– Вы должны хорошо соображать на аудиенциях у императрицы, – сказал Титус. – Элспет не такая сговорчивая, как Катрин.
Уже само то, что Хект обратил внимание на свои терзания, помогало ему с ними справляться. Он пил чистую воду, вытопленную из снега с Джагских гор, ел овощи, сваренные в этой воде, вареное и жареное мясо только что забитых животных. Никаких специй в его еду не добавляли. Готовили одни проверенные повара. Каждое утро Пайпер тренировался – бегал вместе со своими солдатами.
Но зуд не проходил.
Он регулярно делал припарки, но помогало плохо.
– Я твердо намерен это одолеть, – сказал Хект Консенту.
– Ну, вы снова стали вносить свою лепту.
– Когда не зудит рука, я могу думать.
Хект как раз снова пребывал в мрачном настроении, когда к нему явился штабной:
– Мой господин, вас желает видеть какой-то Гриммсон. Вид у него тот еще, но имя есть в списке.
В списке значились двенадцать человек, которых следовало пускать к Хекту незамедлительно (почти никому из них он об этом не сказал).
– Приведите его, – велел вмиг повеселевший Пайпер.
Явился Гриммсон. Штабной не преувеличивал: вид у него действительно был не слишком цивилизованный.
– Проклятье, где ты пропадал? – набросился на него Хект. – У меня тут для тебя работа.
– Не хотел Герис туда одну отпускать.
– На охоту за Врислакисом и Замбакли?
– Да.
– Значит, старик, Лучезарные и дочки мои ее бросили?
– Нет.
– Без тебя бы там не справились?
Гриммсон покраснел. Выглядел он донельзя глупо.
– Суров ты, Предводитель, но по сути прав. Война вот-вот закончится. Пожиратель Душ Замбакли сгинул. Скоро и Врислакис превратится в жуткое воспоминание.
– Превосходно. Никто из вас мне уже несколько месяцев не помогает.
– В Ховаколе помогли, да еще как.
– Признаю, я разбаловался. Но у меня серьезные затруднения, и разрешить их может только Девятый Неизвестный.
– Я теперь буду под рукой, – отозвался Асгриммур, явно разочарованный тем, что Хект не обрадовался вестям о Замбакли.
Повержен еще один могучий бог – его не просто изгнали или заточили, а истребили навсегда. И именно Предводитель Войска Праведных открыл способ, как это сделать.
– Все это время ты воевал с предшественниками Старейших?
– Да, почти все время, – озадаченно отозвался вознесшийся.
– И в Коннек между делом не заглядывал? Скажем, в Антье?
– Ты меня совсем сбил с толку. Я даже не уверен, что знаю, где этот Антье.
– Но название знаешь?
– Конечно. С этим городом связано много нынешних исторических событий.
– Там в последнее время видели огромную птицу.
– Тогда понятно, почему ты спрашиваешь. Моей вины тут нет.
– Занятно. Значит, другая птица. Ладно, это не наша беда. У нас своя задача, и времени в обрез.
– Скоро все вернутся, – пообещал Гриммсон. – Вот тогда-то и запустишь махину на полную.
От этой новости Хект заметно повеселел.
Через два дня после вознесшегося посреди ночи объявилась Герис. Хекту как раз снился сон о том, как воины-северяне выслеживают брата-предателя. Взволнованная Герис разбудила его, ей не терпелось похвастаться: она не только уничтожила Харулка Ветроходца, старейшее и мерзейшее из самых древних Орудий, но и помогла истребить всех его сородичей.
– Этих жутких Орудий больше нет. Стараниями Двенадцатого Неизвестного.
– Они тебя уболтали занять место Делари?
– Пока нет. Еще многому нужно научиться.
– Священник из тебя не очень-то.
– Вот умник выискался.
– Всё мои ранние годы виноваты, – отозвался Хект и принялся расчесывать запястье.
– Не могу себе представить ша-луг с чувством юмора, – нахмурилась Герис.
– Вы правы, прекрасная дама. Чувство юмора выбивают в самом начале, вместе с прочим хламом, которым считается твоя жизнь до ша-луг. Я имел в виду ранние годы Пайпера Хекта. Еще до того, как его превратили в машину для войны.
Кроме них с Герис, в спальне никого не было, и они могли дурачиться, сколько душе угодно.
– Братик, что-то мне не очень нравится твое состояние. Асгриммур говорит, дух у тебя помрачен. И вещи ты странные творил. А сегодня резвишься, как мальчишка.
– Да. Ко мне возвращаются родные.
– Хочешь слетать в Брот?
– Нет, – хмуро ответил Хект. – Но само предложение греет душу. К тому же мне сегодня пришло длинное и довольно бессвязное письмо от Пинкуса. Думаю, он пьет еще сильнее.
– И что же этому гролсачскому мошеннику понадобилось?
– Точно не знаю. Может, просто друг. Быть досточтимым городским караульным ему, похоже, не по вкусу.
– А мог бы в Гролсаче камни грызть.
– Он это знает. Именно так и пишет в самой понятной части письма. Но он избаловался. Нам всегда нужно больше, чем есть.
– Братишка, ты не с теми людьми знаешься. Многие – я, например, – просто в восторге от того, что есть. Каждое утро просыпаемся и Господа благодарим, что живы и живем хорошо.
