Девушка растерянно кивнула. Такое простое решение явно не посещало ее ученую голову.
Наталья повернулась к глянцевому красавчику.
— Все, забирайте жену, отведите ее в ближайший магазин. Ничто так не поднимает женщине настроение, как внеплановая покупка.
— Вы думаете? — девушка смотрела на нее, как на оракула.
— Я не думаю, я знаю! — победоносно заключила Наталья, захлопывая открытый для солидности гражданский кодекс.
— Тогда мы пойдем. Спасибо вам.
Пара встала из-за стола. Мужчина поднялся первым, помогая жене, затем аккуратно придвинул оба стула. Рассыпаясь в благодарностях, супруги направились к двери.
До Натальи донеслось:
— Знаешь, по дороге я заметила букинистический магазин. На витрине стоит потрясающий словарь Даля в четырех томах. Судя по переплету, начало прошлого века.
Наталья передернула плечами. Ей срочно захотелось пройтись по магазинам и какой-нибудь новой тряпочкой или кремом от морщин успокоить свою мятежную душу, в которой разгоралось пламя ненависти к несправедливой судьбе.
Наверное, занимаясь разводами и имущественными претензиями, ежедневно копаясь в грязном белье человеческих душ, намного проще быть уверенной в том, что выходи замуж, не выходи — результат будет неутешительный. Розовый период сменяется черно-белой арифметикой брака. Сначала идет сложение двух судеб, затем вычитание. Вычисление длины рогов, умножение обид и подсчет поражений только приближают финал. А заканчивается все делением чашек и ложек.
В институте сокурсники падали к ее ногам, ослепленные сиянием бездонных зеленых глаз. Мужчины появлялись и исчезали, как листки в отрывном календаре, но ни один из них не предложил ей обручального кольца. Вероятно, они испарялись, устав от непостоянного настроения Натальи, от соседства с пороховым складом на действующем вулкане, грозящим в любую минуту взорваться радостным смехом или пролиться горькими слезами. Те, кто узнавали ее лучше, даже после расставания испытывали к ней самые добрые чувства, предпочитая, однако, быть вне зоны ее досягаемости.
С годами Наталья стала отдавать преимущество приятельским отношениям, предпочитая сохранить интересного, нужного знакомого, чем закрутить короткий и бесперспективный роман. Блеск зеленых глаз не потускнел, но, несмотря на приятную внешность, подкорректированную усилиями салонов красоты, и девичью стройность, она оставалась одна. Ее семьей были подруги и мама, живущая в соседнем доме. Восьмидесятидвухлетняя Марианна Сергеевна обожала звонить дочери на мобильник и, как ни в чем не бывало, заявлять: «Наташенька, хотела повесить занавески, но табуреточка так качнулась, что я решила дождаться, когда у тебя найдется минуточка для мамы».
Парочка сумасшедших интеллектуалов удалилась в букинистический решать семейные проблемы. Наталья, дождавшись хлопка двери, быстро сгребла папки со стола. Наскоро утрамбовав документы в шкафу и сейфе, облегченно вздохнула.
Проходя через приемную, она бросила секретарю:
— Люда, меня во второй половине дня не будет.
Секретарша, студентка юрфака, хотела что-то сказать, но успела только открыть рот. Наталья уже исчезла, простучав каблучками по коридору и с шумом захлопнув дверь. Через секунду о ней напоминали лишь едва уловимый горький запах духов и забытые перчатки.
ГЛАВА 4
Где бы ни жили Валентина и ее семья, кухня становилась главной комнатой в квартире. Для Валентины это было не только место приготовления и поглощения пищи, но и центр ее небольшой вселенной. Она считала, что умеющий безупречно справляться с хозяйством так же легко может управлять собственной жизнью.
Четыре года назад супруги раз и навсегда решили квартирный вопрос, сменив место жительства. Увидев будущую кухню-столовую, Валя едва сдержала слезы радости: сбывалась ее мечта. Михаил, желавший доставить жене удовольствие, выделил на воплощение проекта значительную сумму. Валентина, много лет довольствовавшаяся несколькими квадратными метрами и древней газовой плитой, научилась создавать уют буквально из ничего. Получив в свое распоряжение весь современный арсенал, она немного растерялась, но затем с энтузиазмом взялась за дело. Проект кухни обсуждался множество раз. Закрывая глаза, Валентина представляла, где разместятся поваренные книги, любимый прабабушкин таз для варки варенья, овальный стол под клетчатой скатертью.
Настал день, когда мечты стали реальностью. В каждой тщательно продуманной детали сквозила неувядающая классика. Фасады из натурального дерева казались теплыми на ощупь, гранитная столешница сияла, современная бытовая техника как будто сошла со страниц каталога. Интерьер дополняли сшитые на заказ шторы, алоэ на подоконнике и маленький телевизор, призванный развлекать хозяйку во время приготовления еды.
Прошло время, но Валентина по-прежнему по-детски радовалась, что теперь можно с удобствами попить чаю, а не ютиться, сиротливо поджимая ноги и упираясь коленями в дверцы посудного шкафа.
