Я растерялся.
— Давай, Джон, — распорядился Меллорз, подводя катер поближе.
Я изловчился и прыгнул на борт яхты. Нос буксира, как нож гильотины, угрожающе навис надо мной. Я поймал канат, брошенный мне Пабло, и закрепил его на яхте. Взревел мотор катера, яхта накренилась, раздался треск, скрежет металла, и она высвободилась из плена якорной цепи.
Когда мы возвращались, я стоял в рубке яхты за рулем и даже попытался завести мотор, но вовремя вспомнил, что Пабло на всякий случай слил топливо на всех яхтах, кроме той, где обитал я. Предвидел ли он, что кому-то взбредет в голову пустить все яхты по воле волн — а ведь без злого умысла здесь не обошлось!
Понадобился целый час, чтобы отбуксировать на место первую найденную яхту. Пабло предложил Меллорзу вернуться в отель, но тот наотрез отказался.
Нам удалось собрать и привести к причалу все найденные яхты. Судя по внешнему виду, они не были серьезно повреждены. Мы тут же ставили их на якорь там, где обнаружили, или неподалеку, решив вернуться за ними, как только рассветет. Часов в шесть, когда на востоке занялась заря, мы наконец пришвартовали катер у причала отеля.
На лужайке нас ждали двое служащих и несколько зевак, поднявшихся слишком рано и учуявших что-то интересное. Я сразу же хотел уйти и лечь спать, но тщеславный Меллорз возжелал покрасоваться. Чувство благодарности заставило нас остаться и отвечать на дурацкие вопросы любопытных.
Лишь в семь утра я вернулся на свою яхту, приготовил яичницу с беконом и кофе, выкурил сигарету и лег спать. Тело ныло, я чувствовал себя усталым и опустошенным. «Черт с ним, с этим отелем, обойдутся сегодня без меня», — подумал я, засыпая.
Глава 3
Под вечер я уже был на утесах и поднимался по узкой тропе, вьющейся меж летних домиков, пустующих в это время года. Их яркая штукатурка потускнела под дождями, и они выглядели неуютными и заброшенными. Осенний ветер пригнал опавшую листву к дверям, и она лежала на крыльце мокрым ковром. Внизу простирался залив. Лишенный в межсезонье ярких прогулочных яхт, он казался свинцово-серым и скучным. Море после вчерашнего шторма успокоилось. Я увидел катер Меллорза, идущий вверх по устью, чтобы отбуксировать очередную яхту.
Запыхавшись от крутого подъема, я остановился передохнуть и обвел взглядом долину и маленький поселок. До захода солнца оставалось еще часа два, но на Исследовательской станции уже зажглись огни. Ее безобразное бетонное здание плохо вписывалось в мирный сельский пейзаж. Грубые гладкие стены из серых плит резко контрастировали с древней каменной кладкой коттеджей и лентами живой изгороди. В лощинах уже клубился туман.
Отдохнув, я продолжил свой путь по узкой тропе, сквозь заросли кустарника и мелкорослых деревьев к продуваемой всеми ветрами вершине. Вдали, на глади залива застыло каботажное судно.
Вскоре я достиг наивысшей точки утесов, отмеченной гранитным столбом с медной пластиной, на которой были изображены схема местности и компас.
Отсюда каменистая тропа круто спускалась вниз и огибала Бухту Морских Звезд. Рассказывали, что здесь сто лет назад разбился о прибрежные камни быстроходный парусник. Его остов, обросший ракушками и водорослями, теперь можно увидеть на дне бухты в часы отлива.
Там, где тропа подходила совсем близко к берегу, виднелись другие следы прошлого. Это были остатки каменного фундамента — жилище, должно быть, соорудил отшельник. Спустившись ниже, я увидел торчавшую печную трубу, похожую на монумент.
На обломке камня, подстелив под себя кусок зеленого пластика и прислонившись к трубе спиной, сидела девушка. Она была в спортивных брюках и желтой куртке. Ее неподвижный, как у слепой, взгляд был устремлен на меня. Она была красива, золотистые волосы, падавшие почти до плеч, обрамляли овальное, тронутое легким загаром лицо. Мне показалось, что я ее уже где-то видел. Поэтому я довольно смело приблизился и, поздоровавшись, хотел было пройти мимо.
— Постойте, — вдруг остановила она меня.
— Да, я вас слушаю.
Я заметил, что девушка нервничает. В руках у нее была газета, которую она, видимо, недавно изучала, но теперь отложила в сторону. В глазах застыл робкий вопрос, словно она хотела о чем-то меня попросить.
— Мне просто хочется поговорить с вами, — наконец сказала она и покраснела. — Вы не возражаете?
Мы находились в двух милях от Фалькомба и в четырех — от Проспект-Коув. От бухты в их направлении вилась тропа, выходившая на шоссе поблизости от придорожного отеля. За деревьями виднелась его крыша с высокими дымоходными трубами. Не оттуда ли пришла эта девушка? Меллорз как-то упоминал, что до бухты также можно добраться на вездеходе.
— Что ж, с удовольствием, — ответил я и подумал, удобно ли сесть рядом. — Меня зовут Джон, — добавил я, не называя фамилии.
— Я так и думала, — к моему удивлению, улыбнулась девушка. — Джон Мэйн, не так ли? Я вас видела. А меня зовут Сюзанна. Садитесь, пожалуйста.
Я отодвинул лежавшую рядом с ней газету и сел. Мое внимание привлекла фотография — покореженные пролеты рухнувшего моста. На переднем плане — фигура женщины, наблюдавшей за тем, как рабочие разбирают обломки. В ее застывшей позе и трагическом повороте головы чувствовалось отчаяние.
