– Уносил.
– Почему же не унёс на этот раз?
– Спугнул кто-нибудь.
– Ворона!
– Очень смешно!
– Отпечатки пальцев на ноже есть?
– Есть, но смазанные. Видимо в последний раз за нож брались в перчатках.
– Разумно.
– Что это нам даёт?
– Я думаю, что убита не жертва, а маньяк, – невинно заметила Мирослава.
– Ты хочешь сказать, что хрупкая женщина убила мужика?– вытаращил на неё глаза Наполеонов.
– Почему нет, инстинкт самосохранения может придать недюжинные силы.
– Я тоже так думаю, – проговорил Морис.
– Откуда такая уверенность?
– Оттуда! Маньяк всегда убивал женщин ножом в спину, а мужик убит ножом в сердце.
– То есть она обернулась и схватилась за нож.
– Совершенно верно.
– Что заставило её обернуться?
– Возможно, он за что-то задел и её привлёк шум, либо она заметила промелькнувшую тень…
– Супер женщина, – усмехнулся Наполеонов.
– Почему нет?
– Она могла быть спортсменкой, – предположил Морис.
– Точно! – неожиданно хлопнул себя по лбу Наполеонов, – когда мы там всё вокруг осматривали, то видели школу гимнастики и секцию спортивной борьбы для женщин.
– Вот видишь!
– Пока я ничего не вижу, – вздохнул Наполеонов, – но коль ничего другого не остаётся, придётся отрабатывать эту версию.
– С чего начнёшь?
– Сначала сбросим в СМИ портрет убитого, может кто-то узнает.
– Шур, а ты не заметил, что все нападения совершались в одном районе.
– Нас учили, что преступники не пакостят там, где живут.
– Может это маньяк извращенец.
– А разве маньяком может быть не извращенец?
– Не может.
– Тогда…
– Всё может быть гораздо проще, – вклинился Морис, – смотрите, он нападал поздно ночью, то есть транспорт уже не ходил. А своего автомобиля у него могло и не быть.
– Разумно.
– Одновременно хочу послать оперов в школу и секцию, чтобы узнали, не носит ли кто из спортсменов или тренеров розовый шарф или платок.
Мирослава кивнула, но было заметно, что она думает о чём-то своём.
– Уж не влюбилась ли она в кого-нибудь на стороне, – всерьёз забеспокоился Шура.
В своих мыслях он давно поженил Волгину и Миндаугаса. В чувствах Мориса к Мирославе он был уверен.
А вот подруга детства та ещё вещь в себе. Как бы чего-нибудь не выбросила.
Но Мирослава думала не о любви.
Ей пришла в голову идея, и она хотела её проверить.
На следующий день полиции несказанно повезло. Убитого мужчину опознала кассир небольшого хлебного магазина. Она позвонила по указанному телефону и сообщила, что этот мужчина регулярно покупал у неё хлеб, рогалики с повидлом и булочки с маком.
Наполеонов сам лично помчался к позвонившей.
К своей неописуемой радости он узнал, что покупал мужчина хлебные изделия не в одно и то же время. Он мог прийти рано утром, днём и даже вечером чуть ли не перед самым закрытием. То есть жил он где-то поблизости.
Опера прочесали в округе каждый двор, предъявляя портрет убитого, старушкам на лавочках, мамочкам, гуляющим с детьми и даже алкоголикам, отирающимся рядом с пивнушками и мини магазинами, продающими спиртное на разлив.
Удача ждала их, как раз возле одного из таких магазинов.
Не до конца спившийся мужичонка охотно поведал одному из оперов, что видел этого мужика возле подъезда одного из домов.
– Он сидел на девочке и улыбался, как дурачок, – заявил мужичонка.
– Почему, как дурачок? – удивился опер.
– Потому, что ничего смешного вокруг не было, – пояснил тот, – да и было видно, что он не тут.
– А где? – не понял оперативник.
– В Караганде! – выпалил мужчина, но тут же опомнился, с кем разговаривает и пояснил, – в облаках он витал, вот где. Я и подошёл к нему только потому, что подумал, что он малость не в себе, – мужичонка покрутил пальцем у виска.
– А зачем же ты подошёл к нему?
– Как зачем? – искренне удивился недогадливости опера мужичонка, – денег попросить, мне на бутылку не хватало.
– Значит, ты подумал, что он с приветом и поэтому подошёл к нему? – уточнил опер.
– Вот, – обрадовался пьяница, – сечёшь, командир, когда захочешь.
– А у нормального человека ты не мог попросить?
– Да разве же нормальный даст? – удивился тот.
– Понятно. И что же он дал тебе денег?
– Нет, – с сожалением вздохнул мужичонка.
– А где находится подъезд, возле которого он сидел?
– Да тут, недалече.
– Идём, покажешь?
– Да, занят я! – запротестовал мужичонка.
– Идём, идём, – проговорил опер, – в накладе не останешься.
– Ну, если так, – мужичонка почесал в затылке, – то идём, конечно.
Они миновали три двора, в четвёртом мужичонка остановился и осмотрел все дома во дворе критическим взглядом, и лишь потом уверенно двинулся к одному из подъездов. Подойдя впритык к скамейке, он тыкнул в неё пальцем, – тут он сидел!
– Ты не ошибаешься?
– Зуб даю!
