– Кто ты такая? Что ты такое? Почему вмешиваешься в наши жизни?
– Кто-то Зарей меня величает, а кто-то Надеждой. Зарей стану я, которой суждено явиться после Сумерек.
Сочия ничего не поняла:
– Что за сумерки такие?
Орудие волшебным образом разожгло огонь, и в очаге тут же заполыхало пламя.
– Сумерки – то оная эпоха. Эпоха, где обитаешь ты и сокрушить возможно самих богов. В твоем краю Старейшие пали. Могучие Старейшие, от начала времен жившие, гибнут ныне от рук моих родичей. Я и потерянный брат мой мостом сделаемся в грядущие времена.
– А теперь расскажи-ка мне что-нибудь более понятное, – попросила Сочия, дрожавшая от холода, несмотря на пламя в очаге.
– Как пожелаешь.
Заря рассказывала урывками, то и дело отлучалась, чтобы украсть одежду. Сочия не отходила от очага. Также – урывками – демоница выпытала у графини ее собственные планы.
– Меняешь облик ты – то самый инструмент сподручный, но надобен замысел, не следует, на одну лишь суматоху полагаясь, бросаться в бой, – заявила Заря и исчезла.
Она хотела раздобыть для Сочии определенную одежду.
– Когда обыден облик твой, сумеешь изменить свой лик, покуда не глядит никто, – объяснила она.
Сочия хмыкнула. Демоническая дева мыслила практичнее ее самой.
– Мнится мне, хитроумия тебе недостает. Стремишься напролом идти и ненавистное тебе сокрушить, покуда не сломишь. Вообрази, как ты недругов смутишь, коль воеводы их приказы будут сбивчивые отдавать, то появляясь, то исчезая?
Сочия закрыла глаза. Как же ей хотелось, чтобы рядом оказался брат Свечка – дал бы совет, разъяснил ей то, что она узнала об этом Орудии.
– А еще лучше, если они внезапно появятся и всадят нож своим дружкам в печенку.
– Воистину наперсница Вдовы.
– Я девушка практического склада. Пользуюсь тем, что под рукой. И неважно, что там всякие благочестивые типы думают. Те, кого я убью, отправили бы меня на костер, будь у них такая возможность.
– Начнем же. Четыре мили к западу до Арнжери. С воеводами Вдовы надлежит тебе совет держать. Одним ударом отважным дело можешь завершить.
– Могу. Но поступлю иначе.
– Что?
– Они будут вокруг меня прыгать и только время зря потеряют. А потом планы начнут строить, в основном чтобы меня от опасности уберечь. Снова время. И вся моя решимость иссякнет, а с ней и силы.
– Но…
– Отправлюсь прямо туда. Устрою неразбериху и как-нибудь уж открою ворота. А ты предупреди Правосудных.
Орудие сердито поглядело на Сочию. Заря не владела положением и спорить не стала.
– Посижу здесь в тепле, двинусь после наступления темноты.
– Когда не призовет ничей взгляд дым из трубы очага твоего.
– Есть ли, кроме тебя, другие такие же? – спросила Сочия. – Твой брат в плену?
– В плену в ином мире, что зовется Юсерим. Меж мирами запечатали проходы элен-коферы. Потому и пленник. Найдем мы средства, чтобы путь открыть.
– Найдем? Значит, ты не одна такая.
– Есть другие Лучезарные. Таких, как я, нет.
– А есть такой, у которого правая рука покалечена?
– Что?.. Нет. Зир десницу потерял давным-давно. Но он не вышел из Обители Богов.
Сочия ничего не поняла. Но выяснять она и не хотела – ей нужно было лишь разузнать об огромном орле. Графиня заметила, что Заря стала изъясняться чуть более современным языком.
Орудие вздохнуло. Хотя в хижине и горел очаг, изо рта ее вырвалось облачко пара.
– Так ты все же поняла, о ком я.
– Я знаю, кто то был. Наверное, выяснял, что за птицу видели над Антье. Несомненно, замыслил он лишить тебя дара к превращению.
– Значит, вас не просто много, вы еще и друг против друга.
– Те Лучезарные, что собираются помочь чалдарянам одержать победу в Святых Землях, могут счесть мои старания за зло.
Ничего себе отговорка!
– Древние языческие боги, которых, по идее, и не существует даже, помогут Предводителю Войска Праведных изгнать праман из Святых Земель?
– Да.
У Сочии это в голове не укладывалось.
– Как очутишься ты среди воителей наперсницы своей, все разузнаю у Асгриммура, – пообещала Заря.
– Ты что, меня не слушала? Я не пойду к Правосудным, а отправлюсь прямиком в Арнжери. А ты оставайся под стенами вместе с Правосудными в любом угодном тебе облике. Хочешь с друзьями своими повидаться, повидаешься, когда освободим Кедлу.
Орудие преисполнилось еще большей досады. Сочия ощущала эту досаду физически. Пожалуй, дальше дразнить Зарю не стоит.
– Асгриммур? Странное имя для бога, – сменила она тему.
– Асгриммур не божество, а вознесшийся. Один из смертных, которому удалось стать Орудием. Да и то нечаянно, когда он участвовал в уничтожении двух Орудий, а те пытались использовать его друг против друга.
И снова Сочия ничегошеньки не поняла.
Она продолжала расспрашивать Зарю и постепенно догадалась, что демоница не так уж и умна. Это только подкрепило общее суждение графини о Старейших, уже возникавшее у нее после мифов и сказаний.
