— Но...— возразил Ангел.
— Это вы были за рулем, так ведь?
— Нет,— сказал Ангел.— Анна.
— Как жаль! — сказал тот.
Лицо его потемнело, а уголки губ задрожали.
— Только не плачьте! — попросил Ангел.
— На мое место невозможно отправить девушку!..
— Он — парень...— сказал Ангел.
Это придало раненому силы.
— Поблагодарите от меня его мать...
— Непременно, она уже не один раз принимала благодарности...
— Значит, в Эксопотамию отправим Анну. Меня зовут Корнелий Онт.
— А меня — Ангел.
— Пойдите и скажите об этом Анне,— попросил Корнелий.— Нужна его подпись. К счастью, мое имя не вписано в текст договора.
— Почему? — спросил Ангел.
— Думаю, они не были во мне уверены,— ответил Корнелий.— Позовите Анну!
Ангел обернулся. Увиденное не слишком его порадовало, однако он приблизился к машине и положил руку Анне на плечо. Анна находился в бредовом состоянии, а его глаза... лучше было бы их не видеть... Глаза Рошель были прикрыты.
— Анна! — сказал Ангел.— Нужна твоя подпись!
— На чем?
— На контракте с Эксопотамией.
— Там идет строительство железной дороги,— уточнил Корнелий.
Фразу он окончил стоном, потому что куски его бедра, цепляясь друг за друга, издавали неприятный звук.
— И вы туда едете? — спросила Рошель.
Анна склонился к ней и попросил повторить вопрос. Кивком головы он дал понять, что едет. Порывшись в кармане, он достал ручку. Корнелий протянул контракт. Анна заполнил его и поставил внизу свою подпись.
— Может, подвезти вас в больницу? — предложил Ангел.
— В этом нет нужды,— возразил Корнелий.— Должна же когда-нибудь проехать здесь карета скорой помощи! Верните мне контракт! Я все-таки очень доволен.
Он забрал контракт и потерял сознание.
— Даже не знаю, что мне делать,— признался Анна.
— Раз ты подписал контракт, то обязан ехать,— сказал Ангел.
— Но я там буду один, и мне будет скучно! — сказал Анна.
— Ты видел Корнелия?
— Он мне звонил. Я должен отправляться послезавтра.
— И тебя это так сильно тревожит?
— Нет,— ответил Анна.— По правде говоря, меня радует, что я смогу увидеть новые места.
— Ты не признаешься, но это из-за Рошель ты не хочешь ехать.
Анна с удивлением посмотрел на Ангела.
— На самом деле я о ней как-то не подумал. Думаешь, она обидится, если я уеду?
— Не знаю,— ответил Ангел.
Он подумал, что иногда сможет встречаться с Рошель. Глаза ее были голубые. И Анна будет далеко отсюда.
— Знаешь...— сказал Анна.
— Что?
— Тебе следовало бы поехать со мной. Им, безусловно, нужно много инженеров.
— Но я ничего не смыслю в железных дорогах! — возразил Ангел.
Он не мог бросить Рошель.
— Ты смыслишь в этом ровно столько же, сколько и я!
— По крайней мере, ты разбираешься в камнях!
— Я занимаюсь всего лишь их продажей,— сказал Анна.— Поверь, я в них совсем не разбираюсь. Не обязательно знать все о том, чем торгуешь.
— Но если мы вместе уедем...— произнес Ангел.
— О,— сказал Анна,— она найдет немало других парней, которые будут готовы за ней ухаживать...
— Неужели ты ее не любишь?
Его сердце учащенно забилось. Он попытался задержать дыхание, чтобы успокоить сердце, но оно отказывалось слушаться.
— Она очень красивая девушка,— сказал Анна.— Однако от нас требуются определенные жертвы.
— Но почему тогда мысль об отъезде так беспокоит тебя? — спросил Ангел.
— Мне будет тоскливо одному,— ответил Анна.— Если ты поедешь вместе со мной, мы всегда сможем развлечься. Почему ты не можешь ехать? Не Рошель же тебя здесь удерживает?
— Конечно, нет! — ответил Ангел.
Это было трудно вымолвить, однако он не подал виду.
— А что, если попросить Корнелия устроить ее секретаршей? — размышлял вслух Анна.
— Хорошая мысль,— сказал Ангел.— Поговорю о ней с Корнелием, когда буду узнавать, есть ли у них для меня место.
— Значит, ты решил?
— Не могу же я тебя бросить!
— Хорошо,— сказал Анна,— думаю, старина, мы с тобой еще повеселимся! Звони Корнелию!
Ангел пересел на место Анны и снял трубку.
— Значит, спрашиваем, может ли ехать туда Рошель и найдется ли у них для меня работа?
— Давай! — сказал Анна.— Это значит, что можно обойтись без жертв.
Г
...Подобное решение было принято после оживленных дебатов; позиция каждого может оказаться интересной.
Профессор Жуйманжет на несколько секунд остановил взгляд на витрине, не в состоянии оторваться от бликов, отбрасываемых опаловой лампой на гладкую деревянную поверхность двенадцатилопастного пропеллера; от радости сердце колотилось и подпрыгивало так, что доставало до восемнадцатой пары нервов его организма. Жуйманжет открыл дверь. В магазине приятно пахло опилками. Детали самых разнообразных форм, вырезанные из бальзамина, прюши, хемлока и гикореи, были выставлены во всех углах по самым различным ценам, а в витринах красовалась летная техника, различные подшипники и еще круглые безымянные штучки, прозванные владельцем магазина колесами из-за маленького отверстия посредине.
