от дома, выставьте пост предварительно досмотра на подъездной дороге. Проверяйте всё, даже бензобаки!
— Слушаюсь, Ваше Благородие.
— И самое главное: во сколько приезжает моя мачеха?
— Ориентировочно в 21:30.
— Отлично. Марка передайте прислуге, а Елену заприте в подвале и сообщите мне. Сделайте всё так, чтобы никто не узнал о её приезде до того, как я с ней не поговорю.
— Будет сделано, — неуверенно выдаёт Пётр Николаевич. — Разрешите поинтересоваться, что вы хотите узнать у госпожи?
— Прямо сейчас вы навестите Лилию и попросите показать записи с камер. Думаю, тогда все вопросы отпадут сами собой. И да, Пётр Николаевич, я надеюсь, что в будущем мне не придётся делать за вас вашу работу. Приятно было познакомиться.
Бросаю на начальника СБ снисходительный взгляд и шагаю в особняк. Пётр Николаевич какое-то время стоит с недоумённым лицом, но затем разворачивается и идёт к хакерше.
Вот бы посмотреть на его реакцию… Но нужно быть выше всего этого. Мужик уже нормально так пожил, и считает меня малолетним выскочкой — по лицу видно, хоть он и отлично скрывает эмоции. А поэтому нужно максимально быстро и по возможности эффектно продемонстрировать свои навыки управленца.
Захожу в особняк и слышу, что Марина рыдает в гостиной. Не хочется идти к ней, но надо… Как минимум стоит познакомиться с бабушкой.
— Коля! Ты чего так долго? — восклицает она, прижимая к себе Марину.
— Нужно было побыть одному… — демонстративно поджимаю губы и опускаю глаза.
— Понимаю… Ну давай иди к нам, — бабушка машет рукой.
Приходится подойти и сесть по другою сторону от неё. Она обнимает и трясёт, пытаясь подбодрить.
— Папочка… — стонет Марина.
— Поплачь, солнышко, сейчас можно, — бабушка с трудом сохраняет спокойствие.
Нужно отдать ей должное: у неё погиб сын, а она сидит и успокаивает нас. И по ней видно, как тяжело не сорваться на рыдания. Атмосфера удручающая и тоскливая…
Как же мне хочется сбросить сестру на бабушку и пойти заниматься своими делами.
— Мне нужно в туалет, — решаю соврать. — Бабуля, может, ты отведёшь Марину к ней в комнату?
— Хорошая мысль, Коля. Завтрак всё равно приготовят только через полчаса.
— Я не хочу есть! — отрезает Марина.
— Пойдём, солнышко, — бабушка помогает ей встать. — Покушаешь позже…
— Ты ведь останешься со мной?..
— Конечно, как же я тебя одну оставлю?
Они медленно покидают гостиную и уходят наверх. А я заглядываю в столовую и наблюдаю, как служанки накрывают на стол.
— Розалия, пойдём. Ты мне нужна, — подзываю рыжеволосую бестию.
— Слушаюсь, Ваше Благородие, — она идёт ко мне.
Направляюсь в свою комнату. Нужно поговорить с Розалией: выяснить настроение прислуги и дать спецзадание.
Когда она закрывает дверь, я начинаю:
— Рад тебя видеть.
— И я очень рада скорой встречи, Ваше Благородие. Жаль, что поводом стала гибель вашего отца… — Розалия скорбит, склоняя голову.
— Это ужасная трагедия, подстроенная нашими врагами. Поэтому я вынужден просить тебя о помощи, ведь могу довериться только тебе.
— Сделаю всё, что прикажете!
— Для начала расскажи, что говорят остальные крепостные? Какой у них настрой?
— После трагичных известий воцарилась настоящая суматоха. Каждый переживает за своё будущие… Люди опасаются, что вы продолжите издеваться над ними, но уже в качестве барона.
— Ожидаемо. Но ничего, как только я разберусь с одним делом, то положу конец этим слухам и домыслам, — сажусь на кровать и обдумываю, как лучше поступить. — Розалия, ты же умеешь водить?
— Конечно.
— Тогда возьми машину и съезди в город. Но обязательно одна, и никому не говори, зачем ты поехала. Если кто-то спросит, скажешь, что действуешь по моему прямому указанию.
— Хорошо.
— Когда доберёшься до города, зайди в более-менее приличный магазин и купи: хлеба, колбасу и воду. Сложи всё это в чёрный пакет и тайком пронеси ко мне в комнату. Всё ясно?
— Да, Ваше Благородие.
— Вот и отлично. Можешь идти переодеваться.
— Позвольте задать два вопроса, — скромно интересуется Розалия.
— Да, конечно.
— Зачем вам понадобилась магазинная еда?
— Не хочу, чтобы меня отравили.
— Вот оно что…
— А что за второй вопрос?
— Могу ли я взять вашу машину?
Вот ведь хитрюшка… Люди быстро привыкают к роскоши.
— Сейчас важна незаметность, поэтому возьми один из автомобилей СБ. Но когда всё уляжется, я обязательно позволю тебе покататься на «Ламбе».
— Как вам будет угодно, Ваше Благородие, — она кланяется и уходит.
Надеюсь, что из Розалии не сделают заслонного казачка… Иначе мне несдобровать. Других вариантов у меня нет, ведь прислуга отравит на раз-два!
Паранойя? Пусть так, но всё лучше, чем беззаботно идти по жизни, не замечая опасностей. Моя прошлая жизнь показала, что осторожность лишней не бывает.
