— Не возражаешь, если сегодня я переночую на диване в гостиной? — подала голос, когда поняла, что ни Руслан, ни его любовница моего появления не заметили, и с удовольствием понаблюдала, как он в панике подрывается с нашей постели.
— Алёна, это не то, что ты думаешь! — торопливо затараторил пока ещё мой парень, пытаясь нашарить свои трусы, которые, как я прекрасно видела со своего места, валялись сейчас прямо под кроватью. Хм… а пол-то стоило бы протереть, пожалуй, а то пыли скопилось.
— Мне просто не хочется будить Ольгу, ей завтра на смену, — подняла руку, останавливая этот словесный поток и показывая, что не желаю выслушивать оправдания, — когда закончишь свою дополнительную работу, будь так добр, закрой за ней дверь. Поговорим утром.
Блондинка тем временем всё же сообразила, что что-то явно пошло не так, и теперь, пока я доставала из шкафа запасную подушку и одеяло, судорожно одевалась, путаясь то в чулках, то в юбке.
— Девушка, да не торопитесь вы так, — обратилась к ней, протискиваясь мимо застывшего статуей Руслана к выходу из комнаты, — во-первых, никто вас не выгоняет. Во-вторых, Руслан Константинович, полагаю, еще должен вам вернуть папку с документами. Так ведь, Руслан Константинович?
— А? — очнулся этот наглый изменщик и дернулся в мою сторону, на что я быстренько выставила перед собой подушку, словно щит, и отступила еще на шаг ближе к двери. Пришлось ему обращать внимание на свою гостью, — да-да, конечно, документы.
— В общем, вы тут разбирайтесь, а я пошла, — нервно хихикнула над всей этой ситуацией и всё же ушла в гостиную. Диван там был удобный, раскладывающийся, так что устроилась я, можно сказать, с комфортом. Не знаю, то ли стресс повлиял, то ли ещё что, но отключилась я довольно быстро, и чем закончилось дело, так и не узнала.
Ольга
Утро, как говорится, красит дивным светом… Нифига оно не красит, особенно если начинается в пять утра с ужасающего по своей мерзости сигнала будильника. Но опять же, кто мне виноват, если по-другому проснуться я не могу?
Человека из меня не сделал даже прохладный душ. Так и бродила по квартире, натыкаясь на все углы, пока не закипел чайник, и я не налила себе крепкого зеленого чая. После ударной дозы кипятка сборы пошли значительно веселее.
А часов в шесть снова подал признаки жизни мобильный. На этот раз СМСкой от мамы: «Дочь, мелкий завтра возвращается в город. Что тебе отправить?»
Тут обязательно надо добавить, что «мелким» мамуля называет моего младшего брата Пашку, который в свои двадцать пять лет вымахал под два метра ростом и на этого самого мелкого не тянул совсем. Жила наша родительница в деревне, и мы с братишкой по очереди её навещали. Ну и, поскольку единственный в нашей семье мужчина, в отличие от меня, ездил к ней в гости на машине, ему и выпадала нелегкая доля отвозить маме всё необходимое, да привозить от нее гостинцев для нас двоих.
«Грибочков хочу» — отправила в ответ и улыбнулась, уже представляя, как завтра вечером буду есть вкуснейший грибной супчик со сметаной. Вот в самом деле, чуть слюной не подавилась, от одной только мысли об этом!
Но хорошенького, как говорится, понемножку. Пришлось мечты отодвинуть в сторону и вываливаться на остановку, в прохладное пасмурное утро. Маршрутка, идущая прямо до больницы, должна была подойти через несколько минут — опоздать на неё мне совсем не хотелось, иначе пришлось бы либо мёрзнуть лишних двадцать минут, либо идти пешком.
На работе же всё было по-старому. Не успела я зайти в отделение, а ко мне уже примчалась новенькая медсестра — Лена Иванцова. Девочка только-только закончила учиться и с некоторыми пациентами разговаривать правильно, к сожалению, еще не умела.
— Олечка Ивановна, доброе утро! — с облегчением улыбнулась она при виде меня, — там Кондратьев из седьмой палаты от перевязки отказывается, а ему же без обработки никак нельзя!
— Ну пойдем, посмотрим, что с этим можно сделать, — повезло Леночке. В седьмой палате лежали мои пациенты, так что всех их я прекрасно знала, — только переоденусь и руки вымою.
Всё то время, что мне потребовалось, чтобы натянуть хирургический костюм и повязать на голове шапочку веселенькой желто-черной пчелиной расцветки, медсестра топталась рядом. А потом точно так же, стараясь не отставать, посеменила следом за мной к нужной палате.
— Доброе утро, разбойники! — поздоровалась я, входя в просторное помещение с пятью кроватями, которые сейчас были заняты пациентами.
— Здрасьте, Ольванна, — ответил мне нестройный мальчишеский хор, а потом тот самый Сашка Кондратьев, самый старший из пацанов, спросил, — вы сегодня опять в пчелином настроении?
— Как всегда, жужжу и жалюсь, — не могла не улыбнуться в ответ весёлому мальчишке, который в самом деле был рад меня видеть, что я прекрасно видела по его довольному взгляду, — и начну с тебя, Кондратьев! Ты почему Елену не слушаешь и от процедур отказываешься?
