А у нее разве другая цель? Папа спокойно может обеспечить такое житье-бытье, да вот не тянет ее туда, во Флориду или на Гавайи… В ту же Францию, в ухоженный, прилизанный благополучный Прованс, о котором грезят многие папины знакомые… Значит, цель у нее другая… Какая? Да, да, быстро раскрыть убийство, найти «золотой» вертолет и с триумфом вернуться в Москву, в родное Особое специальное управление. И дальше служить долго-долго, внося свой вклад в возрождающееся величие Родины. Благо, что-то такое намечается…
Александра тряхнула головой — кажется, она опять начала засыпать.
Ваня Купчик храпел…
Интересно, что ему снилось? Судя по внимательному, сосредоточенному выражению лица — что-то напряженное. Опять что-то расследовал, а может, просто искал рыбное место в зарослях осоки. Разве мужиков поймешь, с их мыслями и страстями…
Зануда Загин укал — сидел, что-то слушал по плееру через наушники и укал, вытягивая губы трубочкой: «У! У! У!»… Помощник вертолета по шуму.
Вепрев, как сидел в одной позе, так и сидел.
На часах было три утра. Только через два часа благословенный рассвет.
Александра обратила внимание на кобуру Вепрева — есть там пистолет или пустая? Если продолжить бредовую версию и база захвачена злодеями, они летят в осиное гнездо голыми: ни у нее, ни у капитанов оружия нет. А зря. В следующий раз надо намекнуть начальству, что в определенных ситуациях следователи должны выезжать на дела, особенно в дальнюю глухомань, с личным оружием.
— Петр Сергеевич, — обратилась Александра к Вепреву. — Простите за странный вопрос, вы с оружием или ваша кобура пустая?
Майор сразу расплылся в располагающей улыбке:
— А в чем дело? Опасаетесь чего-то? Или кого-то? На базе все вооружены — пистолеты, автоматы, там и мой пистолет, я ведь на базе в штате числюсь, хотя и служу в в/ч NN…
— А у пилотов оружие есть? — кивнула на кабину Александра. Веселое дело — все военные, и все без оружия. Это очень по-русски!
— У них есть… Пистолеты.
— Понятно. Пистолеты… Пукалки. Все понятно, — отозвалась Александра. Понятно, что они голые, и если там лихие золотодобытчики, эдакие пираты двадцать первого века, то им амба! А про чужую «частную армию» и думать не надо! Вот тебе, мама, и на пять дней. Как получится! А есть ощущение, что уже получается неважно!
Вертолет пошел на снижение, лопасти противно засвистели, и спустя долгожданный миг колеса коснулись земли.
Вепрев открыл дверцу вертолета, выдвинул вниз железную лесенку.
— Прошу, господа следователи! Мы дома!
— Не по уставу обращаетесь, товарищ майор! — отозвалась со скепсисом Александра.
— Виноват.
«Совсем как денщик царской армии в советских фильмах», — с юмором подумалось ей.
Шел дождь. Было жутко темно — огни винтокрылой машины отбивали стену мрака, гудели винты работающих двигателей, рассекая воздух быстрыми круговыми движениями, шумел лес под порывами мокрого ветра. Душа сжималась в тоске — сразу ясно, что у черта на куличках. Или нет, хуже — в медвежьем буреломе. И выходить туда не было никакого желания. А надо… Жуть полная!
Ваня Купчик наконец проснулся — как у него все просто. Петр Загин перестал укать, удивился: «Прилетели?»
Первым на грешную землю ступил, сойдя по ступеням железной лестницы, местный абориген, майор Вепрев, за ним последовал Ваня, потом ворчащий из-за сбоев его музыкального плеера Петя Загин. Александра спустилась по скользким от дождя ступенькам последней. Петя поддержал ее — все, теперь она на твердой почве, где-то далеко-далеко, в чертовой дыре… Нет, не в чертовой, а в черной дыре. Это черная дыра, которая всасывает в себя весь негатив. И вокруг присутствует один ужас. Ужа-ас! Ужас… Господи, что за служба такая интересная ей выпала по судьбе, подумалось Александре.
Их встречали. Невыспавшиеся, усталые мужчины средних лет, в мятых камуфляжах — трое, явно не террористы. Александра быстро настроилась на обычную служебную рутину — надо отбросить фантазии в сторону и серьезно поработать.
Майор Вепрев уже пожал руки встречающим и указал на секретников:
— Следователи: майор Андреева Александра Сергеевна, капитан Загин, капитан Купчик.
— Очень приятно, — кивнул Александре представительный чернявый мужчина лет сорока. О себе сообщил: — Начальник базы полковник Фарафа, — и представил сопровождающих: — Мой заместитель — полковник Синицын, майор Гущин.
