– Ваш документ! – строго потребовал молодой человек.
Глаза его, однако, весело поблескивали при виде очаровательной блондинки с внушительным бюстом.
– Мин фадлак! Пожалуйста! – ответила Бетси по-арабски и протянула юноше свои бумаги.
Полицейский уже открыто заулыбался. То ли от ее учтивости, то ли при виде документов, подписанных самыми высокопоставленными полицейскими чиновниками Луксора. Закинув автомат за спину, парень вернул Элизабет бумаги и приветливо отсалютовал ей, а затем открыл шлагбаум. Подозвав гафира, он перепоручил девушку его заботам и с чувством выполненного долга вновь принялся любоваться роскошной фигурой иностранки.
Гафир усадил Бетси в специальный прогулочный вагончик и он медленно покатился по раскаленной Долине.
Элизабет почувствовала легкое головокружение. Ее предупреждали, что в этом месте особый микроклимат. Но чтобы такое! В воздухе прямо куполом нависла мощная некробиотика. Такая густая, что хоть ножом режь. Нужно будет провести эксперимент с тем оборудованием, которое осталось у нее со времен раскопок на острове Змеиный.
Слева и справа виднелись входы в царские гробницы, узкими забетонированными щелями прорезавшие склоны гор.
Вагончик выехал на широкую площадку и остановился. Гафир знаком показал ей, что мол все, приехали. Молодая англичанка выбралась наружу.
– Тутанхамон! – ткнул гафир пальцем в небольшое сооружение из камня, на полтора метра возвышавшееся над землей.
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, нет! Сети, Сети Первый.
– Ага! – кивнул охранник. – Гробница номер семнадцать. Прошу сюда.
Узкая тропа сворачивала налево от площадки и вела круто вверх. Миновав сначала могилу основателя Девятнадцатой династии Рамсеса I, они подошли к усыпальнице его сына Сети.
– Эй! – крикнул гафир прямо в темноту, начинавшуюся сразу за открытой решеткой, которой был убран вход. – Есть там кто?!
В ответ раздалось недовольное ворчание, и на свет божий вышел высокий стройный юноша, одетый в шорты и темную футболку с традиционным египетским овалом-картушем.
«Ральф», – прочитала Элизабет столбик разноцветных иероглифов, вышитых внутри овала. Ага, помощник профессора Енски.
Парень ей сразу понравился. Открытое лицо, возможно, даже слишком красивое для мужчины; спортивная, хорошо натренированная фигура; спокойный внимательный взгляд карих глаз.
– Будем знакомы, Ральф, – первой протянула она ему руку.
Юноша не удивился. Только скосил глаза себе на грудь и, понимающе кивнув, легонько пожал ладонь Бетси.
– Очень рад вас видеть, мисс МакДугал. В жизни вы еще лучше, чем на фотографиях.
«Ого! Он и на комплименты горазд! Прыткий птенчик!»
– Можно просто Элизабет. Или Бетси. Не согласишься поработать моим гидом?
– Прошу! – широким жестом хозяина пригласил ее Ральф внутрь усыпальницы.
«Ну прямо тебе фараон Сети Первый собственной персоной!» – восхитилась Бетси, проходя мимо его. Ее ноздри ощутили тонкий запах дорогого французского одеколона, исходивший от молодого человека. «„Кензо“, – констатировала девушка. – Отменный вкус. Но для кого и для чего он так надушился? Неужели специально для встречи со мной?»
Конструкция гробницы была очень сложной. После первой нисходящей лестницы коридор выходил в зал, за которым следовал еще один коридор, ведущий в еще один, квадратный зал с ритуальной шахтой.
За нею открылся вход в комнату восьмиметровой ширины с четырьмя колоннами, покрытыми изображениями покойного Сети в окружении различных божеств. Прямо за четырехколонным находился зал с двумя колоннами. Рисунки здесь так и остались не раскрашенными, что дало повод первооткрывателю гробницы, Бельцони, назвать это помещение «Залом графики».
Спустившись по еще одной лестнице, они попали в анфиладу из трех коридоров, приведшую молодых людей в просторный шестиколонный зал с двумя небольшими боковыми алтарями.
А потом они попали в усыпальницу, в которой некогда находился саркофаг фараона. Этот гроб, выполненный из тонкого алебастра, покрывали иероглифы, повествующие о плавании солнечной ладьи Осириса через двенадцать ночных часов по подземному Нилу, кишащему демонами. Саркофаг еще в прошлом веке был доставлен в Англию, где и был приобретен известным британским коллекционером сэром Джоном Сойеном, который поместил его в своем лондонском доме-музее на Линкольнс Инн Филд, где он находится и по сей день.
Росписи погребальной камеры по праву сделали из гробницы Сети I жемчужину Долины Царей. Они являлись как бы иллюстрацией к надписям на саркофаге покойного. Астрономические созвездия и небесные светила, выполненные в виде диковинных зверей. Бог Ра с головой барана, стоящий в окружении богов и богинь на ладье, завершающей ночное путешествие по подземному миру и вот-вот готовой взойти на небо. Шакалоголовый Анубис, совершающий церемонию «отверзания уст» перед Осирисом, изображенным между двумя фетишами Анубиса, состоящими из звериной шкуры, привязанной к шесту, помещенными в сосуд.
– Просто дух захватывает! – восхитилась Бетси.
Ральф промолчал, но по всему его виду можно было понять, что он вполне согласен с девушкой.
– А теперь покажи мне ваш раскоп, – попросила она. – И сразу наружу. На сегодня с меня довольно.
