Даже свидетелей пришлось искать на месте.
Точнее, сначала вообще планировалось обойтись без них: как выяснилось, эта должность была исключительно формальной — должен же кто-то красиво стоять на общих фото рядом с молодожёнами. Но вездесущая тамада внезапно решила, что ей позарез нужны жертвы для многочисленных конкурсов, причём обязательно холостые.
На слове «холостые» друзья Стаса радостно заржали и дружно заслонились обручальными кольцами. Стас обречённо посмотрел на Диану. Диана — на Тимура. Тимур мысленно заорал, но вслух сказал, что постарается оправдать оказанное ему доверие.
— С меня бутылка коньяка, — шепнул Стас.
— Лучше уж коробка пустырника, — поправил Тимур.
— В каплях или в таблетках? — серьёзно уточнил жених. И, кажется, он готов был прямо сейчас бежать в аптеку.
Свидетельницей так же внезапно стала Фрида: в тот момент, когда тамада убедилась, что Тимур всё осознал и не планирует сбегать, сестру Стаса угораздило о чём-то бурно шептаться с Дианой.
Ну, раз шепчутся — значит, подруги! Логично же!
Настроение у Фриды явно было совсем не свидетельское и вообще не праздничное. Судя по мрачной гримасе, она предпочла бы всю свадьбу просидеть в углу, не особо отсвечивая, и согласилась на этот дурдом исключительно из любви к брату. И, возможно, к Диане: похоже, девушки успели за время знакомства если не подружиться, то хотя бы найти общий язык.
Рядом они смотрелись забавно: счастливая фигуристая невеста, затянутая в белое платье, и угрюмая свидетельница в бесформенном ворохе чёрных тряпок, похожая одновременно на взъерошенного грача и на молодую версию директорской секретарши Веры Дмитриевны (если бы Ведьма однажды рискнула прийти в школу в широких кожаных напульсниках и высоких чёрных ботинках с заклёпками). Облик дополняли чёрные ногти, чёрные волосы, почти скрывающие лицо, и такой безумный макияж, что юные готессы времён Тимуровой молодости рыдали бы кровавыми слезами от зависти.
Правда, за всей этой нарочитой готичностью совершенно терялась естественная внешность. Тимур попытался представить, как Фрида выглядит на самом деле, — но так и не смог. Даже поучаствовав с ней в целом ворохе идиотских конкурсов (с лёгкой руки тамады, конечно) и выпив на брудершафт по бокалу шампанского, он не был уверен, что узнает сестру Стаса на улице, если она переоденется и умоется.
— Почему Фрида? — спросил он в момент короткого перерыва. Тамада наконец-то выдохлась, на танцполе пары лениво перетаптывались под какой-то медляк, и даже дети угомонились, объевшись торта.
В общем, праздник явно шёл к завершению, никто не подрался, не проболтался про магию при Стасе, не напился до полнейшей невменяемости и не наступил Диане на подол платья, так что Тимура немного отпустило ощущение тревоги, не дававшее покоя с самого утра.
— Думаешь, мне не подходит? — Фрида нервно дёрнула уголком губ — и не поймёшь даже, улыбнулась или поморщилась.
— Смотря что имелось в виду. На Фриду Кало ты не похожа. По крайней мере, внешне. Но если тоже рисуешь…
— Или тоже вся в шрамах. Или тоже коммунистка. Или тоже курю и матерюсь. Возможно, один из этих пунктов — правда. Или даже не один. — Вот теперь это точно была улыбка. — Хотя я в любом случае не думала о Кало, когда выбирала имя.
— А о чём думала? — не сдавался Тимур.
Не то чтобы ему было так уж интересно, но молча сидеть за столиком, уставившись в тарелку, не хотелось, а так — хоть какая-то тема для разговора. Да и Фрида вроде не против пообщаться.
— О классической русской литературе, — туманно ответила она и вдруг наклонилась к Тимуру, уставилась на него почти в упор. Глаза у неё оказались светлые, серо-голубые, совсем не подходящие к готичному облику. — Ты хороший человек, и я очень рада, что у Динки есть такой друг. Она же только кажется высокомерной злючкой, а на самом деле очень добрая и ранимая.
— Я знаю.
— Поэтому я и говорю, что рада. За неё и за тебя.
— Фри… — осторожно начал Тимур. Он помнил, что Стас сокращал имя сестры именно так, но не был уверен, что его не убьют за такую вольность. Не убили. Напротив, Фрида довольно улыбнулась и плеснула себе ещё вина. Далеко не в первый раз за вечер. Возможно, ей стоило остановиться ещё пару бокалов назад. — А ты-то откуда знаешь, какая Диана на самом деле? Когда вы с ней успели так сдружиться?
Фрида сделала большой глоток и уставилась куда-то мимо Тимура.
— Мы никогда не были близкими подругами. — Фразы она строила аккуратно, как человек, который не хочет врать, но по каким-то причинам не может сказать правду. Тимур хорошо чувствовал такие вещи, ведь он и сам так делал. — Просто, знаешь, когда у людей общие интересы, им легко начать общаться. Она же врач по образованию, я тоже когда-то мечтала о медицине, так что темы для разговоров нашлись без проблем. А потом в какой-то момент она… мы… поговорили по душам, и… — Светлые глаза не то совсем осоловели от выпитого, не то затуманились от воспоминаний. И, кажется, это были не слишком приятные воспоминания. На мгновение Тимуру даже показалось, что Фрида сейчас заплачет, но потом она моргнула, и наваждение рассеялось. — Оказалось, с ней не так уж и сложно подружиться. В общем, ничего интересного. Извини, я, похоже, слегка перебрала. Пойду проветрюсь.