Синицын чем-то походил на своего шефа — темной шевелюрой и прищуром глаз, которые смотрели так же тревожно, а вот Гущин был иным — светловолосый зеленоглазый гигант под два метра и за сотню килограммов, — он хмыкнул, потер небритый подбородок (в Париже модна трехдневная щетина) и улыбнулся, выговорив комплимент Александре:
— Как приятно, товарищ майор, увидеть именно вас в этот дождливый ночной час.
— Спасибо вам за комплимент, товарищ майор, но уже утро.
— Пока никто этого не наблюдает — темень!
— Я же разглядела цвет ваших глаз. — Это была констатация факта.
Местные военные повеселели, подумав: «О-ля-ля! Гущин произвел впечатление на московскую леди».
Гущин объяснил Александре ее зоркость:
— Огни вертолета вам помогли.
Мужчины скупо заулыбались. Александра тоже изобразила дежурную улыбку — видимо, Гущин здесь был главным специалистом по общению с женщинами-коллегами, и его общие фразы насчет метеоусловий должны были ей сигнализировать о ее мощной неотразимости. Да сюда хоть черта в юбке завези — они обомлеют. Одичали здесь совсем!
Она перевела взгляд на своих подчиненных, хитрых капитанов, — сто процентов, они разболтают именно Гущину красивую, выдуманную ими легенду. (Ясно, они ее выдумают! Ей хватило короткого знакомства, чтобы распознать их авантюрно-хулиганские сущности.) Расскажут, что она еще робкая девственница, и остается таковой из-за роковой страсти, постигшей ее в семнадцатилетнем возрасте к старому, седовласому педагогу университета, который помер внезапно, а она с той поры дала обет воздержания. Выдумщики! Просто нет никого подходящего, а с кем попало — не хочется!
«Ты закончила?» — осведомился мерзкий внутренний голос, и Александра тряхнула головой. Действительно, не о том надо сейчас думать. Не о том. О деле.
Глубоко вздохнув, Александра уверенно двинулась за начальником базы к видневшимся среди сосен строениям.
И тут стало тихо, только шумел дождь: вертолетчики заглушили свою «керосинку».
— В чем дело, Федор Осипович? Почему база молчит? — на ходу поинтересовался майор Вепрев.
— Не поверишь, Петр Сергеевич, — ЧП на базе! Без связи остались! Хорошо, вы прилетели, невзирая на погоду, — теперь ваша радиостанция на вертолете наш единственный выход в мир, — отозвался Фарафа.
Все остановились у обитого дощечками небольшого домика.
— Наша канцелярия. Сейчас перекусим и переговорим.
— Осмотреть место преступления желательно, — подала голос Александра.
— Осмотрите, но сначала закусим, и я все обрисую. Заходите. — Фарафа открыл дверь. Посмотрев на заместителей, приказал: — Так, товарищи, не в обиду, пройдитесь к моему домику — там личные дела нашего персонала, следователям они понадобятся, и завхоза Бабкина сюда, и вертолетчиков пригласите, пусть чай с нами попьют.
Офицеры, вздохнув, пропали в темноте.
— Проходите, размещайтесь, — предложил прибывшим Фарафа.
Они вошли в просторную узкую комнату с длинным столом посередине, ярко освещенную лампами, уселись на жесткие стулья. Тут были холодильник, плита, шкафы, современная печь. На стене был закреплен плоский телевизор большой диагонали, соединенный с видеоплеером. Александра поняла, что спутниковую связь здесь не использовали в целях секретности, что было странно: неужели американские спутники-шпионы и обычные шпионы за столько лет не выследили базу? Хотя… Основное кредо следователя-секретника — ничему не удивляться.
Фарафа извлек из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.
— Это у нас вроде красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся — нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было… — Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнес: — А теперь на базе четыре трупа…
— Как четыре? — онемели прилетевшие.
— Да, — опустив взгляд, выдавил начальник базы. — Четыре и полный кавардак.
Он бессильно опустился на стул.
Александра не смогла сидеть — она вскочила, сжала и разжала кулаки — четыре убийства! Яснее ясного — ее версия правильная: бандиты или диверсанты где-то рядом и вот-вот захватят базу!
— Как? Что? Объясните! — потребовал Купчик.
— Надо идти смотреть, — вырвалось у Александры. — Не чай пить…
— Через час рассвет, все и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, — отозвался Фарафа.
— У вас со всем здесь проблемы! — почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя: «Тише, Саша, тише… Сбавь обороты…»
Дверь открылась — вошли пилоты.
— Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай и пойдете отдыхать, — сказал Вепрев пилотам.
Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошел завхоз.
— Капитан Бабкин, — представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.
Наступила тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.
— Наши самодоносы, — пошутил Синицын.
Александра автоматически развязала тесемки папки, открыла — личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии еще с советских времен… Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит еще живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.
Видя растерянный взгляд Александры, упертый в папку, Фарафа сказал: