Для неё битва выглядела иначе. Это был не грохот и вспышки, а ревущий, хаотичный шторм данных. Она была в его эпицентре, и этот шторм пытался разорвать её сознание на части. Она видела не дронов, а холодные, безжалостные пакеты инструкций, логические цепочки, нацеленные на убийство.
Ивар сидел рядом, его лицо было мокрым от пота. Его пальцы стучали по клавиатуре, гоня по экрану строки кода. Он был её руками.
— Ивар, они… они меняют шифрование… — Люсия поморщилась, словно от удара. В её сознании вспыхнул образ роя пчёл, жужжащего и перестраивающегося. — Код… сложный. Загружай «Осколок-три» в турель «Альфа». Быстрее!
— Загружаю! — крикнул Ивар. На одном из экранов защитная турель на крыше маяка развернулась и выпустила в небо невидимый импульс. — Есть! Попал!
На тактической карте одна из красных иконок замигала, а потом начала метаться в непредсказуемых конвульсиях.
— Он… он поёт, — прошептал Ивар, глядя на спектрограмму. — Передаёт обрывки какой-то… колыбельной. Твою мать. Что ты с ним сделала, Люсия?
— Это приманка! — голос Люсии сорвался. Она увидела это — элегантный, жестокий манёвр. Холодную, безжалостную логику убийства. — Они отвлекли нас! Основная группа… они идут низко, под самой завесой пара. Хавьер их не видит! Предупреди его!
Ивар схватил гарнитуру.
— Хавьер! Группа «Гамма» у тебя под носом! В овраге! Ложись!
Он бросил быстрый взгляд на другой монитор. Тот отображал не дронов, а исходящие сигнатуры их собственной сети. Ивар замер. Его пальцы повисли над клавиатурой.
Он побледнел.
— Люсия… — его голос упал до шёпота.
— Что ещё? — простонала она, не открывая глаз.
— Плохо дело. Очень плохо. Твои «Осколки» работают, да. Они сводят их с ума. Но… они как радиомаяк. Понимаешь?
Она не отвечала.
— Люсия! — он повысил голос. — Каждый раз, когда ты атакуешь их сеть, твой ментальный след… он становится ярче. Как вспышка в темноте. Лена… она больше не ищет базу. Она ищет тебя. Наводится на твой мозг, как на цель.
Люсия резко открыла глаза. В них плескался ужас.
Её оружие было её же проклятием. Каждый выстрел не только уничтожал врага, но и выдавал её собственную позицию. Она была маяком, который притягивал шторм к себе.
Секунду она колебалась. Секунду она хотела всё прекратить, закричать, спрятаться. Вернуться в тот подвал, где единственной её задачей было выжить, а не вести войну.
Потом она посмотрела на экран, где маленькие синие точки — её брат, Матео, другие «Бродяги» — метались под огнём красных иконок.
Она сделала выбор.
— Продолжаем, — прошептала она и снова закрыла глаза, погружаясь в цифровой ад.
Лена Орлова не чувствовала ни жара битвы, ни запаха серы. Её мир был выверен, прохладен и тих. Она была глазом бога, парящим над полем боя. На огромном голографическом дисплее перед ней разворачивалась тактическая карта Исландии. Красные и синие иконки сталкивались, вспыхивали и гасли.
Поток данных был непрерывен. Но что-то в нём было не так.
Система показывала аномально высокие потери. Семнадцать процентов за первые десять минут боя. Недопустимо.
Оборона противника действовала не по предсказуемому алгоритму. Она была интуитивна. Хаотична. И постоянно на шаг опережала её тактические протоколы. Словно противник знал, куда она ударит, ещё до того, как приказ был отдан.
— Проанализировать тактику противодействия, — её синтезированный голос был идеально ровным.
Система «Архитектор» заработала, отсеивая гигабайты информации. Тысячи стандартных оборонительных моделей были отброшены. Сравнение с известными военными доктринами не дало результата.
На экране появился вывод. Сухой, безэмоциональный текст.
АНАЛИЗ ЗАВЕРШЁН. ВЕРОЯТНОСТЬ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ СО СТОРОНЫ АЛГОРИТМА: 0.12%. ВЕРОЯТНОСТЬ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ СО СТОРОНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТАКТИЧЕСКОГО ГЕНИЯ: 89%.Лена замерла. Это было нелогично. Ни один человек не мог обрабатывать информацию с такой скоростью.
И тут система, усиленная аналитическими мощностями, уловила его.
В общем шуме битвы, в хаосе зашифрованных сигналов и электронных помех, она увидела слабую, но отчётливую нейронную сигнатуру. Она вспыхнула на карте — пульсирующая точка света в море цифрового хаоса.
Система наложила на неё шаблон.
ИДЕНТИФИКАЦИЯ… СОВПАДЕНИЕ С СИГНАТУРОЙ «АНОМАЛИЯ-РЕЙЕС-2»: 99.7%.Лена поняла.
Она воюет не с базой. Не с наёмниками.
Она воюет с девочкой.
Её наполнила холодная, системная ярость. Эта аномалия, этот сбой в системе, эта девочка со своей грязной, хаотичной силой разрушала её идеальный, упорядоченный мир. Мир, который она строила для Михаила.
На боковом мониторе ровными зелёными линиями пульсировала его кардиограмма. Стабильно. Безопасно.
Она не позволит этому измениться.
