Но со мной все будет хорошо, а вот Куки определенно нужна помощь, и я хочу ее поддержать. Особенно если так я смогу защитить ее от слизня Сантино, который на всех женщин смотрит, как на мясо. По спине пробегает холодок от воспоминаний прошлой ночи, как он терся об нее, а она совсем не замечала его плотоядного взгляда. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не броситься через всю комнату и не начать душить этого придурка. Мы с Сантино давние враги, и я бы не хотел, чтобы Фрея знала подробности нашей с ним истории.
Надеюсь, бариста, который ей нравится, хороший парень. Судя по вчерашним выходкам Фреи, у нее не было секса еще дольше, чем у меня. Может, если она наконец-то потрахается, она будет со мной добрее.
Вряд ли.
Я улыбаюсь от этой мысли.
Я паркуюсь у дома Фреи и открываю дверь подъезда своим ключом. Постучавшись в ее квартиру, я слышу Геркулеса, несущегося по коридору, и крик Фреи. Испугавшись, я врываюсь в квартиру и вижу в коридоре у ванной свою подругу в одном полотенце. Она прыгает на одной ноге, держась за другую и громко ругаясь в потолок.
Несмотря на то, что она моя лучшая подруга, которая совсем меня не привлекает, я опускаю взгляд ниже. Полотенце скрывает все интимные места, но мне удается увидеть редкое зрелище – ее кремово-белые ножки. Я не могу удержаться от улыбки, потому что там есть на что посмотреть.
– Женщина, черт тебя побери, почему ты постоянно прячешь такие привлекательные ноги за штанами и длинными юбками? – Я закрываю за собой дверь и ставлю на обеденный стол печенье и кофе.
Фрея игнорирует мой комментарий и бросает хмурый взгляд в сторону спальни, где прячется ее кот.
– Господи боже, Геркулес, ты, мелкий психованный засранец!
Я иду по коридору, задыхаясь от смеха.
– Вчера ты защищала своего драгоценного кота, а на утро он уже псих?
– Он учуял твой запах и пробежался прямо по моему мизинцу! – Она почти срывается на крик, отбрасывая с лица мокрые рыжие волосы и открывая мне вид на свежее лицо в ярких веснушках. – День, когда Геркулес перестанет шугаться от малейшего намека на твое присутствие, будет днем, когда я поверю твоим словам о моей привлекательности. – Она ставит на пол травмированную ногу и потирает переносицу.
– Голова болит? – с пониманием спрашиваю я.
Фрея кивает и прислоняется спиной к стене.
– Почему я вчера согласилась напиться?
Я протягиваю руку к ее шее, и она вздрагивает.
– Что ты делаешь?
– Женщина, успокойся и не двигайся, – хмуро гляжу на нее я, – слишком рано, чтобы так ощетиниваться. Поверни голову и смотри прямо.
Она слушается, и я перебрасываю мокрые пряди через ее плечо, чтобы добраться до затылка. Фрея пахнет мятным шампунем с нотками лаванды. Приятное сочетание, но я фокусируюсь на своей задаче. Я нахожу пальцами место, где затылок переходит в шею, и надавливаю. Она зажмуривается и издает низкий стон.
– Ох, ай!
– Мама научила меня этому трюку, – нежно шепчу я. – Просто перетерпи давление, и станет легче.
– Сказала она[9], – смеется Фрея.
– Какой же ты ребенок, – ворчу я, растирая большим и указательным пальцем ее шею.
– С кем поведешься, – парирует она и расслабляется от массажа.
Я перевожу взгляд с моих рук на ее плечи и затем на грудь. При виде ее голой кожи глубоко в паху возникает возбуждение. Я быстро поднимаю глаза к потолку, чтобы пресечь это на корню. Тридцать секунд спустя я убираю руки, и она глубоко вздыхает. Когда Фрея поворачивается ко мне, ее темно-зеленые глаза кажутся в разы спокойнее.
– Это потрясающе! Мигрень как рукой сняло.
Я утвердительно киваю.
– На твоем месте я бы все равно принял аспирин. Ты вчера выпила за целую футбольную команду.
По пути в спальню она толкает меня плечом.
– Сейчас вернусь.
Я устраиваюсь поудобнее в гостиной, переключая телевизор на спортивный канал и раскладывая кофе и печенье. Когда я делаю первый глоток живительного напитка, Фрея появляется в черных леггинсах и белой футболке. Я неодобрительно качаю головой.
– Прятать такие красивые ноги – преступление.
Она закатывает глаза и падает рядом со мной, указывая в сторону своего кофе. Я протягиваю ей стакан. Мы жуем печенье минут десять, пока она не прерывает тишину вопросом:
– Скажи, насколько все было плохо вчера?
Я поднимаю брови в недоумении.
– Ты не помнишь?
Фрея пожимает плечами.
– Помню, просто хочу послушать мнение наблюдателя со стороны.
Я откидываюсь на спинку дивана и кладу ноги на журнальный столик.
– Думаю, не знакомые с тобой люди и не заподозрили, что что-то не так. А вот Слоан, Лесли и Элли… Скорее всего, они заметили, что ты была немного не в себе.
Фрея жалобно стонет.
– Да, Элли мне писала утром. Это было так глупо! Я же знала, что не надо было пить текилу. Без понятия, что я такого вчера сказала Сантино, но он мне тоже написал. Я даже не помню, чтобы давала ему свой номер.
