Читали мне в детстве рассказ о добром мальчике по имени Володя Ленин. Он тоже вазу разбил, но сознался в содеянном. Все-таки ангельской породы был ребенок.
Моя порода дала о себе знать как нельзя некстати.
Мне было уже три года, а я, ничего подобного с полутора лет не делавшая, написала в штаны. Мама, как положено отшлепав меня, спросила:
– Почему ты не пошла на горшок?
– Не хочу! – сказала вдруг я, сама себе удивляясь.
– Что?! – В мамином голосе я уловила вторую порцию «награды», но сдаваться и не подумала.
– Я играла в комнате.
– А стирать, по-твоему, кто должен? Я?!
На это у меня ответа не имелось, но зато я вставила:
– Игра моя хорошая, я построила лодку из листьев, и она плыла по ручейку…
«Награда» в виде пары тумаков была тут же получена, а потом у мамы возник весьма резонный вопрос:
– По какому еще ручейку?
После этого я оказалась на коленях в мрачном, темном углу, преимущество которого заключалась в том, что, пока никто не видит, можно ковырять обои, представляя себе, что ты узник, и очень скоро твоя рука найдет клад, и ты обретешь свободу.
Через некоторое время появилась мама:
– Ты знаешь, что сделала плохо?
– Нет.
– Ты сделала плохо!
– Нет.
– Ах ты упрямое животное! Ты сделала плохо!
– Нет!
– Я тебя ремнем накажу!
– Нет! Нет! Нет!
И тут наконец все прояснилось:
– Да ты ослиной породы!
– Нет!
– В тебе говорит осел!
– Нет!
– Все ясно. Он вселился в тебя при рождении.
– Нет!
Мама даже повеселела:
– Можешь идти играть, ты свободна!
– Нет!
Последнее слово вырвалось у меня по инерции, хотя я, конечно, не хотела стоять в углу, да еще коленями на горохе, зато мама сияла – ее теория подтвердилась неоспоримыми фактами.
– Вот и прекрасно, стой там до вечера!
– Не-е-ет!
Но мама уже вышла из комнаты.
Таинственные грибы
В детстве все воспринимается по-другому. Ты легко переносишься в волшебные страны, где водопады из живых ароматных цветов, а под ногами – лазурное небо. Ты смотришь вверх и видишь там бушующий океан и бегущих по нему лошадей… Может быть, этот мир из твоих снов, а может быть, из моих, но, когда тебе нет еще четырех, ты способен оказаться там в любую минуту – стоит только закрыть глаза.
Сидя на маленьком коврике у своей деревянной кроватки, я незаметно погрузилась в мечты.
Мне пришлось немного задержаться у водопада, чтобы собрать цветы. Попались тяжелые водяные лилии, которые я видела однажды на старинной гравюре. Подумав о выцветших страницах книг, бережно хранящихся в дедушкиной библиотеке, я заметила танцующих эльфов в траве и птиц с радужным оперением, летящих ко мне по небесному океану.
– Привет, друзья! – крикнула я эльфам, а они, взявшись за руки, продолжали кружиться.
Мне тоже очень захотелось повеселиться, и я заплясала вместе с эльфами, отбросив корзинку и рассыпав лилии. Нежная музыка и вкусные запахи наполнили воздух. Было совсем не страшно. Но неожиданно из высоких зеленых трав вынырнул странный зверек и торопливо сказал:
– Я Тики! Иди за мной!
Подумав, что это тот самый зверь, который спас мальчика от змеи, я побежала за ним, забыв о корзинке.
Но он о ней вспомнил:
– Придется вернуться. Она нам понадобится!
Взяв в руки корзинку, я увидела, что мои прекрасные лилии бесследно исчезли, оставив после себя только капельки росы, пропал и волшебный водопад, и теперь на том месте стоял непроходимый мрачный лес.
– Нам туда! – махнул лапкой Тики, показывая на чащу.
Идти было жутковато: где-то в ветвях деревьев ухал филин, совсем как в сказках о Бабе-яге. Но я пошла. Стараясь не отставать от шустрого зверька, отдаленно напоминающего то ли кролика, то ли мангуста, я пыталась не оцарапаться о ветки берез, буков и кленов, преграждавших нам путь.
Через какое-то время я поняла, что мы идем на свет, совсем как бабочки летят на огонь. Лес со всех сторон окутывала ночь, и звезды смотрели вниз, как глаза гигантского дракона.
– Мы пришли, – сказал Тики. – Мне дальше нельзя. Пойдешь на Лучистую опушку одна.
– Почему?
– Я могу показать дорогу. Но найдешь их сама!
– Кого найду?
– Грибы.
– Грибы? – Я, конечно, видела на картинках грибы и могла четко, не запнувшись на букве «р», произнести «гриб», но никогда их не ела. – Зачем они мне?
– Это необычные грибы, – сказал шустрый зверек. – Кто их соберет, будет все видеть и знать.
Я решила, что мне обязательно нужно все видеть и знать, иначе окружающие подумают, что я дурочка или, чего доброго, настоящий осел (так говорит мама).
Шагнула вперед.
Лучистая опушка с виду оказалась самой обычной: там летали мотыльки и росли полевые цветочки. А вот грибов не было. Я совершенно без толку бродила по краю леса, а потом отчаялась и позвала:
– Грибочки! Грибочки!