— Проводить? — Тимур сам не понял, почему спросил. Вообще-то он совершенно не хотел вылезать из-за стола (и так уже напрыгался за время конкурсов) и навязываться в компанию полузнакомой пьяной девице, но что-то в её поведении его тревожило. Ещё свалится в реку ненароком, а он потом всю жизнь будет себя винить, что недоглядел.
Вот если она сама откажется — тогда ладно!
Она поколебалась, но отказываться не стала, и они отправились бесцельно нарезать круги по парку, даже не накинув курток. Холодно не было, алкоголь грел не хуже тёплой одежды. Фрида то бурно радовалась, что выбрала для праздника ботинки, а не туфли на каблуках, то вдруг замолкала на полуслове, нервно теребя широкие кожаные браслеты. В какой-то момент Тимуру даже показалось, что он разглядел под ними…
Нет, просто показалось. Слишком темно было вокруг, слишком быстро мелькнули длинные рукава платья, слишком импульсивно Фрида размахивала руками, рассказывая какую-то байку. Наверное, смешную, но Тимур никак не мог сконцентрироваться на рассказе, взгляд постоянно возвращался к браслетам.
Показалось? Не показалось?
— Что тебя беспокоит? — прямо спросил он.
— Всё нормально! — Фрида снова смотрела мимо него, будто опасаясь встретиться с ним взглядом.
— Нет, — упрямо возразил Тимур. Одна его часть немедленно возопила, что так нельзя общаться с людьми, это невежливо, его неправильно поймут, он будет выглядеть дураком. Другая заткнула первую кратко и матерно, и в её словах явно угадывались интонации Людвига и Ксюши.
Они бы не оставили человека в беде. Особенно человека, который сам не осознаёт, что попал в беду.
— Отстань, — буркнула Фрида. — Я в порядке.
— Нет, — повторил Тимур.
— Да что ты привязался? Я пьяная, вот и всё!
— Не настолько пьяная. Пожалуйста, если я могу чем-то помочь — только скажи. Или давай отведу тебя к Стасу. Думаю, он знает, что с тобой делать.
Фрида снова потянулась поправить браслет, поддёрнуть его повыше, скрывая тонкую красную линию свежего шрама. И несколько старых, белых, почти незаметных на бледной коже. Теперь Тимур чётко видел, что не ошибся.
— Он не знает, — пробормотала она. Голос отчётливо дрожал. Казалось, девушка едва сдерживает слёзы, но глаза оставались сухими. — Никто не знает, что со мной делать. И я не знаю. Вообще не понимаю, что здесь забыла. Не надо было приезжать. Я не хотела…
— Это из-за свадьбы? — предположил Тимур. — Стас же тебе не родной брат. Он… он тебе нравится? В смысле, как мужчина?
— Что? Нет! Нет, он правда мне как брат! — Фрида даже руками замахала от переизбытка эмоций и, похоже, эмоции эти были искренними. — Я очень рада за него и за Динку, они такая прекрасная пара, пусть будут счастливы. Дело в другом. Но… не надо. Не спрашивай. Пожалуйста. И смотреть так на меня не надо.
— Как?
— Как будто я маленькая глупая девочка, а ты мудрый старец и видишь меня насквозь. Между прочим, ты младше меня года на два.
— Да? Откуда ты знаешь? — Тимур даже не понял, чему удивился больше: тому, что Фрида в курсе его возраста, или тому, что она старше, потому что на первый взгляд она показалась ему совсем юной. Если смыть многослойный макияж, конечно. Или косметика её, наоборот, молодила?
— Так ведь я тебя ещё с розовой чёлкой помню, — фыркнула она. И вдруг замерла, испуганно глядя на собеседника снизу вверх. Сообразила, что сказала лишнее.
Тимур уставился на неё в ответ.
— Ты меня помнишь?
— Нет. Нет, я имела в виду… Диана показывала фотки старые, у неё там такая смешная стрижка с начёсом. И я тебя запомнила… по фото. Только по фото.
— Ты врать совсем не умеешь, — заметил Тимур.
— Я пьяная. Фрида на балу обязана напиться, — невпопад ответила она, и от этой странной фразы в голове Тимура что-то щёлкнуло. Словно последняя деталь пазла встала на место и картинка наконец сложилась, обрела чёткость и объём.
Фрида. На балу.
Фрида из классической русской литературы.
Книжная Фрида, убившая своего ребёнка.
Да она же открытым текстом всё сказала! И если Тимур не догадался сразу, то исключительно потому, что это было слишком невероятное совпадение.
Но совпадение ли?
— Мне не надо было приезжать, — прошептала девушка.
А потом резко развернулась и помчалась прочь.
— Фри! — окликнул Тимур. И, собравшись с духом, крикнул ещё раз, громче: — Надя!
Она припустила ещё быстрее.
Люди бегают по-разному. Кому-то важнее скорость, кому-то эстетика — чтобы обувь не запачкалась и волосы красиво развевались. Кто-то петляет как заяц, кто-то мчится по прямой. Кому-то проще убегать, кому-то — догонять.
Фрида бежала так, словно хотела скрыться не от Тимура, а от себя. Неслась вперёд, не разбирая дороги, проламываясь сквозь кусты, оскальзываясь на влажной земле. Тимур догнал её под высоченным тополем, в который разогнавшаяся девушка едва не вписалась лбом, обхватил обеими руками, прижал к себе, не давая двигаться. Она дёргалась, но не вырывалась, а словно продолжала бежать, не осознавая, что стоит на месте.