Намек на длину биографии Славе понравился даже меньше, чем хозяин кабинета с его манерой говорить. Стоило бы послать эту непонятную контору подальше, встать и отвалить, но смущала мысль: не в целях ли конспирации валяет дурака этот неглупый с виду дядя? Как-никак бизнес не совсем легальный.
— Ну, для разминки, — Слава начал с простого, — я хотел бы приобрести диплом. Высшего учебного заведения.
Мужчина за столом оживился, выхватил из выдолбленного черепа пластмассового тролля карандаш и стремительным росчерком поставил на листке перед собой закорючку.
— Московский вуз?
Слава чуть наклонил голову, еще продолжая обдумывать вопрос, а уже получил второй.
— Какой-то конкретный? Специальность какая-то конкретная?
— Юрист, — сглотнув, сказал Слава. — Юридический или экономический.
— Угу, — обладатель рыбьих глаз поднял свои сокровища к потолку, потом снова посмотрел на клиента. Быстро, как грызун, помусолив тупой конец карандаша, он спросил, не очень уверенно составляя слова: — А вы… юрист? В какой-нибудь степени? Я потому спрашиваю, что юристы и врачи — две, пожалуй, единственные специальности, где полного профана раскалывают сразу. Нет, если вы желаете, то мы сделаем вам хоть что. Но лучше бы избрать что-то менее претенциозное. Если, конечно, вы не собираетесь работать юристом. Не собираетесь ведь?
— Не собираюсь, — снисходительно согласился Слава. — Я как раз хотел что-нибудь средненькое. Средний вуз, средние оценки.
— Вот и замечательно. Чужие лавры нынче до добра не доводят. Есть древняя притча о том, как вельможа пристроил своего родственника на должность слоновьего доктора… Не знаете? Ну, неважно. Притчи теперь не в чести, — клерк быстро изобразил две закорючки возле первой. Понять, что они означали, не представлялось возможным. Слава предположил, что это те самые иероглифы, которыми пользовались раньше стенографистки. Он видел пару раз эти каляки в фильмах о войне.
— Но какое-нибудь экономическое образование можно у вас получить?
— Разумеется. Экономика — штука туманная и темная, оперирует, в основном, непроверяемыми фактами, недоказанными теоремами, держится на личной харизме. Приглянетесь кому надо — попадете в шишки, а будете причмокивать — останетесь не у дел. Так всегда было при дворе. Раньше дрались за место придворного прорицателя, сейчас все лезут в экономику. Все держится на языках. Никакой членораздельности. Я не беру в расчет бухгалтеров или аудиторов. Там, конечно, сплошные цифры, счета, проводки. Шаг в сторону — расстрел, шаг в другую — срок с конфискацией, шаг прямо — катар и язва. Хотите в бухгалтеры?
Слава качнул головой.
— Вот и славно, — клерк удовлетворенно добавил к закорючкам крестик. — Образование мы вам дадим. Это стоит восемьсот условных единиц. Но! — он тотчас вскинул карандаш, как жезл регулировщика, — если вы заказываете у нас комплекс услуг, то действует система скидок. И мы даем полную гарантию, что любая проверка вашего диплома по архивам подтвердит его подлинность. Согласитесь, это порадует ваших новых родственников куда больше, чем те филькины грамоты, которые предлагают в переходах метро. К тому же у нынешней буржуазии появляется такая мода как проверка анкет своих знакомых, а тем более зятьев и невесток, — многозначительное па бровями.
— Понятно… — Слава прикинул в уме, что предложение довольно выгодное даже без учета каких-то там скидок. Порядок цен тот же, но гарантия от проверок дорогого стоит.
— Что еще станем перекраивать? — на сей раз человек за столом улыбнулся чуть шире, примерно как продавцы московских бутиков улыбаются покупателям, зашедшим в магазин с тротуара, а не выгрузившихся из лимузинов: необходимый минимум радушия.
— Так я не понял, что вы можете, — развел руками Слава.
— Действительно, — кивнул клерк. — Кстати, я не представился. Михаил Серафимович. Можно просто Михаил, — он улыбнулся, и на сей раз его улыбка была похожа на улыбку.
— Вячеслав, — сказал Слава просто.
— Вячеслав, — обратился к своему собеседнику Михаил Серафимович, — возможности наши хоть и не безграничны, но достаточно широки. Поэтому мы предпочитаем выслушивать наших клиентов, а потом уже вместе с ними думать, как все обустроить лучшим образом.
Слава насторожился. Он и раньше держал ухо востро, но теперь уже явно запахло подвохом. Плешивый дядя явно старался придать большую значимость своей персоне. Это «мы», это множественное число «клиентов» не очень сочетались с заурядной комнатенкой, которую арендовал продавец биографий на четвертом этаже заштатного НИИ. Ни вывески на двери, ни секретарши, ни визиток. Не тянет он на солидную контору. А вот басни о безграничных возможностях — так просто сигнал тревоги! Если вам обещают все, что хотите, лишь бы получить аванс, то считайте ваш аванс кремированным заживо. На такой мякине Слава попадаться не собирался, даже если ему потом выдадут диплом стреляного воробья с отличием.
— А какой у вас порядок расчета? — спросил он, лукаво прищуриваясь на собеседника.
