Бисмарк и Франковски переглянулись. В эскадре Нового Востока было два крейсера, но даже вместе они значительно уступали «Марушу».
Однако и с ними нужно было считаться. Силовые установки «Маруша» заработали на полную мощь и стали переводить судно на новый скоростной режим.
— Сообщение от «лазутчика»: авианосец накрыт полностью — наблюдаю сход с курса и потерю элементов корпуса.
— Вот это по-нашему! — обрадовался Бисмарк и от избытка чувств сжал капитана Франковски в объятиях
По мере того как пушки «Маруша» делали новый залп, таблицы с параметрами целей появлялись и снова исчезали. Бисмарк и Франковски смотрели на экраны, и чувство принадлежности к великой всесокрушающей силе позволяло им ощущать себя неудержимой стихией вроде газовых выбросов красных гигантов.
На глаза Бисмарка навернулись слезы заслуженного торжества, и каждый новый залп крейсера он посвящал своей жене Эмме, пусть и изменявшей ему с майором интендантской службы. В такой момент полковник Бисмарк прощал всех, и даже побежденного противника.
Почти то же самое испытывал и капитан-инженер Франковски, с той лишь разницей, что он не был женат и простить своей супруге измены не имел никакой возможности.
Зато он вспоминал, как отлаживал программу наведения и как ему обещали должность, которую в конце концов отдали Бисмарку. А вот теперь программа работала, и крейсер поражал далекие цели, но слова благодарности адмирала Броуди, как пить дать, достанутся полковнику.
Франковски стало так обидно, что на его глазах выступили слезы.
— Слушай, капитан, а не спеть ли нам «Республика, славься», а? — предложил перевозбужденный полковник Бисмарк, по-своему истолковав слезы на глазах Франковски. — Всех слов я не знаю, но хотя бы один куплет!
Полковник сиял таким счастьем, что Франковски не смог ему отказать.
Республика, славься,
Могучая сила твоих кораблей велика, -
запел капитан-инженер, но едва Бисмарк начал ему вторить, как послышался жуткий грохот, и сильный толчок едва не повалил полковника и капитана на пол. Экраны терминалов моргнули, однако не погасли, а лишь выдали аварийные таблицы тестирования.
— Что это было? — дрогнувшим голосом спросил Бисмарк
— Снаряды противника, сэр. Что-то вроде ответного визита.
— Аварийным командам срочно прибыть в отсек «А-27»! Приборная разгерметизация! Повторяю. — И тревожный голос из динамика снова и снова стал вызывать аварийные команды.
Победный настрой сразу улетучился, и ему на смену пришло сообщение службы визуального контроля:
— Алло, полковник Бисмарк!
— Да, я на месте.
— Говорит замначальника разведки полковник Шпрее. Почему вы прекратили огонь?
— Система наведения проводит тестирование — это займет еще несколько минут.
— Понятно. Тогда внесите поправки, а то последние два залпа ушли в «молоко».
— А почему «лазутчик» ничего нам не сообщил?
— «Лазутчика» сожгли торпедоносцы противника. Запеленговали и сожгли Сейчас мы выдвигаем вперед нового. Как только он выйдет на позицию, постарайтесь как можно скорее накрыть этих подлецов. Мы приближаемся к району коммерческих перевозок, а там стрелять нельзя.
— Мы сделаем все возможное, полковник Шпрее.
— Удачи вам, полковник Бисмарк!
В операционном зале воцарилась тишина, нарушаемая только пощелкиванием статического электричества, копившегося на корпусах мониторов.
За перегородками стучали молотки аварийных бригад, а здесь, на рабочем месте Бисмарка, было спокойно, и, казалось, завались он сейчас спать, ничего не случится.
— Вот так впендюрились! — развел руками полковник.
— Что сделали? — спросил капитан-инженер.
— Я сказал «впендюрились», Франковски, и вообще давайте поторопите свою программу, что-то она у вас совсем не шевелится.
— Программа здесь ни при чем, сэр, все дело в возможностях бортового компьютера. Ему не хватает мощностей.
— Так надо было ее того… оптимизировать.
— Нельзя оптимизировать программу бесконечно, сэр.
Залп пушек заставил спорщиков вздрогнуть, а затем с облегчением вздохнуть. Тестирование закончилось, и системы наведения продолжили прерванную работу.
В следующий момент район кормы сотрясло от нескольких попаданий, и очередная аварийная команда понеслась к ослабленным швам судна.
— Внимание, я — «лазутчик», сообщаю ситуацию. Эскадра противника разворачивается в сторону района, контролируемого полицейскими силами. Они уходят, — прозвучал из динамика довольно приятный женский голос.
— Вас поняли, «лазутчик», — ответил за полковника Франковски и стал вводить поправки.
Спустя минуту «Маруш» снова открыл огонь, и работа операционного зала вошла в прежний режим.
Таблицы с параметрами целей снова появлялись и исчезали вместе с грохотом артиллерийских залпов.
«Лазутчик» сообщил о нескольких удачных попаданиях, и настроение Бисмарка и Франковски начало улучшаться.
— Наконец-то дело сдвинулось, — улыбнулся Бисмарк.
— Да, — кивнул капитан, — спасибо этой смелой девушке. Подумать только, женщина-корректировщик.