После первых минут неловкости и смущения мы наконец разговорились о всяких пустяках, даже трудно сказать о чем.
Стемнело, повеяло холодком. Как-то само собой получилось, что мы придвинулись ближе друг к другу. Хотя лица наши были так близки, все вдруг показалось мне нереальным — и наш разговор ни о чем, и утесы, окружающие бухту, и наступающий вечер. Все, что было вчера, куда-то исчезло.
Вдруг она сказала:
— Вам, пожалуй, лучше уйти.
Я тут же вскочил, растерянно посмотрев на нее.
— Если захотите, мы завтра снова можем встретиться здесь, — предложила Сюзанна.
— Буду рад.
Что еще я мог сказать? Чувствуя, что она ждет моего ухода, я повернулся и по той же тропе через утесы вернулся в Фалькомб.
Вопреки своему решению не появляться в отеле, я все же завернул туда. Ресторанная еда мне порядком надоела, и теперь я готовил себе сам. Но в бар я все же заглянул.
Здесь я увидел Меллорза с женой. Он увлеченно рассказывал одному из постояльцев о ночном происшествии с яхтами. В течение минуты я трижды засек его на бессовестном вранье.
Увидев меня, он тут же извинился перед собеседником и подошел ко мне.
— Ты был там?
— Да, — ответил я. — Но не увидел ничего интересного. Никаких запрещающих знаков или заборов. Лишь старые развалины и два дерева, вот и все.
— Ясно, — разочарованно произнес Меллорз. — И все-таки нам надо глядеть в оба. Никто не должен опередить меня.
— Вы видели Пабло? — спросил я.
— С яхтами все в порядке. Они почти не пострадали.
Он так и не сказал мне, где Пабло. «Интересно, почему», — подумал я. Мне не понравилась его хищная улыбка.
— Не хочется, чтобы что-нибудь помешало нашему маленькому дельцу, Джон. Кстати, каким капиталом ты располагаешь? — поинтересовался Меллорз.
Я ушел, испытывая крайне неприятное чувство. Он отлично знал, что денег у меня нет. Не начал ли он понемногу избавляться от меня, как предсказывал это Пабло?
В девять утра я решил пройтись по магазинам и пополнить свои домашние запасы. Я не хотел, чтобы Меллорз думал, будто я живу за счет кухни отеля. Стоял один из тех редких осенних деньков, когда светило солнце и было тепло. Поэтому жители городка особенно весело приветствовали друг друга на узких улочках, где их голосам вторило эхо. Громко кричали чайки, низко кружа над причалом. Я купил утренний выпуск газеты и направился в супермаркет.
В межсезонье здесь продавщиц всегда меньше, но девушки неизменно веселы и любезны, и потому почти все они показались мне хорошенькими. Настроение улучшилось. Я сделал покупки, на минуту задержался у прилавка, где продавали сыры, чтобы перекинуться словечком с продавщицей по имени Эсме, как вдруг сквозь стекло витрины увидел быстро идущую по улице Сюзанну.
Оплатив покупки, я поспешил покинуть магазин, но на улице Сюзанны уже не было. Я шел, заглядывая сквозь витрины во все магазины, но безуспешно. Потеряв надежду, разочарованный, я забрел в бар отеля «Фалькомб» выпить кофе. Ни Пабло, ни Меллорза там не оказалось.
Большое окно бара выходило на лужайку и причал. Я сел за свободный столик.
Глядя в широкое окно бара и попивая кофе, я сначала увидел Пабло, чинившего яхту, а затем причаливший к берегу легкий катер. С него сошел мужчина и, протянув руку, помог спуститься девушке. Мужчина сразу же вызвал у меня антипатию, возможно потому, что был темноволос, смугл, красив и похож на сутенера. Но девушка… Это была Сюзанна. Я быстро покинул бар и пересек лужайку, чтобы выйти наперерез этой паре. Они шли, о чем-то доверительно беседуя.
— Здравствуйте, Сюзанна, — поздоровался я.
Она, услышав свое имя, посмотрела на меня, не узнавая, и снова продолжила разговор со своим спутником. Они прошли мимо. Мужчина лишь мельком бросил на меня равнодушный взгляд. Я же стоял и глядел им вслед, чувствуя себя полным идиотом.
Подойдя к стоянке, мужчина открыл перед девушкой дверцу припаркованного там большого вездехода.
Я вдруг понял, что, как сомнамбула, следую за ними. Вездеход на воздушной подушке поднялся над мостовой. На его кузове было написано большими буквами:
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ СТАНЦИЯ. ФАЛЬКОМБ
Сверхсекретная станция, вот оно что. Похоже, мне не положено знать Сюзанну. Теперь меня интересовало лишь одно — придет ли она сегодня в бухту, как мы договорились?
Она была там. На сей раз я добрался не по утесам, а со стороны шоссе, заставив вездеход преодолеть все превратности езды по узкой заросшей тропе. Я сделал это умышленно, чтобы проверить, можно ли попасть в бухту таким путем. А еще я лелеял надежду, что обратно мы поедем вместе.
На сей раз девушка сидела под деревом, прислонившись спиной к его мощному стволу. Пока я искал место, где поставить вездеход, и выбирался из него, мне показалось, что Сюзанна умышленно делает вид, что не замечает меня. Но как только я направился к ней, она подняла глаза, приветственно помахала рукой и улыбнулась своей обаятельной улыбкой. Не смущаясь более, я сел рядом.