Хект хмыкнул. Когда он вырос, ему жилось вполне неплохо. А вот Герис пришлось мучиться не один десяток лет. Может, поэтому она больше ценит то, что имеет сейчас.
– Понимаю, Герис. Я-то думать умею. А вот Пинкус… Он и в раю будет недоволен.
– Верю-верю.
– Наверное, на самом деле он хотел выяснить, не найдется ли для него местечка во время Кампании.
– Кампании?
– Это церковники придумали. Мы больше не называем священные походы священными походами. Теперь это узаконенно зовется: Кампания во славу мира и веры.
Герис хихикнула.
– Что смеешься?
– Ты сейчас говорил точь-в-точь как эти напыщенные шуты из коллегии.
– Служба меняет человека.
– И снова ты прав. Но я пришла не утешать тебя в твоих печалях, мне и самой не повредит участие родных. Пресвятой Аарон! Да я только что прикончила трех самых отвратительных богов древности! Прикончила! Никто до этого ничего подобного не делал. А меня даже собственный брат похвалить не может.
– Прости. Ты молодец! Нет, правда. Но люди созданы не для того, чтобы творить, а чтобы разрушать.
– Тогда Создателю, который все это сотворил, лучше не попадаться в прицел моего фальконета.
Пока Герис сражалась с богами, Хект не получал никаких вестей.
– Милая сестрица, скольких я лишился пушек? Сколько особой картечи потратил? В Святых Землях моим людям ее будет очень не хватать.
– Пайпер, мы все вернем. За исключением трех-четырех фальконетов. Самое большее, шести.
– Шести?
– Не все сработало как надо. Некоторые пушки превратились в хлам.
– Пушки Крулика и Снейгона? Трудно поверить.
– Хочешь верь, хочешь не верь. Тебя-то там не было. Ты и понятия не имеешь, чего стоило убить этих тварей.
– Не имею. Чего бы ни стоило – все окупилось. Ты ведь здесь.
– Но?
– Хочется услышать подробности, чтобы оценить все затраты и вложения.
– Мечтай-мечтай, братик, – засмеялась Герис. – Какие твои затраты? Несколько устаревших фальконетов, которые твои дэвы уже заменили на новые, улучшенные. Пообщайся с этими своими разбойниками Руком и Прозеком. Ты им велел мне выдать что попрошу, вот они и выбирали пушки и огненный порошок. Кое-какие из этих пушек не стреляли толком, а только плевались.
Видимо, Рук и Прозек избавились от того оружия, в котором меньше всего были уверены. И Хект сам виноват – не объяснил им толком, зачем именно отдает огненный порошок и пушки каким-то неизвестным людям.
– Кто-нибудь пострадал?
– Кое-кто из Лучезарных пальчики обжег. С забористой особой картечью им не справиться. Пайпер, я – домой. Хочу поспать в приличной кровати и так, чтобы не нужно было бдеть и просыпаться чуть что. Всю неделю бы провалялась. Наверное, дедушка уже успел немного особняк восстановить.
– Погоди! Передам Анне письмо.
– Долго не ковыряйся, – велела Герис, глядя через плечо Хекту. – Она на это не согласится, как бы по тебе ни скучала. Ни за какие коврижки свой дом не бросит.
– Просто передай ей письмо. Никогда ведь не знаешь.
– Передам. Мне не трудно. – С этими словами Герис крутанулась на месте и пропала.
А Хект нырнул обратно в постель и, уже проваливаясь в сон, подумал, что вот сейчас явятся по его душу дочки или Кловен Фебруарен и не дадут поспать.
Но никто не явился.
Жители Альтен-Вайнберга часто жаловались, какие у них долгие и суровые зимы. Выходцу из теплых краев мрачные холода действительно казались нескончаемой карой Господней, а вот дуарненец, напротив, не осмеливался величать их иначе, как ветреной и слегка бодрящей погодой.
Дела Кампании требовали от Предводителя Войска Праведных частых разъездов. На это уходила уйма времени, что не могло его не раздражать. Он бы с удовольствием занялся вместо этого чем-нибудь более приятным, да и до наступления весны нужно было сделать еще очень много, а все его время уходило на пустую болтовню и бесконечные умасливания.
Снега выпало много, и весна предстояла поздняя. Когда тает столько снега, случаются большие наводнения. Особенно худо, если Блейн сильно поднимется, тогда пострадает и Хоквассер. Ниже по течению река могла прорезать новые русла и создать угрозу судоходству. Хект планировал сплавить по Блейну самые тяжелые припасы и оружие к морю Ниграйн, где все это можно было погрузить на большие корабли и перевезти на юг к самым дальним чалдарянским морским портам.
Послание пришло, когда Хект завтракал. Императрица желала о чем-то поговорить, указала точное время аудиенции и велела привести с собой помощницу Гаурли.
Хект вызвал Ривадемара Вирконделета, тот явился незамедлительно.
– Видели послание от императрицы? – поинтересовался Пайпер.
– Да, мой господин. Всё проверяли и будем проверять, пока не переведутся люди, желающие вас убить.
– Такие еще остались?
– Всех старых врагов нам не переловить, а у вас талант наживать себе новых, – ответил Вирконделет с тоской в голосе.
– С вами проще договорит