изо всех сил пытался сохранять самообладание в присутствии императрицы, и удавалось ему это лишь потому, что за ним неустанно наблюдали.
Адмирал фон Тайр тоже был недоволен. Но и он ощущал на себе расчетливые взгляды.
Наблюдателей было много, но пристальнее всего смотрели дядюшки Катрин. Они открыто заявили, что последней дочери Ганзеля Черные Сапоги не придется терпеть то, что терпели ее брат и сестра. Родня Катрин небрежно отнеслась к своим обязательствам в отношении племянницы, потому что их возмутила ее дружба с патриархом. Но теперь все в прошлом. Элспет Идж была совершеннолетней законной императрицей, и ей незачем терпеть понукания алчных стариков.
Стоило эрцгерцогу, лорду-адмиралу, бывшим хранителям императорского гардероба и личного императорского кошелька или дворцовому эконому публично выказать неудовольствие, как тут же поблизости объявлялся кто-нибудь из дядюшек.
Все это Хект узнал уже спустя несколько минут после прибытия во дворец. К его удивлению, там не протолкнуться было от знати.
Видимо, не стоило надеяться на уединенную встречу с императрицей, где можно решить, что же делать с Анселином.
Под предлогом празднования блестящей победы Катрин в войне против патриарха Элспет приказала пышно украсить большой бальный зал и открыть его для гостей.
А еще новая императрица велела внести туда трон, и теперь вокруг него стояли двенадцать браунскнехтов. Предводитель Войска Праведных взял с собой дюжину своих людей, самых грозных. Сделал он это по совету Гаурли: та уверяла, что среди бесчисленных заговорщиков по крайней мере три клики твердо вознамерились избавить императрицу от этого негодяя Предводителя.
Хект протолкался поближе к Альгресу Дриеру:
– Что тут творится? Я-то думал, у нас совещание.
Но Дриер ничего не смог добавить к тому, что Хект и так уже узнал по дороге в бальный зал.
– Меня она в свои планы не посвящает. Думаю, хочет огреть всех пыльным мешком по голове. Дать им пищу для размышлений.
Владыки из северных краев должны были вскоре разъехаться. Близился сбор урожая – через три недели Альтен-Вайнберг превратится в призрак себя летнего.
– Дриер, у меня плохое предчувствие.
– Вижу жизнерадостный настрой.
– Грядут неприятности?
– Посмотрим, что она учинит.
Дриер оказался прав: Элспет действительно не терпелось огреть всех по голове. Когда напряжение в толпе начало спадать, затрубил один из браунскнехтов. А потом в изумленной тишине Элспет зачитала завещание Катрин – от первого до последнего слова, включая сбивчивые проклятия в адрес Безмятежного и, что особенно важно, повеление возвысить Предводителя Войска Праведных.
Пайпер Хект едва не расплавился под устремленными на него яростными взглядами (на Элспет их было устремлено тоже немало). Последняя воля окончательно подтвердила, что Катрин сошла с ума, хотя, несомненно, кое-кто из придворных будет проклинать и Элспет за то, что та тайно не сожгла завещание.
С эрцгерцогом действительно случился апоплексический удар, когда он услышал, что какой-то обычный наемник из глухих имперских окраин вдруг ни с того ни с чего стал князем.
Теперь этот проходимец без роду без племени до конца своих дней останется одним из самых важных людей в Граальской Империи. И это не просто злобные слухи. Соплячка Идж сама во всеуслышание объявила об этом. Да так светилась от радости, что сумела посеять смятение среди советников.
Эрцгерцог еще не понимал, что старый совет распустили, а в новый наберут тех, кого назначит императрица.
Эрцгерцог Хиландельский обратил внимание на самого здоровенного детину из личной охраны Предводителя. Детина внимательно его изучал. Что-то в нем показалось эрцгерцогу знакомым. Еще сильнее нахмурился эрцгерцог, когда заметил, что у телохранителя нет правой руки.
Именно в то мгновение старик и потерял над собой контроль.
В бальном зале сновали десятки невидимых людей – слуги, разносившие пиво, вино и еду, убиравшие посуду. Их никто не замечал, но они-то все слышали и видели и к тому же не могли противиться воздействию Лучезарных.
К концу празднования Элспет должна была стать любимицей простого люда. Императрица воспротивилась злобным старикашкам, с которыми не осмеливался ссориться даже ее отец. Она поддержала нового лорда Арнмагила.
Никто пока этого не понимал. И не сразу становилось очевидным вот что: Элспет легче было противиться злобным советникам, потому что они еще больше постарели. Эрцгерцог Хиландельский и лорд-адмирал фон Тайр порядком выдохлись, когда, словно сорокалетние юнцы, бесчинствовали в Фиральдии.
Ни у кого из бывших советников не осталось боевого запала. Они лишь угрожающе бряцали мечами о щиты. А императрицу теперь поддерживали Феррис Ренфрау, Альгрес Дриер, дядюшки Катрин и Пайпер Хект. Запугать ее было не так-то просто.
