Завидев ее, пес вскочил и, радостно завиляв хвостом, той же своей царственной трусцой приблизился к спасительнице. Стал, как вкопанный, и ожидающе уставился на Бетси своими узкими миндалевидными глазами.
– Ты что же, намерен стать моим проводником по Луксору? А заодно и охранником?
Пес громко тявкнул, как бы подтверждая сказанное девушкой.
– Ну, посуди сам, какой из тебя охранник? Маленький, тощенький. Любой обидеть сможет.
Обиженное несогласное рычание.
– А жить ты собираешься здесь, на улице, у входа в отель?
То ли вздох, то ли всхлип.
Человек и собака смотрели в глаза друг другу. И что-то новое нарождалось между этими двумя существами. Какой-то мостик, соединивший две одинокие бродячие души, затерявшиеся посреди огромного древнего города.
– Ладно, посмотрим, – решилась, наконец, Элизабет. – Слышишь, проводник, может подскажешь, как добраться до госпиталя?
Презрительное тявканье. Дескать, раз плюнуть.
Маленький черный комок кинулся на проезжую часть. Раздался отчаянный сигнал автомобиля, резкий скрип тормозящих колес…
Бетси закрыла глаза, а когда открыла их вновь, то увидела, что у тротуара стоит такси, из которого с громкой руганью вылезает шкафоподобный водитель.
– У тебя что, глаза повылезали?! – орал он на онемевшую мисс МакДугал. – Смотреть нужно за своей собакой! Чуть не раздавил ее, белый дьявол тебе в печенку!
Что?!
Молодая англичанка резко обернулась. Песик с самым невинным видом прятался у нее за спиной. Вот негодник! На миг ей вновь показалось, что собака шкодливо скалится.
– Так что, – чуть успокоился таксист, – будем ехать, мэм, или как?
– Да, да, конечно, – она поспешно подошла к машине.
Пес, на мгновение опередив ее, прошмыгнул в салон и удобно устроился на заднем сидении. Элизабет только хмыкнула. Хорош помощничек.
– Славная у вас собачка, леди! – совсем размяк шофер, в уме уже прикинувший, сколько сможет содрать чаевых с чудаковатой иностранки и ее четвероногого питомца. – Наверное, редкой породы? Сдается мне, что у нее в роду были шакалы!
Одобрительное урчание.
– А как зовут?
– Не знаю, – растерянно протянула Бетси и, уловив настороженный взгляд водителя, поспешила поправиться. – Упуат. Его зовут Упуат.
Презрительный рык.
– Упуат? – удивился таксист. – Это ж как понимать?
– Упуат – это древнеегипетский бог в виде волка, – терпеливо пояснила девушка. – Он служил проводником в загробный мир.
– А-а-а! – протянул араб с умным видом. – Вот оно что. Проводник, значит! – он оглянулся на песика, ответившего мастеру руля учтивым оскалом.
Разумеется, пса в госпиталь не пропустили.
– Жди здесь! – приказала ему Бетси. – Будешь умницей, накормлю тебя вкусным обедом.
Короткий кивок. Иди мол, все понятно.
В палате ее уже ожидали Гурфинкель, Покровский и Ральф. Разумеется, сам профессор тоже был на месте. Элизабет отметила, что Енски-старший выглядит совсем неплохо для человека, страдающего сердечной недостаточностью. Легкий румянец, задорный блеск в глазах. При ее появлении он даже встал с постели, галантно поклонился и приложился к ручке.
– Ужасно, ужасно рад вас видеть! Теперь уж точно все пойдет как по маслу!
Девушке почудилось, что в глазах Ральфа промелькнула искра ревности. К кому и к чему?