Я напрягаюсь и сверлю ее взглядом.
– Что он сказал?
– Ничего особенного. Просто что ему было весело, – хмыкает она. – Я не знаю, как на это реагировать, так что не стала отвечать.
– Хорошо, – вздыхаю с облегчением я, – и не надо.
Фрея нахмуривается:
– Почему?
Я прокашливаюсь и ставлю свой кофе на столик.
– Тебе лучше не связываться с таким парнем, как Сантино. Просто поверь мне, оно того не стоит.
Она смеется с недоверием.
– А с кем мне стоит связываться?
Я делаю глубокий вдох.
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить.
Фрея поднимает брови.
– Мак?
– Что? – ровно спрашиваю я.
– Что ты хочешь мне сказать?
Я смущенно оглядываюсь по сторонам.
– Эм, не знаю. Как ты думаешь?
Фрея наклоняет голову и встревоженно смотрит на меня, жуя печенье.
– Я надеюсь, ты не собираешься мне в любви признаться?
Меня прорывает на оглушительный смех.
– Господи, женщина, нет! Почему ты вообще об этом подумала?
Она заливается ярко-красным румянцем.
– Ты очень странно себя ведешь! Сначала ты вытащил меня с вечеринки, потом дернулся от упоминания Сантино. А сейчас объявляешь, что пришел обсудить, с кем мне стоит встречаться. В серии «Хартленда» ты был бы ковбоем, который собирается встать на одно колено и сделать мне предложение!
– Ради бога, вылезай из своих нетфликсовских фантазий. Я хочу обсудить с тобой одно дело.
Фрея перебрасывает мокрые волосы через плечо.
– И вообще, свадьбы с тобой и близко нет в моих фантазиях.
– Отлично, – резко отвечаю я.
– Даже представить это себе не могу, – добавляет она.
– Замечательно! – снова рявкаю я.
– При одной мысли об этом на смех пробивает.
– Супер! – раздраженно кричу я и смотрю ей в глаза. – Господи, женщина, я пытаюсь тебе помочь, а ты меня с ума сводишь! Я сейчас тебя подушкой начну душить, чтобы ты хотя бы на секунду заткнулась!
Фрея невинно пожимает плечами.
– Говори уже. Обещаю, что буду молчать.
Я тяжело вздыхаю.
– Я хочу помочь с тем парнем-бариста, который тебе нравится.
– С Хавьером?
Утвердительно киваю.
– Как?
Я потираю руками свои бедра.
– Ну, ты упомянула, что ты полнейший ноль в общении с мужчинами, и, думаю, я могу помочь с этим. Вопреки тому, что ты могла подумать, я на самом деле парень.
– И чем ты можешь мне помочь?
– Я могу тебя научить, – просто отвечаю я.
– Ты, типа, хочешь быть моим тренером по отношениям? – Фрея так сильно смеется, что чуть не проливает кофе себе на колени. Я сжимаю зубы.
– Боже, мне стоило догадаться, что ты меня на смех поднимешь.
Она трясется всем телом и не может перестать хихикать.
– Ну согласись, это звучит абсурдно!
– Я надеялся, что это сработает. Ты так сильно переживаешь из-за своего дня рождения. Может, нормальное свидание поможет тебе встряхнуться.
Улыбка пропадает с лица Фреи.
– Ты думаешь, мне нужно «встряхнуться»?
– Нет. – Я ободряюще кладу руку на ее бедро. – Я считаю, что ты замечательная. Ты знаешь это, Куки. Но ты целый год просидела взаперти со мной, и я не хочу удерживать тебя от того, что ждет впереди.
Фрея обдумывает мои слова, и я начинаю надеяться, что она наконец-то воспринимает меня серьезно.
– Какие у тебя есть идеи?
Я хмыкаю.
– Для начала расскажи об этом парне поподробнее.
Фрея садится по-турецки и поворачивается ко мне. Я еще ни разу не видел, чтобы ее глаза так светились.
– Его зовут Хавьер. Он из Мадрида, и он волшебный.
Мне приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы не закатить глаза.
– Ладно. Так почему ты не можешь к нему подойти?
– Не знаю, – она обмахивает руками вспыхнувшие уши, надеясь их остудить, – может, потому, что в наш первый нормальный разговор он подумал, что я не говорю по-английски.
Я сверлю ее неверящим взглядом.
– В смысле?
– Буквально, – грустно отвечает она. – Я уже несколько недель регулярно ходила в эту кофейню, и он спросил, откуда я. Перестав заикаться, я выдавила Корнуэлл, потому что не смогла вспомнить название своей деревни. Он ответил, что думал, будто я датчанка и только начинаю учить английский.
У меня падает челюсть.
– Не может быть.
– Так и сказал, – говорит она дрожащим голосом. – Я решилась туда снова прийти спустя месяцы.
– Господь всемогущий! Я впечатлен, что ты вообще туда вернулась после такого позора.
– Я пухлячок, у нас кожа толстая.
Я качаю головой.
– Хватить себя ругать за свои формы! Это главная твоя проблема.
Фрея отшатывается от меня.
– Я не считаю, что ругаю себя.
– И что это тогда за слова?
– Просто называю вещи своими словами. Я не худая, и меня это не смущает. Просто мне не нравится, как люди боятся существующих ярлыков. Все и так ясно, если у тебя есть глаза: я полная.
– Но считаешь ли ты это красивым? – спрашиваю я, уже зная ответ.