– Это госпожа Гаурли, – представил Хект. – Новая глава моей разведки.
В заново отделанной тихой комнате Элспет набилось восемь человек. Пахло свежей штукатуркой и еще сильнее – краской. На совещание собрались Хект, Гаурли, императрица, леди Хильда, Феррис Ренфрау, Альгрес Дриер и, к их собственному испугу, эрцгерцог Хиландельский и лорд-адмирал фон Тайр.
– Глава разведки? – переспросила Элспет. – Женщина?
Старики с восхищением оглядывали Гаурли.
Шестеро присутствующих усмехнулись словам Элспет – все, кроме Гаурли.
– И это говорит женщина, глава империи.
– Она нашла Анселина, – доложил Хект. – И Титус хочет кое-что попробовать.
– Я ручаюсь за нее и ее таланты, – вступился Ренфрау.
– Феррис, вы ее знаете?
– Дальняя родственница, – чуть покривил душой Ренфрау. – С ней вместе помогать Предводителю вызвалась ее родня. Все – женщины, кроме ее брата-близнеца.
– Причем помогают не за деньги, а по убеждению, – добавил Хект.
И тут Элспет совершила один из тех поступков, которые так изумляли ее подданных все ее правление: отступилась.
– Ладно. Ваше ведомство – вам и разбираться. Расскажите про Анселина.
Хект оглянулся на Гаурли. Орудие кивнуло. Потом Пайпер посмотрел на Хильду – на этот раз кофе она не заваривала, ведь война в Дринджере мешала контрабанде кофейных зерен, – и та подмигнула.
– По дороге домой Анселин пожелал взглянуть на Гипраксиум. Он осматривал дворцы и храмы, гостил у императора, и тот предложил принцу добираться домой по суше, чтобы не столкнуться с боевыми кораблями навайцев или платадурцев. Анселин этим советом воспользовался.
Это уже и так было всем известно. Но вот после отъезда из Гипраксиума Анселин и сопровождавшие его рыцарь, два сквайра, сержант и толпа слуг, в том числе и личный духовник, как сквозь землю провалились.
– Кортеж у Анселина был слишком велик, чтобы его не заметили, но слишком мал, чтобы сражаться.
– Он погиб? – выпалила Элспет. – Его убили разбойники?
– Нет. Человек, прикинувшийся проводником, привел его прямо в Ховакол. Принца захватил король Стейн. Хочет продать пленника тому, кто больше заплатит. Последние несколько лет Стейн странно себя ведет. Враги утверждают, что он одержим.
Эрцгерцог впервые за все совещание открыл рот:
– Как ей удалось все это разузнать?
– Госпожа Гаурли обладает редкими талантами.
– Точно так, – подтвердил Феррис Ренфрау.
– Но…
– Нам вежливо дали понять: как именно приготовили блюдо – не наше дело, – вмешалась императрица. – Мясо на столе, и довольно с вас.
– Спасибо, ваша светлость, – поблагодарил Хект, но тут же спохватился – Элспет ненавидела, когда к ней так обращались, хотя бы потому, что такое обращение любила ее сестра, – и поправился: – Прошу прощения, ваше величество. Это правда. В каждом ремесле есть свои цеховые тайны.
– Продолжайте, расскажите нам, что задумали, лорд Арнмагил, – дожала эрцгерцога Элспет.
Хильда снова подмигнула Пайперу. Хект заставил себя не обращать внимания.
– Собираюсь отбить Анселина у Стейна. И мне требуется ваше дозволение.
– Неужели? Тогда вы, видимо, были совершенно уверены, что я это дозволение дарую. Ведь Бюль Смоленс и Ривадемар Вирконделет с отрядом в две с половиной сотни человек и двадцатью легкими фальконетами выступили сегодня утром.
Ее слова застали Хекта врасплох.
– Да. Не хочу, чтобы мои люди застаивались. Отправил их на полевые учения.
Несколько мгновений Элспет сверлила его взглядом.
– Несомненно, дельная мысль. Меч не должен ржаветь. Когда все уйдут, вы задержитесь. – Быть может, Элспет хочет устроить ему головомойку и таким образом бросить подачку старикам? – Хочу узнать, во что нам этот меч обойдется.
– Как пожелаете.
– Так и пожелаю. Дозволяю вам действовать. Но если бы вы разобрались со Стейном, когда Катрин об этом просила, сегодняшних трудностей могло бы и не возникнуть.
Несправедливое обвинение, и даже старики это понимали.
– Нам не выпало бы такой возможности.
История сложилась бы иначе. Войско Праведных не захватило бы предприятие Крулика и Снейгона перед тем, как до императрицы дошли вести о гибели короля Джейма. У Праведных не было бы пушек, которые и решили исход битвы в Сумрачных горах. Катрин осталась бы в живых, но ее захватила бы в плен церковь. Безмятежный до сих пор занимал бы патриарший престол.