– Сии места я покидаю, – заявила Заря, хотя графиня не успела выяснить и половины того, что хотела. – Поступай как хочешь.
И тут же на Сочию нахлынуло одиночество, страх потери. Быть может, это всего лишь происки Орудия, но эмоция была подлинной. Девушка встала и вслед за демоницей вышла из хижины. Уже наступил день.
Заря остановилась недалеко от заставы, где Правосудные караулили арнгендское подкрепление.
– Напрасно тратят время. Арнгендцы спорят меж собой, валят вину друг на друга. Стефан Блейский удерживает Арнжери. А Стефан Блейский всем не по нраву.
– Тут и разойдемся, – сказала Сочия. – Иди и скажи им, что ворота замка будут открыты.
– Как пожелаешь.
На глазах у Сочии Заря превратилась в женщину с суровым взглядом и огрубевшим лицом – эдакая крестьянка средних лет со следами былой красоты. Крестьянка деловито зашагала к заставе. Солдаты встретили ее приветливо, принялись с ней болтать, привели ей лошадь.
Все это подтвердило подозрения, которые зародились у Сочии, когда она увидела Орудие на соседней ветке.
Значит, вот кому Кедла обязана своими победами. Это Заря помогала Вдове избегать всех засад, показывала ей, когда и откуда лучше ударить, чтобы нанести наибольший урон Анне Менандской и тем арнгендцам, которые участвовали в нашествии на Коннек.
Сочия смотрела вслед Орудию, пока то не скрылось из виду. Заря поехала к осаждавшим Арнжери солдатам. Им пригодятся ее подсказки, пусть даже в такие холода Правосудным куда полезнее знать, где раздобыть еду, а не где притаились враги.
Графиня нашла тихое укрытие, где поменьше дуло, и стала ждать темноты. За время ожидания она узнала много нового про Сочию Рольт.
Вскоре она уже жалела, что не осталась ждать в хижине дровосека. Первое, что она узнала: Сочия Рольт нетерпелива, а за нетерпение всегда приходится платить. Графиню так трясло от холода, что она испугалась, что измученное тело просто не сумеет превратиться.
Небо затянуло тучами. Собирался снег. В конце концов Сочия, стиснув зубы, разделась, тщательно сложила одежки и спрятала их в мешок.
Мороз набросился на обнаженную девушку, как стая волков, и терзал ее ледяными клыками. Драгоценные камни ожерелья жгли кожу, но, когда Сочия обернулась птицей, холод превратился просто в досадную помеху.
Она взлетела на тысячу футов. С такой высоты ей удалось быстро приметить прихотливое скопище теней – замок Арнжери, который с такого ракурса производил гораздо менее грозное впечатление, чем с земли. Крепость была неудачно расположена: ее трудно было защищать. Такие замки арнгендцы возводили в основном, чтобы внушить благоговейный страх соседям, а не чтобы укрываться в них в случае беды.
Сочия спикировала, высматривая караульных, но так ни одного и не углядела. Не настолько свиреп был Стефан Блейский, чтобы заставлять своих людей торчать на холоде, когда враги пытались взять их измором. Быть может, защитникам даже специально приказали не выходить по ночам на стену. Крепость не готова была к осаде. Ночные караульные вполне могли поддаться искушению и сбежать.
Сочия внимательно вгляделась в открытую галерею на двадцатифутовой башне, торчавшей над Арнжери. Никого. Туда она и опустилась.
Снова превратившись в человека, она чуть было не закричала – с такой силой впился в нее холодный ветер. Дрожь в руках никак не унималась. Одеваясь, Сочия долго возилась с застежками. С какой тоской вспомнила она об уютной кухоньке в Антье, где они обычно трапезничали с Бернардином и братом Свечкой. Ой! Не разоблачили ли уже Гилеметту?
Кое-как одевшись, графиня подхватила свой мешок и крадучись спустилась по спиральной лестнице, сбегавшей по внутренней стене башни. Вокруг стояла кромешная тьма. Она осторожно пробовала ногой каждую деревянную ступеньку, прежде чем поставить туда ногу, и держалась поближе к стене. Какой смысл соваться в середину – можно ведь просто рухнуть в дыру, если там пусто.
Башню использовали исключительно для того, чтобы обозревать окрестности с высоты. Сочия считала ступени. Вот она уже точно спустилась на двадцать футов – ничего. Еще через двадцать футов до девушки донесся чей-то храп. Видимо, часовой, который должен дежурить на галерее наверху. Еще две ступеньки, и Сочия увидела оранжевый отсвет.
Она вошла в крохотную караульню и на цыпочках приблизилась к спящему солдату. Оранжевый свет шел от фонаря, в котором едва-едва теплилось пламя.
Солдат пошевелился. Быть может, почувствовал тепло человеческого тела. Совсем мальчишка, как Аарон д’Фитак. Он чуть распрямился, разомлевший от сна.
Сочия прижала руку к губам, а потом вцепилась в ожерелье и начала перебирать камешки. Это ее успокоило. Графиня молилась, чтобы мальчишка снова заснул и ей не пришлось бы совершать злодейство.
Солдат вздрогнул и, чуть поерзав, захрапел.
Случайность?
Скорее всего. Но на всякий случай Сочия положила мешок на пол, сняла ожерелье и опустила его в карман своего крестьянского передника. Потом снова взвалила мешок на плечо и, перебирая камешки-бусины, твердила себе: только бы мальчишка не проснулся до конца своего дежурства. Потом она выскользнула из караульни и двинулась вниз.