— По факту, — сказал тот спокойно. — Вы получаете готовый пакет документов. Можете проверить любые полученные данные. А потом уж… расчет за выполненную работу. Мы заключаем с клиентом вполне легальный договор, за исключением того, что суть предоставляемых услуг формулируется в нем несколько обще.
— Хм, — Слава озадаченно поскреб в затылке.
— Вас что-то смущает?
Славу ничего не смущало при таком варианте. Как раз наоборот, подозрительно доверчивыми становились продавцы.
— А вы не боитесь, что… Словом, не было таких случаев, что деньги вам не отдавали?
— Был один, — ничуть не удивившись, ответил Михаил. — И хочу вас сразу предупредить, что коли вы не уверены в своей платежеспособности или собираетесь расплачиваться деньгами, которые вам причитаются со стороны третьих лиц, то лучше подождать, пока вся сумма окажется у вас на руках.
— Понятно, — кивнул Слава, — крутая крыша?
— Нет. То есть… — Михаил Серафимович поерзал в кресле. — Не в том дело, в общем. Просто наши клиенты сами не заинтересованы портить с нами отношения.
— Почему? Возвращаются снова?
— Бывает, что и возвращаются, но не в этом дело.
— В чем же?
— Ну, представьте себе, — Михаил Серафимович выудил из головы тролля второй карандаш, потом с удивлением обнаружил в левой руке еще один, бросил оба карандаша на стол и положил руки перед собой, сплетя пальцы. — Представьте себе, какое досье остается у нас в руках. Это же не мифический компромат, который можно носить чемоданами. Это очень интересная папочка, вроде той, которую продавал господин Бендер господину Корейко. Хоть это вы, надеюсь, читали. Так вот эта папочка может враз окунуть человека в такое болото, что страшно подумать. К тому же в наших силах привнести еще изменения в сотканную нами же историю человека. Такие изменения, что никакой кошмар не покажется достаточно страшным…
Хозяин кабинета вдруг осекся и понизил голос, придав ему оттенки доверительности.
— Я ни в коем случае не намерен вас как-то запугивать. Более того, у нас есть несколько клиентов, платящих в рассрочку. Всегда можно найти цивилизованное решение. Я не хочу вызвать у вас опасение, что мы можем подвергнуть вас шантажу при помощи все той же папочки. Ни в коем случае! Это тоже в наших интересах. Мы не намерены воевать с клиентами или отравлять им жизнь. Это не наш бизнес, и, поверьте, на жизнь нам хватает.
— Верю, — сказал Слава, хотя костюм Михаила Серафимовича свидетельствовал об обратном. — Так что же вы продаете? О чем речь?
— Мы изменяем людям биографию, — прозвучало напыщенно и настолько исчерпывающе, что дальнейших разъяснений могло и не последовать. Последовали, и весьма пространные: — Мы можем очень многое. Мы можем, скажем, порадовать вашего тестя, если он спесив, доказав ваше родство с королевой Англии. Можем найти свидетельства того, что предки ваши бились за гроб Господень под командой Барбароссы и даже утонули вместе с ним. Можем предоставить неопровержимые доказательства вашей любовной связи с Моникой Левински или, по интересам, с Борисом Моисеевым. Хотите фото, где вы в обнимку с Пеле или Че Геварой? Не проблема. В жизни товарища Че откроется неизвестная доселе страница. На радость биографам и историкам. Подчеркиваю, что опровергнуть подготовленные нами документы и свидетельства — практически невозможно. То есть могут найтись люди, которые не поверят вам на слово. Та же Левински, скажем. Но, в отличие от Клинтона, у вас будут все козыри на руках, все шансы в суде и перед общественным мнением.
— Левински мне не греет. Лучше «перепихнуться» с Мелани Си. Сколько возьмете? — ухмыльнувшись, спросил Слава.
Рыбьи глазки растерянно заморгали.
— Я, простите, не знаю, кто такая Мелани Си, и насколько это возможно организовать, но я хочу сразу уточнить, что мы лишь готовим доказательства, а не, так сказать… организуем событие.
— Жаль. Но сколько стоят ваши услуги? Сколько стоит доказать, что я пел с Тиной Тернер? Тьфу, ну, пусть с Людмилой Зыкиной?
— В каждом конкретном случае цена может быть разной. Может статься, что эта ваша… Мелани крайне неразборчива в связях, и нет никаких проблем приписать под ее флаг что угодно. В принципе, будь вы постарше, мы могли бы выдать вам справку о том, что вы — убийца Кеннеди или Пальме. Но давайте спустимся на Землю. Как правило, пожелания наших клиентов не затрагивают принцев голубой крови или известных деятелей. Люди меняют национальность, избавляются от нежелательных родственных связей или, напротив, просят посадить их на какое-нибудь дворянское родовое древо. Кое-кого нам удалось избавить от судимости, кое-кого от нужды платить алименты. Многие люди элементарно заказывают себе алиби на определенный день. Многое в наших силах. Вам, как я понял, родственники-бояре ни к чему?
— Ни к чему.
— Вам нужно облагородить свое прошлое, чтобы красиво подать его подозрительным родственникам, верно я понимаю?
— Не только, — слава смутился. Платить за биографию для несуществующей невесты не хотелось, идти на попятный тоже. — Я бы еще хотел, так сказать, рекомендации для работы. Хочу устроиться в какой-нибудь солидный офис. Надоело суетиться в одиночку. Деньги у меня пока есть, но…