Внезапно вместо очередного залпа воцарилась пауза, и компьютер сообщил, что из-за большого расстояния до цели она атакована трехступенчатыми ракетами.
Текст сообщения сменился табличкой, и последовал очередной залп из орудий.
— Что это было, Франковски? — насторожился полковник. Сообщение бортового компьютера показалось ему подозрительным.
— Э-э… Сейчас проверим.
— Скорее проверяйте, капитан, может, нужно их отозвать. То есть я хотел сказать ликвидировать, — поправился Бисмарк.
— Едва ли это возможно, сэр, — ответил капитан, продолжая набивать новые команды. — Чтобы взорвать ракеты, нам придется прекратить стрельбу, иначе программа не допустит нас к ручному управлению.
Полковник уже хотел отчитать капитана-инженера за плохую программу, когда тот сумел вытащить таблицу с параметрами атакованной цели.
— Ну что? Надеюсь, это не судно полицейских сил?
— Нет сэр,
— Ой, ну прямо от сердца отлегло, — с облегчением выдохнул Бисмарк. — А то я уж думал все — впендюрились.
— Это не полицейское судно, сэр. Это станция «Декстер-Ш».
84
За все время перехода до «Декстера-Ш» Джек Холланд не встретил ни одного подозрительного судна. Мирные сухогрузы, танкеры и пассажирские шаттлы чертили на радаре свои траектории и уходили, а Джек продолжал мчаться к станции.
Мысль о последнем броске к своим честно заработанным деньгам не давала ему покоя.
Домик у моря, в котором они с Сарой будут жить, казался Джеку уже свершившимся фактом.
«И Бэри мы тоже возьмем с собой, — рассуждал Джек. — Не все же ему дерьмо качать, С его образованием он мог бы работать учителем, хотя, конечно, жульничать у него получается лучше».
Радар поймал навигационный луч «Декстера», и вслед за этим на экране появилась заставка рекламного ролика.
Поросенок в летных очках и модной бархатной жилетке размахивал руками и произносил какие-то слова, однако звука не было. Наконец поросенок исчез, и появилась бегущая строка: «Владелец станции „Декстер-Ш“ Сэм Блиссберг приглашает вас зайти к нему на огонек. Вам будет предложено обслуживание только высшего класса по самым умеренным ценам».
Потом снова пошел ролик, в котором уже не поросенок, а какой-то другой зверь описывал все преимущества станции «Декстер-Ш».
«И чего они так стараются? — удивился Джек. — Ведь у них нет конкурентов. Разве только Рабан, но там нет орбитального терминала, а спускаться в атмосферу не совсем удобно».
От предвкушения скорого отдыха Джек расслабился. Думать о пущенных по его следу бандитах не хотелось, и Холланд решил поискать в эфире музыку. Он щелкнул кнопкой, и сканер начал просеивать космос, выискивая радиосигналы.
Наконец умная машина засекла несколько источников, и Джек решил прослушать первый из них. Но едва включился динамик, кабина наполнилась отчаянными криками и скороговоркой военных команд. Кто-то требовал подкрепления, кто-то просто выкрикивал в эфир ругательства, проклиная полковника, пославшего всех на верную смерть.
Внезапный переход от блаженного спокойствия к происходившей в космосе бойне ошарашил Джека, и он слушал целую минуту, не в силах отключить этот канал.
«Ладно, посмотрим, что там еще…» — решил он и переключился на следующий источник.
— «Коршун», я «восемнадцатый», срочно добавьте огня на правый фланг! Они меня оттесняют!
— Вас поняли, «восемнадцатый», добавляем. Передача оборвалась и после помех возобновилась уже с другими действующими лицами.
— Нам не удалось пройти, сэр! Там сплошная стена огня… Все произошло неожиданно, сэр. Половина моих людей погибла…
«Да что же это такое?» Холланд снова поменял источник, но и там звучала только военная тематика.
Хриплый голос кричал в эфир одну и ту же фразу:
— В 24-м и 25-м отсеках пожар! Как поняли меня, аварийная команда? В 24-м и 25-м отсеках пожар! Вы слышите меня?
Джек крутил и крутил ручку настройки, но везде звучало одно и то же. Голоса чужой войны ругались и плакали, молили о пощаде и проклинали своих врагов.
В конце концов Холланд отказался от дальнейших попыток. Хорошего настроения как не бывало, и он бесцельно уставился в пустоту космоса. Сколько он просидел, глядя в иллюминатор, Джек не помнил, но ощущение голода привело его в чувство.
«Надо чего-нибудь съесть», — решил Холланд.
Приготовление пищи заняло у него много времени, поскольку Джек специально растягивал все операции. Покончив с едой, он почувствовал прилив сил и приступил к традиционному осмотру драгоценного груза.
Все мешки лежали на своих местах. Это было не удивительно — предпоследний этап проходил на редкость гладко.
— Эх, до чего же скучно! — простонал Холланд, лениво потягиваясь.
Покинув грузовой трюм, он вернулся в кабину и отметил, что световые маяки «Декодера-Ш» уже были видны невооруженным взглядом. Холланд плюхнулся в кресло, и в этот момент на открытой волне прозвучал приветливый голос диспетчера: