– Вы такой не один.
Бруглиони посмотрел на Лилу с Вэли и Титусовых отпрысков и едва заметно нахмурился, а потом все внимание уделил угощению. На столе стояли в основном сытные блюда под жирными соусами.
– Дома не дают мне жизни радоваться. Ну, буду я есть то, что они мне суют, а не то, что хочется, – разве проживу вечность? Едва ли. Ты понимаешь, что тут творится?
– Нет. Хотя думал, что понимаю, пока не приехал. Точно как и вы.
– Огорошен?
– Именно. Не многовато ли вам еды?
– В самый раз. Платит-то Делари. Значит, меня и правда позвали из-за моей связи с Милостивым?
– Полагаю, что так.
– А тебя? Как ты вообще здесь оказался? Ты же должен сейчас быть за сотни миль отсюда, на пути в Святые Земли. Джервес хитроумную буллу выпустил для твоей Кампании во славу мира и веры.
– И императрица ему за это благодарна. Решила в ответ отступиться от самых возмутительных притязаний своего отца на земли Брота.
– Неужели? Парочка таких заявлений, и позиция Джервеса бы сильно укрепилась.
– Я предложил ей подождать, пока я не вернусь из Святых Земель.
– Худо. У Джервеса мало друзей. В коллегии его не скинули еще в основном потому, что боятся навлечь неудовольствие принципата Делари.
– Правда?
– Уверен, что прямо сейчас зреет несколько заговоров.
Хект оглянулся на Гаурли, та посмотрела ему в глаза и чуть заметно кивнула. Она сделает что должно.
Спустя несколько мгновений Орудие снова кивнуло: колеса закрутились.
– Положение Джервеса не так ненадежно, как вы опасаетесь, – сказал Хект.
Бруглиони взглянул на него с тревогой:
– Ты меня беспокоишь. Вечно с тобой что-то не то.
– Вам виднее. Но я всегда делал все возможное для тех, кому служил.
Бруглиони хмыкнул.
– Мальчики, кончайте уже сплетничать и идите сюда, – велел Муньеро Делари. – Есть хочется.
Хект слишком долго шушукался с главой клана Бруглиони, и это уже не походило на непринужденную светскую беседу.
– Конечно.
Он отнес к столу Палудановы тарелки, а тот сам катил свое кресло.
Хект уселся. И на него уставились все присутствующие, кроме Бруглиони.
– Давайте поедим, – провозгласил Муньеро Делари.
Во время ужина Аддам Хоф не стал ни о чем расспрашивать Хекта, даже когда принесли кофе и бренди. К тому моменту в дальнем конце стола уже никто не сидел. Хект воспользовался моментом и поблагодарил Хофа за то, что тот укрыл Анну с детьми во время осады Брота.
А вот Делари было любопытно, зачем явился командор.
– Вам потребуется моя тихая комната? – спросил он.
– Нет. Мои новости – не тайна.
– Предупрежден – значит вооружен?
– Да. Предводитель, почти все это сообщил нам Мадук из Хульса, который раньше служил у вас. Теперь он в Святых Землях. Думаю, Мадук полагал, что эти отчеты дойдут до вас через Кловена Фебруарена. Его он, кажется, считает неким сверхъестественным существом.
– Сверхъестественное уж точно, – вмешалась Герис. – Такого сверхъестественного на дороге завались, где коровы прошлись.
– Асгриммур, – обратился к вознесшемуся Фебруарен, – надо бы тебе эту женщину развеселить.
– Прошу вас! – одернул их Хект. – Никаких пошлостей! Господин Хоф, продолжайте, пожалуйста.
– Мадук стал командором ордена в крепости Гериг. Знаете такую?
– Название это всплывало, когда мы готовились к походу. Судя по докладам, крепость неприступная.
– Именно. Но во времена фальконетов и огненного порошка все изменилось. Отступник ша-луг по имени Нассим Ализарин частично ее обрушил – взорвал тайком пронесенный внутрь огненный порошок, а в результате подорвался секретный склад самого Братства.
Нассим Ализарин – имя из прошлого.
– А главные вести такие: когда Индала разгромил Гордимера, дринджерийский колдун эр-Рашаль аль-Дулкварнен бежал через Святые Земли на север. Он укрылся в Идиаме, в одержимом городе Анделесквелузе, и пытается воскресить Орудие, которое раньше звали Ашером.
– Тамошние земли и легенды я не знаю, – отозвался Хект, – но, судя по вашему рассказу, он затевает нечто вроде того, что злодеи хотели провернуть в Коннеке и на Артесипее.
Пайпер оглянулся на Гаурли, но та лишь пожала плечами.
– Ашер был верховным Орудием в тех краях, – пояснил Хоф. – Метал громы и молнии, жаждал крови. Возможно, именно он породил бога дейншокинов.
– Ого! Жутковато.
– Мадук беспокоится. И я беспокоюсь. Возможно, в Святых Землях вам придется иметь дело и с другими игроками.
Хект снова оглянулся на Гаурли.
– Так всегда и бывает. Вечно-то все запутывается дальше некуда. – (Лучезарной, видимо, нечего было сказать.) – Так вы поэтому хотели меня видеть?
– В основном поэтому.
Хект хотел выяснить, как рыцарь узнал о его появлении в Броте, но такую задачку лучше подкинуть Лучезарным.
– Я рад, что у Мадука дела идут хорошо. Командор ордена, говорите? Кто-то умер?