— Ну, Оль Иванна, — Саша смешно наморщил веснушчатый нос, становясь похожим на мультяшного героя, — эта штука такая вонючая, прям б-р-р-р!
— Сашк, — я подошла ближе и присела на край его кровати, — если бы все болезни лечились конфетами, жизнь, конечно, стала бы куда веселее. Только сладости бы заканчивались слишком быстро, и удовольствия от них никто уже не получал бы. Мазь, с которой тебе делают перевязки, и правда не очень приятно пахнет, зато она хорошо заживляет. Если не будешь больше упрямиться, домой поедешь через три дня.
— Ну, только если через три… — задумавшись, протянул мальчишка, тяжело вздохнул и позвал медсестру, — теть Лен, давайте вашу перевязку. Домой хочется!
— Спасибо, Ольга Ивановна, — шепнула мне Елена, когда я проходила мимо нее к выходу из палаты. Я кивнула и отправилась обходить свои владения дальше — двоих пациентов нужно было осмотреть и отправить на выписку, еще троих послеоперационных просто проверить, а потом уже разбираться с теми, кому операции только предстоят в ближайшем будущем.
Про то, что телефон остался в раздевалке, вспомнила я только перед обедом, когда все срочные дела оказались сделаны. Тогда и обнаружила, что звонила Алёна. На ходу набирая её номер, поспешила к лестнице — нужно было успеть добежать до кафетерия на первом этаже и успеть ухватить хоть что-то съедобное, потому что контейнер с едой, приготовленный с вечера, я оставила дома.одруга ответила после третьего гудка, но голос был какой-то непривычно тусклый, — как работается?
— Пока есть пациенты, есть и работа. А пациенты в травме и хирургии есть всегда, — философски заметила в трубку, и поинтересовалась, — ты звонила? Что-то случилось? Как-то невесело ты звучишь, дорогая.
— Да я спросить хотела — твой брат завтра вечером свободен? — вопрос оказался неожиданным. Непонятно, зачем Лёнке мог понадобиться Пашка, и одно это уже выглядело подозрительным, заставляя беспокоиться.
— Ты, может быть, уже скажешь мне, что случилось, чтобы я быстрее могла решить проблему? — спросила снова, понимая, что начинаю раздражаться.
— Вчера я застукала Руслана с любовницей, поэтому мне нужна помощь, чтобы перевезти вещи к родителям, — на одном дыхании выпалила подружка и замолчала, по всей видимости, дожидаясь каких-то комментариев с моей стороны.
Новость оказалась столь ошеломляющей, что я даже остановилась посреди коридора, не обращая внимания на то, что перегораживаю проход и мешаю движению. Впрочем, в тот момент подобные мелочи волновали меня меньше всего.
— Неожиданно. Я бы спросила, давно ли он обследовался на наличие головного мозга, но очевидно же, что данного органа в черепной коробке нет, — констатировала и тут же пообещала, — я позвоню мелкому, и завтра вечером мы в твоем распоряжении. Ты сейчас где?
— Честно собиралась с утра поговорить с Русом, но потом подумала и позорно сбежала на работу, — нервно рассмеялась в трубку Алёнка, — отсиживаюсь у Ларки в кабинете и усиленно создаю видимость трудовой деятельности.
Я выдохнула. Лариса, второй врач гинекологического отделения, работающая посменно с Лёнкой, точно не даст ей заскучать и впасть в уныние. Обязательно растормошит своей деятельной натурой, поэтому хотя бы на короткое время можно не волноваться о подружке. И не придумывать способы отмщения её бывшему, ага…
— Ночевать будешь у родителей? — спросила, в принципе, уже зная ответ, — если хочешь, приезжай ко мне.
— Не, я уже договорилась с мамой посмотреть её любимый сериал, — отказалась Алёнка, — ладно, Ось, я Лариску отпускаю на обед, сама вместо неё сажусь. Созвонимся!
Ничего ответить я, конечно же, не успела. Лёнка отключилась, едва успев договорить. Философски пожав плечами, отпустила телефон в карман и подумала, что спускалась, кажется, зря, потому что есть мне расхотелось.
Но, раз уж всё равно за время разговора дошла до буфета, решила всё же подкрепиться, несмотря на то что аппетит пропал. Купила пирожок с непонятной, но вполне приличной начинкой и сжевала, не чувствуя вкуса, запивая теплым и паршивым на вкус кофе.
А дальше день пошел по накатанной. Я провела плановую операцию, потом пришлось идти на вечерний обход с интернами и раздавать им указания — ночью в отделении дежурили они. Мне в этот раз выпало проводить время до утра в отделении скорой помощи — всех аварийных в темное время суток старались привозить в нашу больницу.
И, пожалуй, можно сказать мне повезло. Экстренных операций не случилось, да и вообще пациентов по моему профилю практически не было, а интерны не угробили своей заботой никого из послеоперационных больных. Так что домой я отбывала в неплохом настроении, а там, позвонив брату и договорившись о поездке к Алёнке, с чистой совестью упала отсыпаться.
Пашка подъехал к пяти часам, когда я уже проснулась, успела сделать в квартире уборку и даже приготовила ужин. Подниматься ко мне брат не стал, дожидался пока я выйду в машине. Вопросов тоже не задавал, и вообще вел себя на редкость тихо, что было ему совсем несвойственно.