Неторопливо и обстоятельно она изложила все то, что ей удалось накопать за первый день, проведенный в Луксоре. Профессор то и дело восхищенно цокал языком, дивясь ее расторопности. Бумба едва не ревел от восторга, а Миша только вздыхал. Вот бы кого в напарники, а не этого неповоротливого остолопа, только и мечтающего, что о бутылке виски да куске хорошего бифштекса с кровью. Ральф помалкивал. Возможно, стеснялся своего слишком юного возраста.
Естественно, Бетси поведала членам синклита далеко не все. Например, она утаила полученную от Хусейна Абд эр-Махмуда информацию о Бен-Бене и сокровищах. Зато в самых красочных тонах расписала свой визит к Хосни Хейкалю, сделав особый акцент на сенсационных признаниях господина инспектора по поводу переписки царицы Хенткавес и смерти профессора Али Махфуза.
Алекс Енски был убит и повержен. И расстроило его, главным образом, не то обстоятельство, что он был не прав в своих нелепых нападках на Бетси, сколько сам факт подмены и, естественно, гибель друга.
– Разумеется, я при первой же возможности принесу вам публичные извинения, Элизабет! – заверил он девушку. – Но, сами понимаете, одних ваших слов маловато. Нужно найти если не подлинники документов, то хотя бы надежных свидетелей подмены. Вот если бы заставить Хейкаля дать официальные показания.
– Он на это не пойдет, – усомнилась мисс МакДугал.
– Посмотрим. Возможно, удастся найти убедительные аргументы, – зловеще пообещал археолог. – Бедный Али! Тр-рубы Иер-рихонские! Я таки доведу это дело до конца. Клянусь двенадцатью коленами Израилевыми, что убийцы доктора Махфуза понесут примерное наказание! Фьяфол иф зафефи!
От волнения у него снова выпала вставная челюсть.
– Ффе, бафта! Ффатит болеть! Немедленно фыпифыфаюсь!
Еле-еле всем скопом уговорили разбушевавшегося ученого повременить еще пару дней. Тем более что на раскопе может быть небезопасно. Первый свой удар маньяк, если он вновь объявится, несомненно, нанесет прямо в сердце экспедиции. То есть, по профессору Енски.
– Эй, фы и сами там поостофошнее! – всполошился Алекс. – Тфубы Иефифонские! Я себе фофек не пфоффу, если с кем-либо из фас фто-то флуфится!
День закончился веселой пирушкой в ресторанчике «Миш Мэш», который находился неподалеку от госпиталя, на перекрестке улиц Эль Гоуда и Телевижен. Это веселое заведение пользовалось особой популярностью у археологов, ведущих раскопки в Луксоре и его окрестностях.
Дружеской атмосфере, установившейся за их столом, не мешала даже протяжная, до одурения однотипная египетская музыка.
Изголодавшийся и истомившийся от жажды Бумба усиленно налегал на мясо и спиртное. Не забывал он при этом и об Упуате, раз за разом скармливая тому то кусочек курицы, то сочный кебаб.
Пес был официально представлен членам экспедиции и как-то сразу вписался в сообщество археологов. Правда, не обошлось без казуса. Едва завидев Упуата, Ральф как-то сразу побледнел и прижался спиной к стене. Ткнув в собаку пальцем, юноша заплетающимся языком произнес:
– Эт-то он! Это т-то с-самый ш-шакал, к-который п-пил к-кровь уб-бит-тых!!
Конфликт, конечно, был сразу улажен. На помощь растерявшейся Бетси пришел Бумба Покровский, который, схватив песика на руки, принялся тыкать его прямо под нос Ральфу.
– Не, blin v nature, ты только посмотри, какой из него трупоед! Милая собачка! Такая смышленая! Разуй zenki, koresh. А то я тебе сам пасть порву!
– Н-но! – возмущался юноша, поигрывая тугими мускулами.
– Короче, filtryi bazar! – речь Бумбы становилась все более образной и эмоциональной, так что Ральф поспешил признать свою ошибку и принес извинения мисс МакДугал и Упуату…
– Не, blin, – говорил спустя два часа Покровский псу, косясь на танцующих под арабские ритмы Элизабет и Ральфа. – Уже спелись! Про нас совершенно забыли. На нас им наплевать! Ну, вздрогнули!