– Ладно, садись на скамейку и жди меня.
– Долго? – озадаченно спросил пьяница.
– Думаю, не очень.
– Ладно, уж, подожду. Деваться мне всё равно некуда, – вздохнул мужичонка и сел.
А опер исчез в подъезде.
Личность убитого была установлена первым же открывшим ему. Узнал он и где проживал убитый. Для верности он опросил жильцов ещё нескольких квартир и только тогда позвонил начальству и сообщим о результатах.
Выйдя из подъезда, оперативник открыл своё портмоне и отсчитал три сотенных, потом махнул рукой и добавил ещё две.
Ошалевший от радости мужичонка тотчас схватил их и, пятясь задом к выходу из двора, не переставал бормотать слова благодарности.
– Иди уже, – отмахнулся от него оперативник.
Вечером Наполеонов позвонил Мирославе и сказал, что приехать не сможет.
– Вы что-нибудь узнали? – спросила Волгина.
– Да, установили его личность и место проживания. А дальше сама знаешь, разговор не телефонный.
– Шура, Ты молодец! До связи!
– До связи.
– Личность убитого они установили, – сказала Мирослава сидящему рядом Морису, – интересно, что даст обыск его берлоги.
– Интересно, – согласился он с ней и перевернул страницу книги, которую читал.
Мирослава бесцеремонно приподняла её из его рук и глянула на обложку.
– О! – удивилась она или сделала вид, что удивилась, – «Тэсс из рода Д’эрбервиллий». Не думала, что мужчины читают такие книги.
– А что мужчины не люди? – спросил он.
– Ну… – протянула она, прищурив глаза.
Он бросил на неё резкий взгляд, и она рассмеялась, – шучу я.
– А вы сами читали эту книгу? – спросил Морис.
– Угу, в юности.
– Я в юности тоже читал. Но наткнувшись на неё неделю назад в вашей библиотеке, решил перечитать.
– А я не хочу перечитывать, – заявила Мирослава.
– Почему?
– Потому, что, бедная Тэсс! Жутко печально! Даже трудно поверит, что каких-то 200 лет назад так ужасно жили женщины в Англии.
– Не только в Англии, – заметил он.
– Согласна. Мракобесие! Между прочим, муж Тэсс эгоист и лох!
– Почему эгоист я понимаю, а почему лох?
– Если бы он был сообразительнее, то успел бы вывести её из Англии.
– Может быть, – с сомнением проговорил Миндаугас.
– А вообще во всех бедах Тэсс виновата её мамаша! – безапелляционно заявила Мирослава.
– Она не хотела дочери зла.
– Ей надо было думать головой, а не квохтать! Ты не согласен? – Мирослава подозрительно посмотрела на Мориса.
– Не знаю, – ответил он, – я думаю, что совершил ошибку пожилой священник. Не надо было ему открывать тайну родословной такому недалёкому человеку, как Джек Дарбейфилд.
– Возможно, ты и прав. Но за ошибки всех этих персонажей расплатилась именно Тэсс. И давай не будем больше об этом говорить.
Он кивнул, соглашаясь, и спросил, – насколько я понял, Шура сегодня не приедет?
– Нет, у него теперь с этим маньяком дел по горло.
– Значит, обойдёмся лёгким ужином без мяса и пирога?
– Мяу! – раздался протестующий голос Дона.
– Ты-то получишь свою порцию мяса, – улыбнулась Мирослава и погладила кота, а мы будем сегодня вегетарианцами.
Уже смеркалось, когда они привычно расположись на крыльце с вазой спелых груш.
На небе едва просвечивался месяц, пошедший на убыль.
– Знаешь, Морис, мне не нравится, что луну называют ущербной.
Миндаугас невольно улыбнулся и ничего не ответил.
Вместо этого он спросил, – как вы думаете, возможно, ли отыскать того, кто расправился с маньяком?
– Ещё как возможно, – ответила она и добавила, – вот завтра я этим и займусь.
– Как это вы? Школой гимнастики и секцией борьбы занимается полиция. Вы собираетесь путаться у них под ногами? – удивился он.
– Ни в коем случае! Я собираюсь искать в другом месте.
– Под фонарём? – подначил её Морис.
– Даже не знаю, можно ли назвать это местом под фонарём, – не обиделась она. Но рассказывать о своей версии не захотела, и Морис не стал её расспрашивать. Захочет сама скажет. Не сейчас, так потом.
Глава 8
Мирослава выехала из коттеджного посёлка рано утром, ещё только начинало светать.
Морис попытался накормить её полноценным завтраком, но она съела позавчерашний пирожок с картошкой, даже не разогревая его, и выпила чашку зелёного индийского чая.
Она не собиралась посещать ни школу гимнастики, ни секцию борьбы.
Она хотела пройти по той дороге, по которой могли и скорее прошли и предполагаемый маньяк, и его жертва. Или правильнее сказать – невольная мстительница.
Мирослава почему-то сомневалась, что девушки, занимающиеся крутыми видами спорта, могли расхаживать по ночным улицам в шёлковом шарфе или платке.
Хотя, конечно, в принципе всё возможно.
Но, тем не менее, её интуиция…
Она остановила машину возле первого дома на улице, где произошло убийство, нашла место для парковки в виде крохотного пяточка возле салона красоты «Я Майка».