Солнечные зайчики играли, перепрыгивая с одного бокала на другой. Воскресенье началось многообещающе, от многонедельной погодной хандры не осталось и следа. Намазав кусочек свежего батона маслом, Валентина положила сверху толстый ломоть колбасы. На столе дразняще дымилась большая чашка кофе по-турецки. Валя, любившая вкусно поесть, худышкой не была даже в юности. Родив дочку, она обнаружила, что приятная взгляду округлость форм трасформировалась в легкую полноту, по-разному оцениваемую окружающими. В ход пошли овощные салаты без масла, каши на воде, а на холодильник Валентина повесила вырезанную из «Огонька» фотографию Гурченко. Кроме землистого цвета лица Валя не добилась ничего. Тогда она совсем перестала есть. Через неделю упала в голодный обморок. Откачавший ее муж с военной прямотой заявил, что ни вдовцом, ни мужем скелета быть не намерен. С тех пор вопрос лишнего веса был закрыт.
Известно, что к серебряной свадьбе большинство пар эмоционально выдыхаются, основательно устав друг от друга. Семьи не распадаются ближе к пенсии только потому, что супругов держат вместе общие заботы, рутина, привычка, страх перед разделом имущества. Семья Валентины являла собой мечту каждой девушки в подвенечном платье. Со дня замужества их отношения с мужем остались прежними, разве что бурное пламя юношеской страсти переродилось в ровное горение домашнего очага. Свою любовь на людях они не афишировали, но наблюдательные друзья могли заметить нежное пожатие руки и взгляды, полные теплоты. Что ж, оставалось признать, что исключения из правил существуют.
Хозяйка довольно улыбнулась, предвкушая приятный завтрак под бормотание Крылова по телевизору. Однако звонок в дверь сообщил, что безмятежное утро закончилось.
Вздохнув, она пошла открывать, даже не глянув в глазок и не прокричав традиционное: «Кто там?». Зачем спрашивать, если заранее известно, что за дверью не почтальон Печкин. По выходным, с утра пораньше и без предварительного звонка, появлялась только любимая дочь с внучками.
— Мамочка, привет! Помнишь, я тебе говорила дней десять назад, у Леши симпозиум в Вене, и так удачно сложилось, что он сможет взять и меня. Это решилось буквально вчера!
Эльвира с мужем работали в научно-исследовательском центре, результаты деятельности которого периодически скрывались в тумане коммерческой тайны. Процветавшие на базе высоких технологий разнообразные ООО и Ltd позволяли сотрудникам сосредоточиваться на научных разработках, обеспечивая коммерческую составляющую процесса.
— Там будет столько нового по моей теме! Я тебе рассказывала, помнишь? «Направленная термическая десорбция частиц в бета-лучах». Вообще, у нас неделя сплошных недоразумений. Девочки, поздоровайтесь! — Эльвира захлебывалась от переполнявших ее эмоций, одновременно помогая двухлетней Маше снять розовый комбинезон.
— Доброе утро, — Элин муж был как всегда ухожен, спортивен, дорого одет, напоминая скорее удачливого бизнесмена, чем научного работника, который в представлении непричастных к изысканиям народных масс должен быть бледен, небрит, близорук и слегка не от мира сего.
— Доброе, Лешенька, доброе, — Валентина тепло улыбнулась зятю. Прекрасный отец и заботливый муж, Алексей безропотно сносил все Элины причуды, все вечера проводил с семьей, хорошо зарабатывал и с большим уважением относился к теще и тестю.
Передав внучку бабушке, Эля переключилась на старшую девочку. Младшая незамедлительно занялась Валиными сережками, морща носик и безуспешно пытаясь выковырять блестящие камешки.
— Леша, коляску в тамбур, вещи в комнату, — отдала Эльвира распоряжение мужу и продолжила, — а у Анжелы два раза в неделю дополнительный английский. Репетитор придет на дом, я дала ваш адрес.
— Элечка, ты уверена, что ей не тяжело? — озабоченно поинтересовалась Валя, беспокоившаяся за внучку, которая пошла в школу с шести лет.
— Не беспокойся, ей нравится, — отмахнулась Эля. — Заинька, — обратилась она к семилетней девочке, державшей в руках громадного плюшевого пса, — остаешься за старшую. Будете хорошо себя вести — куплю вам щенка, как договаривались.
Девочка подняла на мать сияющие глаза.
— А теперь покажи, как ангелы смеются, — попросила Эльвира.
Лицо ребенка озарила улыбка от уха до уха.
— Только имя я сама придумаю, — заявила она.
Едва Валентина опустила на пол Машеньку, Анжела, терпеливо дожидавшаяся своей очереди, бросилась на шею бабушке. Звонко поцеловав ее в щеку, повернулась на пятке и побежала в комнату, куда папа понес большую сумку с игрушками.
— Собаку, я так понимаю, тоже мне будешь привозить? — спросила Валентина, усаживаясь с младшей внучкой на диван.
— Мамуль, не волнуйся. Песика будем на передержку сдавать.
— Куда? — изумилась Валя.
— В собачью гостиницу, — растолковала Эля, раскладывая в шкафу детские вещи, — в городе уже две открылись.
Времена менялись стремительно, каждый день удивлял новыми неизвестными словами. Эля понимала, что идти в ногу со временем поколение Валентины не успевает, и, будучи внимательной дочерью, старалась обо всем рассказывать родителям. Демонстрация же технических новинок обычно поручалась фантастически терпеливому Алексею, умевшему доходчиво объяснить, как пользоваться новомодными девайсами.