Он вылил себе в рот очередной бокал пива. Не какой-нибудь паршивой местной «Стеллы», а самого настоящего «Гиннеса». Элизабет МакДугал была широкой натурой. Особенно, если приходилось расплачиваться чужими деньгами. Упуат тоскливо проводил глазами темную жидкость, исчезнувшую в глубинах Бумбиного организма, и завистливо облизнулся. Этот факт не прошел мимо внимания Покровского.
– Что, брат, горло пересохло? Хочешь промочить?
Пес сделал стойку.
– Zametano!
Щедрой рукой он налил пива в тарелку и поставил перед Упуатом. Тот жадно принялся лакать горьковатую влагу, слизывая розовым языком остатки пены, налипающие на усы и морду.
– Ты че это вытворяешь?! – вмешался Миша, тоже изрядно нализавшийся. – Спаивать собаку? Да она же нюх потерять может!
– Но-но! – помахал на приятеля пальцем Бумба. – Не учи ученого, blin! Да ты знаешь, что мой дядя держит в Йоркшире ферму по разведению охотничьих собак? Так вот он специально раз в неделю поит своих питомцев «Гиннесом». Для обострения нюха.
Гурфинкель усомнился и в рецепте, и в том, что у Бумбы есть такие родственники. По крайней мере, о йоркширском дяде от Покровского он слышал впервые. Однако перечить не стал. Ему было хорошо и весело. Зачем же мешать расслабляться другим? Пусть и у собачки будет праздник.
Вернувшись в отель, Элизабет уладила с администратором вопрос насчет своего четвероногого питомца. Служащий был неизменно вежлив и услужлив. «Винтер Палас» был первоклассным заведением, вполне оправдывающим свои пять звезд. Все к услугам клиентов. Любой каприз. Леди хочет взять с собой в номер песика? Нет проблем. Заполните вот эту карту. И вот эту. Вызвать ветеринара? А то собачке, кажется, нехорошо. Ах, она чуток перебрала пива? Да, да, конечно. Отчего бы и нет! На все воля Аллаха. Спокойной ночи. Приятных снов.
Принимая душ, девушка не переставала удивляться. Надо же, ей совсем не противно пребывать в Египте. А как же ее пресловутая ненависть к этой стране? Куда она подевалась? Улетучилась, словно нестойкий дезодорант. Если так и дальше пойдет, она еще чего доброго влюбится в Египет.
Вытря насухо волосы, она бросила махровое полотенце в близстоящее кресло. Оттуда донеслось недовольное ворчание.
– Ой, Упуат, извини! Я тебя не заметила!
– Упуат, Упуат! – донеслось из-под полотенца глухой, чуть пьяный голос. – Вообще-то меня зовут Анубис!
Глава седьмаяГнев птицы Бену(Интерлюдия-1)
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
Великой Царской Невесте, Госпоже Обеих Земель Хенткавес Реджедет не спалось.
Опять это видение, ночным хищником преследующее царицу уже который год.
И что она только не делала, чтобы избавиться от мучительного кошмара. Ежегодно приносила жертвы из тысячи хлебов, ста кувшинов пива, одного быка и двух лепешек ладана в заупокойных храмах своих славных предков; подарила золотую статую Анубиса в храм Владыки Расетау, три таланта серебра пожертвовала храму Исиды, столько же храму Ра, два таланта серебра и три таланта меди отдала в храм Осириса. Послушавшись совета мужа, она даже совершила паломничество в Омбос, чтобы поклониться Темному Сету. Естественно, тайком. Народ, узнай он о том, пожалуй, не одобрил бы решения своей повелительницы, хоть и любит ее от всего сердца. Поклонение Темному – предосудительное занятие для потомков Сияющего Ра…