Иду в игровую и сажусь за комп. Решаю всё-таки разобраться с тем, как меняется пароль. Интуиция не помогает, приходится тыкать всё подряд — стандартный мужской подход.
Спустя минут десять умудряюсь найти панель с настройками. Меняю пароль… Теперь он состоит из двадцати четырёх символов. Взломать методом перебора возможно разве что на квантовом компьютере.
Гуглю случаи вынесения приговора по родовым преступлениям. Статей в интернете больше, чем я ожидал. В десятки раз больше! Видимо, это не такая уж и редкость: человек человеку волк.
Мне вот только одно неясно… Аристократы и так живут в разы лучше, чем остальные, зачем грызть друг другу глотки за лишний кусок хлеба, который в эту самую глотку точно не влезет?
Власть развращает людей. Нужно держать марку и относиться к остальным уважительно, даже к прислуге. А в моём случае — особенно к прислуге.
Посеяв страх, я вложил в их голову кашу: они наверняка не знают, каким бароном я буду. А вот я знаю, кем хочу быть. Чувство справедливости — лучших из мотиваторов, когда речь идёт об управлении толпой в мирное время.
Если каждый будет знать, что получает ровно столько, сколько заслужил, то не будет возмущаться. А если надумает поднять бучу, то его с говном съедят те, кого всё устраивает. Главное, чтобы последних было большинство.
Изучаю статью за статьёй и удивляюсь, каким разнообразным наказаниям подвергали родовых преступников… Тут, похоже, у кого на что хватит фантазии.
Из всей этой бюрократической писанины я понял, что провинившийся человек перестаёт быть гражданином и на него более не действуют законы Империи. Глава семьи может делать с ним абсолютно всё, что захочет.
Но вот засада: за действия отвечает только сам преступник и все, кто был с ним в сговоре. Причём закон распространяется только на членов семьи. По понятным причинам я не смогу привлечь отца мачехи. А так как Марк малолетний, то и его тоже.
И это проблема. Очень большая проблема.
Нет, убивать ребёнка я не собираюсь, хотя по логике надо. Но и оставить его вторым наследником я не могу… Придётся договариваться.
Розалия возвращается минут через сорок и приносит в точности то, что я просил. Раскладываю «завтрак» на прикроватной тумбочке и начинаю есть.
В дверь кто-то стучит.
— Кто там? — спрашиваю я с набитым ртом.
— Пётр Николаевич. Ваше Благородие, разрешите войти.
— Входите. Розалия, оставь нас наедине, пожалуйста.
Он кланяется и покидает комнату молча. Начальник СБ закрывает дверь, дожидается, пока Розалия уйдёт подальше, и говорит:
— Я ознакомился с видеозаписями. Признаю, что это моя ошибка, и готов понести наказание.
Пётр Николаевич склоняет голову и стоит в такой позе. Я выдерживаю многозначительную паузу — пусть поволнуется, это полезно. Может, в следующий раз будет повнимательнее.
— Вы выполнили мою просьбу по поводу усиления охраны особняка?
— Да, Ваше Благородие, — мужчина распрямился. — Вызваны все! Даже те, кто был в отпуске. Сейчас мой заместитель уже едет в центр подготовки бойцов, чтобы заключить контракт на покупку двух десятков крепостных.
— Крепостных? — уточняю я, а начальник СБ смотрит на меня, как на идиота. — Может быть, привлечём свободных людей? Думаю, Лилия одна за камерами не уследит.
Пришлось уводить разговор в другое русло, ведь я как-то даже не знал, что бойцы СБ — это те же крепостные… «Игра престолов» какая-то с её Безупречными. Сам Пётр Николаевич, судя по всему, свободный человек.
— Боюсь, что поиск такого спеца займёт немало времени. Компьютерщики — штучный товар.
— Ясно… Но за мониторы можно и обезьяну посадить. В общем, что я вас учу? Разберитесь. Создайте независимую трёхступенчатую защиту.
— Какую? — хмурится начальник.
— Первый контур — блокпост и отряд, патрулирующий снаружи. Второй — люди, сидящие на камерах. Третий — охрана периметра особняка. Смысл в том, чтобы между этими «ступенями» было минимум взаимодействия. Они должны считать друг друга потенциальными врагами. Пусть только не стреляют без крайней необходимости.
— Кажется, я вас понял. Так и сделаем.
— Что думаете насчёт мачехи? — спрашиваю я.
— Нет слов, одни маты… — Пётр Николаевич пытается скрыть отвращение и злобу.
— Как вы считаете, какое наказания она заслуживает?
— Я считаю, что сперва нужно вытащить из неё всю возможную информацию и определить тяжесть преступления, а уже после решить её судьбу. Ведь в теории её могли использовать втёмную.
— Так я и планирую поступить. И вы мне в этом поможете. Бить мы её не будем, а вот попугать — это другое дело. В крайнем случае прибегнем к мерам, которые не оставляют на теле следов. Подготовьте тряпку и шланг с холодной водой.
— Слушаюсь, Ваше Благородие, — начальник кивает. — Что-то ещё?
— Там походу разберёмся. Главное, чтобы ребёнок не пострадал, и никто не узнал о приезде Лены. Под «никто» я имею в виду сестру и бабушку. А в идеале заранее выведите из дома сиделку. Пусть присмотрит за Марком в домике охраны. На этом всё, можете быть свободны.