— Здравствуйте, господин профессор! — сказал торговец. Он хорошо знал Жуйманжета.
— Я пришел с хорошей новостью,— ответил Жуйманжет.— Только что мне удалось прикончить трех пациентов, и теперь у меня будет время опять поработать.
— Восхитительно! — воскликнул господин Крюк.— Такие случаи нельзя упускать!
— Медицина — хорошая наука для развлечений,— сказал профессор,— но с авиамоделированием ее не сравнить.
— Не говорите,— поддержал его господин Крюк.— Два дня назад я начал заниматься медициной, и мне это понравилось.
— О, у вас все впереди! — сказал Жуйманжет.— А вы видели новый итальянский моторчик?
— Нет,— ответил господин Крюк.— А какой он из себя?
— О, это сущий дьявол! — сказал Жуйманжет.— С его помощью можно манжеты сжевать!
— Ах, ах, ах, вы как всегда шутите, профессор!
— Да, но к нему нет системы зажигания,— произнес профессор.
Глаза у Крюка вытянулись в длину. От этого веки опустились, и, опираясь на прилавок, он склонился к профессору.
— Не может быть?! — выдавил он из себя.
— Это правда...
Жуйманжет говорил четко, мягко и вкрадчиво, что исключало всякую невероятность.
— Вы сами его видели?
— Он у меня, и он работает.
— Где вы его достали?
— Мне его прислал мой итальянский коллега, Альфредо Джабес.
— Вы мне его покажете? — спросил Крюк.
От волнения его грушевидные щеки впали.
— О, это зависит...— замялся Жуйманжет. Он заложил пальцы между воротником рубашки цвета золотой пуговицы и цилиндро-конической шеей.— Мне нужны кое-какие детали!
— Выбирайте все, что вам нужно! Возьмите все, что хотите, и можете ни за что не платить, но я сейчас же иду с вами!
— Согласен! — сказал Жуйманжет.
Он вдохнул побольше воздуха и, напевая воинственный марш, бросился к прилавкам. Крюк безучастно смотрел на то, что он там брал. Если бы профессора вынес весь магазин, он и с этим согласился бы.
— Неслыханно!..— воскликнул Крюк.
Мотор остановился. Жуйманжет подкачал топлива и принялся вращать пропеллер, чтобы вновь запустить его. На третьем обороте мотор завелся, но профессор не успел убрать руку. С воплем он запрыгал на месте. Крюк занял его место и тоже стал запускать мотор. Тот заработал в мгновение ока. Было видно, как в маленький бензобак через клапан попадают пузырьки воздуха, словно их выпускала улитка, лежащая в воде, а через специальные отверстия струилось масло.
Поток воздуха от пропеллера сносил дым от выхлопа на Жуйманжета, который опять подошел поближе. Он попытался повернуть ручку поршня, чтобы отрегулировать давление, и сильно обжег себе пальцы. Профессор замахал рукой и целиком засунул ее себе в рот.
— Говно чертово! — выругался он.
К счастью, пальцы во рту помешали внятности его речи. Загипнотизированный зрелищем Крюк сделал попытку проследить за движением пропеллера, однако в результате центробежной силы зрачки его глаз бегали по окружности, и он видел лишь внутреннюю поверхность век, таким образом, ему пришлось отказаться от этой затеи. Тяжелый стол, к которому был привинчен маленький алюминиевый картер, вибрировал, сотрясая при этом всю комнату.
— Работает!..— заорал Крюк.
Он отскочил от стола, обеими руками вцепился в Жуйманжета, и они пустились в пляс, а синий дым продолжал заполнять комнаты. Пронзительный телефонный звонок, напоминающий свист медузы, застиг их во время исполнения опасного для жизни па. Жуйманжет шлепнулся спиной на пол, а Крюк угодил головой в зеленый вазон с большой академической пальмой.
Первым поднялся Жуйманжет и бросился снимать трубку. Крюк делал отчаянные попытки вытащить голову из вазона, но поскольку он принял ствол пальмы за собственную шею и изо всех сил тянул за него, то он поднялся вместе с вазоном на голове. Свою ошибку он осознал лишь тогда, когда земля высыпалась ему за шиворот.
Вернулся разозленный Жуйманжет. Он крикнул Крюку, чтобы тот остановил производивший адский грохот мотор. Крюк подошел к столу, перекрыл подачу топлива, и двигатель замолчал, втянув в себя воздух, при этом он издал звук, похожий на сухой, злобный поцелуй.
— Я ухожу,— сказал Жуйманжет.— Меня вызывают к больному.
— К кому-то из ваших постоянных пациентов?
— Нет, но все равно надо идти.
— Жаль! — сказал Крюк.
— Можете остаться и запускать мотор,— сказал Жуйманжет.
— О, замечательно! Можете уходить! — сказал Крюк.
— Какой же вы хитрый! — сказал Жуйманжет.— Все остальное вас ничуть не волнует!
— Совершенно не волнует!
Крюк склонился над блестящим цилиндром, слегка ослабил кран подачи горючего и перешел на другое место, чтобы запустить мотор. Тот завелся в момент, когда Жуйманжет выходил из комнаты. Крюк изменил регулировку давления, и мотор, яростно рыча, оторвал от пола стол, который разбился о стену. На грохот вернулся Жуйманжет. Увидев случившееся, он упал на колени и перекрестился. К этому времени Крюк уже молился.