Простившись с Ральфом до вечера, Элизабет покинула Долину Царей тем же способом, что и добиралась. То есть, на такси. Спустившись по уже знакомой змейке дороги, она заинтересовалась открывшимся ей видом на долину Дейр-эль-Бахри с расположившимся там храмом царицы Хатшепсут.
Осматривать его, а также развалины близстоящих заупокойных храмов Ментухотепа и Тутмоса III, уже просто не было сил. Но размяться и перевести дух после посещения Бибан эль-Мулюк стоило. Девушка притормозила водителя и попросила его с полчасика подождать. Таксисту было все равно. Счетчик «исправно» тикал, накручивая фунты и пиастры.
Дышалось внизу значительно легче, чем в некрополе фараонов. Почему так, кто знает. Может, сказывалась близость Великой Реки, которую даже отсюда уже было видно.
Внезапно ее внимание привлекли какой-то шум и визг. Бетси оглянулась по сторонам.
Стайка оборванных арабских ребятишек, подобравших увесистые камни, обступила что-то маленькое, черное и дико визжащее. Подойдя поближе, англичанка увидела, что этим «что-то» была собака.
Небольшая, черной масти, с длинными ушами, стоящими торчком, и удлиненной мордочкой. Узкие косые глаза песика жалобно смотрели на мучителей. Собака то и дело бросалась на кого-нибудь из мальчишек, пытаясь прорвать круг. Тщетно. Ребятня стояла непоколебимо, словно скалы, окружавшие Долину Царей.
– Ну что, Ахмед? – торопил один из малышей паренька, бывшего на целую голову выше остальных и, по всей видимости, здесь верховодившего. – Когда начнем?
– Когда надо, тогда и начнем! – огрызнулся Ахмед, крепче сжав камень.
Нужно было вмешаться.
– Что здесь происходит? – грозно прикрикнула Элизабет, разрывая круговую осаду.
Мальчишки гневно посмотрели на нового противника, но раж их заметно поутих.
– Шли бы вы мимо, дамочка! – грубо предложил Ахмед. – Не мешайте! Не видите, что ли, шакала-трупоеда поймали! Сейчас зададим ему перцу!
Песик умоляюще смотрел на Элизабет почти человеческими глазами. Девушка заметила, что зрачки у собаки какого-то неправильного, желтого цвета.
– А отложить казнь нельзя?
– Нет! – отрезал Ахмед и все остальные были с ним явно солидарны.
– Хорошо! – решилась англичанка на старое испытанное средство. – А как насчет выкупа?
Глаза вожака загорелись знакомым огнем. И этот туда же. За бакшиш все отдаст.
– Это дорого будет стоить! – безапелляционно заявил Ахмед.
– Сколько? – достала кошелек Бетси.
Ребятишки переглянулись. По их растерянному виду было понятно, что к такому повороту дел они не готовились. Сколько же можно сорвать с этой сумасшедшей иностранки, так классно шпарящей по-арабски, за жизнь никчемной собачонки?
– Десять фунтов? – робко спросил тот из ребят, который интересовался у Ахмеда временем начала казни.
– Нет, мало! – урезонил его вожак. – Гоните двадцатку и шакал ваш!
Тратить время на никчемный торг не хотелось. Пусть ребятня купит себе сладостей. Она отдала запрашиваемую сумму и стайка умчалась прочь, показывая глупой иностранке язык и обзывая ее всяческими неприличными словами.
На площадке остались лишь Элизабет и несчастный песик.
– Ну, что мне теперь прикажешь с тобой делать? – обратилась девушка к четвероногому существу.
Собака, разумеется, ничего не ответила, но выражение ее глаз было достаточно красноречивым. Просеменив мелкой трусцой к Бетси, пес потерся боком о ее ногу, а затем благодарно лизнул девушку в руку.
– Оставить тебя здесь, – размышляла мисс МакДугал вслух, – так еще чего доброго они опять примутся за свое. Ладно, возьмем тебя на восточный берег, в город. А там решай сам. О’кей?
Песик радостно тявкнул. Англичанке даже на миг показалось, что в ответ на ее предложение он согласно кивнул головой.
Договориться с покладистым шофером взять с собой еще одного пассажира удалось без труда. Какой-то лишний фунт дела не решал.
– Какая у тебя нежная шерсть! – восхищалась по пути девушка, поглаживая спинку песика. – А какие ушки!
Странно. Никогда раньше она не замечала за собой особенной любви к животным. Наверное, так на нее действует Египет.
Когда ее такси притормозило у «Винтер Паласа», собачка первой выскочила из машины и стала терпеливо дожидаться Элизабет у парадного подъезда.
– Э нет, дружочек, мы так не договаривались! – погрозила она псу пальчиком и отправилась к себе в номер.
Оглянувшись у самого лифта, девушка заметила, что странный пес тоскливо провожает ее взглядом, наблюдая за нею сквозь стекло. Ладно, бог с ним. Нужно о людях подумать.
Через час, приготовившись к визиту в госпиталь и ресторан, Элизабет вышла на улицу, и первое, на что она наткнулась, был все тот же спасенный ею черный песик. Он лежал у входа в гостиницу в живописной статуарной позе. Поджав задние лапы и вытянув передние. В этот миг он напоминал известное древнеегипетское изваяние бога Анубиса из гробницы Тутанхамона. Такое же ленивое спокойствие, блуждающая мечтательная улыбка, если можно выразиться подобным образом о собачьем оскале.