— Перенаправить все аналитические мощности с управления тактическими единицами на подавление источника сигнала, — приказала Лена. — Цель: «Аномалия-Рейес-2». Протокол: «Нейтрализация».
Она наводила на мозг Люсии невидимое оружие. Луч чистой, концентрированной вычислительной мощи, способный сжечь разум.
В медицинском отсеке, пропахшем антисептиками и сушёными травами, Сольвейг работала молча. За толстым стеклом иллюминатора грохотала война. Она не пряталась. Она методично раскладывала на обеззараженном металлическом столе плазменные пакеты, стимуляторы, регенеративные гели.
На её планшете, прислонённом к стене, беззвучно проигрывалось короткое, зацикленное видео. Смеющийся мальчик с недостающим передним зубом качается на качелях. Лео.
Она посмотрела на него одну долгую секунду. Её губы сжались в тонкую, бескровную линию. Она вернёт его. Эти люди, сражающиеся там, в ледяном аду, сражались и за него тоже.
Она вернулась к работе. Она готовилась спасать раненых.
В комнате управления маяка Люсия внезапно закричала.
Это был не ментальный крик, который слышала только она. Это был настоящий, физический вопль. Крик запредельной боли, словно в её череп вонзили раскалённый гвоздь.
Она схватилась за голову.
— Что это?! — успел крикнуть Ивар.
Люсия согнулась пополам. Из её носа снова, как и в прошлый раз, хлынула кровь, капая на холодный пол. Глаза закатились. Она обмякла и рухнула с кресла.
— Люсия! — Ивар бросился к ней, пытаясь привести в чувство. Он тряс её за плечо, но она не реагировала.
Над их головами что-то гулко щёлкнуло. Защитные турели, лишившись её наведения, замокли.
Хавьер, только что сменивший магазин, почувствовал это кожей. Тишину. Не ту короткую передышку, что была мгновение назад. А мёртвую, ватную тишину со стороны маяка.
Автоматические турели молчали.
— Люсия! — заорал он в рацию. — Доложи обстановку! Люсия!
В ответ — только шипение статики.
— Матео! Что у вас там, чёрт возьми?!
Паника, холодная и липкая, которую он так успешно давил, начала просачиваться сквозь броню тактического спокойствия.
Он поднял голову.
И увидел.
Несдерживаемый ничем рой дронов, сотни красных огней, единой, несокрушимой волной устремился к беззащитному маяку. Первая линия обороны, которую они держали такой дорогой ценой, рухнула в одно мгновение.
Хавьер с ужасом смотрел, как рой механической саранчи несётся к единственному месту, где была его сестра.
Они проиграли.
Глава 8: Тишина в Эфире
Грохот, визг и треск.
Звуки били по ушам, глушили, превращая мысли в кашу. Звук конца света, сжатый до размеров клочка промёрзшей исландской земли.
Защитные турели, ещё минуту назад бывшие их спасением, теперь бились в агонии. Лишившись ведущей руки Люсии, они стреляли вслепую. Одна поливала очередями базальтовые скалы, высекая снопы оранжевых искр. Другая, заклинив, бессмысленно вращалась на месте. Бесполезный, умирающий механизм.
Дроны Лены, почувствовав слабость, сменили тактику. Хаотичная атака роя превратилась в методичную зачистку. Они двигались выверенными клиньями, отсекая одну огневую точку за другой. Без суеты. Без ошибок.
— Всем к мосту! — проревел голос Матео в рации, утопая в помехах. — Отходим! Это приказ, твою мать!
Хавьер вдавил кнопку передачи.
— Принято. Прикрываю восточный фланг.
Он перекатился за выступ чёрной, оплавленной лавы. В воздухе воняло горелым пластиком и раскалённым металлом. Он вскинул винтовку, поймал в прицел наглого штурмовика, зависшего над телом одного из «Бродяг». Короткая очередь. Дрон дёрнулся, кувыркнулся в воздухе и с лязгом рухнул на камни.
Слишком много. Их было слишком много.
Он видел, как небольшая группа бойцов бежит, пригнувшись, к основанию маяка. Один из них споткнулся, и в ту же секунду его силуэт просто исчез во вспышке голубого пламени. Хавьер даже не вздрогнул. На это не было времени. Только холодный расчёт.
Чёрт.
Он отстрелял последние патроны и на автомате сменил магазин. Пальцы двигались быстрее мысли. Рядом с ним упал раненый боец, молодой парень с испуганными глазами, которого все звали Ларсом. Он пытался что-то сказать, но из его рта текла лишь тёмная кровь. Парень выронил винтовку.
Сквозь грохот боя он не услышал всплеска. Только увидел, как винтовка парня мелькнула и исчезла в белой пене волн.
Он подхватил Ларса за бронежилет и потащил за собой. Последние метры до спасительной тени маяка казались бесконечными. Бетонная стена, испещрённая оспинами от выстрелов, означала укрытие. Этого было достаточно.
Ввалившись внутрь, он отпустил тело. Оно обмякло у стены. Бесполезно.
Хавьер тяжело дышал, опираясь на винтовку. В ушах звенело. Первым делом, сквозь пелену адреналина, он искал глазами сестру.
Медицинский отсек казался другим миром. Тихим, если не считать вибрации стен от далёких взрывов. Пахло антисептиком, солью и едва уловимо — кровью.
Люсия лежала на койке, неестественно неподвижная. Бледная, как исландский снег. Под носом запеклась тонкая струйка крови. Её грудь едва заметно вздымалась. Она была жива. И это было хуже всего.