– Братство учредило еще одно командорство, чтобы не дать развернуться в Гериге мерзавцу по имени Роджерт дю Танкрет.
– Когда Мадук служил главой моих телохранителей, мы постоянно ругались. Он чересчур серьезно относился к своим обязанностям и ни в чем не желал уступать.
– Жаль, что в Братстве нету тысячи таких Мадуков.
– Пожалейте нас, грешных.
Хоф вяло улыбнулся.
– И еще кое-что. В качестве личного одолжения. Захватите с собой в поход имущество Редферна Бехтера. Он оставил вещи вам, но в Братстве надеются, что вы почтите одного из наших величайших воинов и упокоите его скудный скарб в той земле, которой он отдал многие годы своей юности.
– Вполне разумная просьба.
Хект чуть покраснел. Сундучок Бехтера болтался где-то среди его пожитков. Пайпер таскал его за собой, но вот уже много месяцев о наследстве сержанта не вспоминал. Он уже больше не надеялся разрешить загадку сундучка.
Хоф прищурился и оценивающе посмотрел на Хекта – видимо, так и подозревал, что тот про сундук забыл.
– Благодарю вас. Со временем, если Господь дарует нам победу, перевезем в Святые Земли и его кости.
Этот диалог не понял никто из присутствующих.
– Хотел бы я подольше с вами побеседовать, – сказал Хект. – Бехтер был для меня дорогим человеком, но я так толком его и не узнал.
– Он был одним из тех немногих, кому удалось пережить битву у Кладезя Дней. Сеча вышла такой страшной, что уцелевших Братство отослало на запад. Их снедало чувство вины из-за того, что сами они не погибли. В следующем суровом бою им вряд ли удалось бы выстоять.
На службе у главнокомандующего Редферн Бехтер никогда не проявлял слабости, но и противостоять Индале аль-Суль Халаладину ему больше не приходилось.
– Нужно как-то пояснить остальным, – спохватился Хект. – Мы обсуждаем нашего общего друга Редферна Бехтера, который прошел со мной коннекские кампании.
Это разрядило обстановку. Хотя бы отчасти. Нашлись и те, кто помнил сержанта.
– Надеюсь, мне в самое ближайшее время удастся встретиться с Мадуком, – снова обратился к Хофу Хект. – Он расскажет мне все, что необходимо знать…
У Гаурли едва заметно изменилось выражение лица, и Хект понял, что она хочет переговорить наедине.
– Мне нужно выйти подышать. Скоро вернусь. – И с этими словами Пайпер вышел вслед за Гаурли.
На улице задул холодный ветер, поднимая с земли пыль и мусор.
– Будет дождь, – сказало Орудие. – Наверное, сильный.
– Наверное. В чем дело?
– Воин-монах узнал, что ты тут, потому что у него в крепости запрятано несколько волшебников. Как именно ты явился, они не поняли, но уже через несколько минут узнали о твоем прибытии.
– Волшебники? Худо для такого человека, как он.
– Намерения у него чистые.
– Намерения у всех всегда чистые, разве не так?
– Ночь извращает людей, которые ею пользуются.
– Это предупреждение лично мне?
– Если придется к месту. Есть и другое дело: вечное чудовище, обитающее под городом, опять воспрянуло. Мы его уничтожили, но оно воскресает снова. Жители Брота без своего князя тьмы никак не могут.
– Хорошо. Спасибо.
– Ты здесь понапрасну теряешь время. Возвращайся в Альтен-Вайнберг.
Хект гневно на нее посмотрел, но никаких скрытых намеков в этой фразе не уловил.
– Твоя правда. Паломничество совершил ради чувств. Возможно, и не нужно было.
– Возвращаемся в дом.
– И снова ты права.
– Я богиня. Я всегда права.
– Это ты так думаешь.
Хект вернулся в столовую, размышляя о том, что он, как это ни прискорбно, недостаточно эффективно использует своих необычных союзников.
– Послушайте все, – объявил он. – Я не только радовался встрече с вами, но и прощался. Будущее мое видится мне в дурном свете. Но я верю, что в Святых Землях нас ждут великие свершения. Мир изменится во многих смыслах, иногда неожиданных, но… Меня действительно мучает дурное предчувствие. А теперь… пора прощаться. Ноя, не плачьте. С Титусом все будет хорошо, может, святым его сделают.
Хект собрал родных. Озадаченный Консент последовал его примеру.
– Что происходит? – прошептал он.
– Точно не знаю. Предчувствие. Быть может, наш душещипательный визит сюда был больше, чем просто очевидной ошибкой.
Палудан Бруглиони и Аддам Хоф застыли с недоуменным видом.
Гаурли подошла к Бруглиони и, не представившись, что-то торопливо зашептала ему на ухо. С помощью этой информации патриарх сможет упрочить свое положение.
Напоследок она повернулась к Хофу:
– Пока вы укрываете своих волшебников, тьма в подземельях Брота будет снова и снова возвращаться к жизни.
Командор ордена хотел ее расспросить, но только молча шевелил губами. Гаурли вышла, и Хоф устремился за ней. На улице никого не было, будто женщина ему примерещилась.
Хотя рыцарь все же заметил крылатое создание на верхушке триумфальной колонны, где раньше не было никаких статуй.
От речей Хекта Анна расплакалась. Ною с детьми отвезли домой. Вокруг Пайпера с Титусом собрались Герис, девочки и Кловен Фебруарен. По на