Травинки затрепетали, и, к моему удивлению, из-под земли показалось солидное грибное семейство. Шляпки у волшебных грибов переливались золотом, а ножки светились густо-сиреневым. Я, обрадовавшись, собирала их и складывала в корзинку. Скорее, скорее! Мне показалось, что грибы могут исчезнуть так же внезапно, как и появились. Нужно было торопиться.
Подумав, что могу не справиться с возложенным на меня заданием, я заволновалась и вдруг увидела ножик. Он был миниатюрный и блестящий. Срезать грибочки им получалось легко и быстро. Вот моя корзинка уже почти полна… Счастье переполняет меня!
Но откуда-то из океана, в котором бушуют волны, раздался голос:
– Что же ты делаешь, злобное существо?
Оглянувшись в поисках злобного существа, я поняла, что нахожусь не на лесной полянке; в глазах мелькало что-то светло-коричневое, мягкое.
А голос свыше продолжал заходиться в истерике:
– Вы только посмотрите, что творит! Суп на кухне нельзя сварить! Где же это видано! Где это слыхано! У всех дети как дети, а у меня осел! – В мое ухо вцепилась рука, приводя меня в чувство. – Посмотри, ослиная порода, что ты натворила!
– Что я сделала? Что?
– Смотри! Смотри!
Взглянув под ноги, я обнаружила, что симпатичный коврик у моей кровати изорван. И даже лишен шерсти! Аккуратная горка шерстяных нитей лежит рядом и тут же отвертка, которой дед недавно чинил телевизор.
– Последний раз спрашиваю – что это такое?! – Мама едва сдерживалась.
Я постаралась объяснить как можно понятней:
– Ковер – это полянка в лесу. Я собирала грибы. Грибы вот здесь, – показываю на выдранную из ковра шерсть. – Для того чтобы собрать грибочки, я взяла ножик. Вот этот! – показываю на дедовскую отвертку. – Эти грибы особенные!
Мама отпустила мое ухо, чтобы освободить руку, после чего дала мне такую звонкую оплеуху, что я отлетела под кровать.
– А теперь слушай меня, – сказала она. – Понятное дело, что ты – осел и будешь на своем настаивать, но заруби себе на носу: этот ковер – не лес. Это обычный ковер. Я купила его в магазине, отдав всю свою зарплату. Купила, чтобы у тебя ноги не мерзли. Ты же взяла и плюнула мне в душу.
Обиженная, мама повернулась и ушла на кухню варить суп.
Я лежала под кроватью и думала: как это – «плюнуть в душу»? Набрать полный рот слюней и плюнуть? А куда нужно плевать, чтобы попасть? Где у человека душа? Неужели в ковре, который человек стелет под ноги около кровати?
И еще я подумала, что, когда вырасту, расскажу всем, что ковер может быть лесом и за это никого не надо наказывать!
Старый холодильник
То ли дело были прогулки! Обычно мы начинали собираться, когда на улице было светло и ясно, а выходили гулять, когда все малыши во дворе шли спать. Ведь детей ослиной породы обязательно следует приучать к самостоятельности, иначе им не выжить в нашем суровом мире. Для этого начиная с трех лет они должны самостоятельно искать в шкафу свою одежду и, разумеется, самостоятельно одеваться. Ничего, если пару раз на них опрокинется полка с носками или пижамами – это им только на пользу. Ведь тогда придется вещи в шкаф складывать – благодаря чему знания расширятся, время прогулки сократится и дети узнают, каково это – быть неаккуратным.
Вот и в тот знаменательный день все шло по плану. На мне уже кое-как был застегнут красный, отороченный мехом комбинезончик, голову украшала белая вязаная шапочка. А нога побаливала – от удара ящика с колготками, коварно свалившегося на меня, когда я полезла в шкаф за шарфиком. Оставалось только ботинки надеть.
Тут я позволю себе краткое отступление. Дело в том, что в моей замечательной семье, о дворянском происхождении которой ходили необыкновенные легенды, был обычай – обувь хранить в холодильнике. Нет, любезные читатели, не подумайте, что это шутка! Наш дом располагался в местности, где обитало много крыс, и, естественно, крысы могли погрызть обувь. Поэтому у нас в доме было два холодильника: в одном из них, мы называли его «новый», хранились продукты, а в холодильнике под названием «старый» – обувь. Старый холодильник не был подключен к розетке и представлял собой шкаф, железный и прочный, в который не могли попасть грызуны.
Подойдя к старому холодильнику, я изо всех сил дернула ручку. Дверца была довольно тугой и не поддавалась с первого раза даже взрослым. Холодильник страшно затрясся, загудел, словно ожившая машина будущего, и на меня сверху что-то посыпалось. С удивлением я обнаружила, что это вовсе не мамины тычки. Подняв голову, я увидела, что на холодильнике лежит мешок с картошкой. Видимо, его положили туда с той же целью, что и обувь, – защитить от крыс. Мешок был в сеточку, и из-за того, что я дернула ручку на себя, маленькие картофелины начали выскакивать и больно лупить меня. Мне пришло в голову, что старый холодильник не одобряет моей прогулки.
Но тут появилась мама с вопросом:
– Что, копуша, достала свои сапожки?
От испуга я словно язык проглотила. Но мама оказалась доброй – она открыла жутко скрипучую дверцу холодильника и достала мои красные, под цвет комбинезона, сапожки. Несколько вреднющих картофелин еще пару раз стукнули меня по спине и укатились.