— Милости просим на нашу станцию, представьтесь, пожалуйста.
— Почтовый уиндер номер «2978». Пилот Джек Холланд.
— Вам повезло, мистер Холланд. Вы зарегистрированы как тысяча триста пятидесятый клиент. Вам положен подарок.
— О! — оживился Джек. — А какой?
— У нас богатый выбор подарков. Например, свидание с блондинкой, — предложил диспетчер.
— Нет, это мне не подходит.
— Ах вот как! Ну тогда с красивым юношей.
— Нет-нет, меня не интересуют такие развлечения. Что-нибудь еще есть?
— Тогда можем вам предложить ящик соевой колбасы или спортивный велосипед.
Джек почесал макушку. Все это ему не подходило.
— Ну а еще?
— Еще есть половинная скидка на отделку кафелем судового туалета, а также скидка на обтяжку пилотских кресел натуральной кожей.
— Хорошо, я подумаю.
Диспетчер отключился, и снова воцарилась тишина, нарушаемая только гудением силовых установок. Уиндер на крейсерской скорости мчался к станции, где его ждали теплые ремонтные доки и чуткое внимание квалифицированных механиков.
Джек не отрываясь смотрел на огни станции и поначалу не обратил внимания на обогнавшие его скоростные аппараты. Они красиво обогнули уиндер и продолжили движение в сторону «Декстера».
Оживший с небольшим опозданием сканер выдал на экране подробную расшифровку промелькнувших объектов. Джек бросил взгляд на монитор и едва не свалился с кресла. Это были не скутеры, а пара боевых ракет.
Холланд вскочил со своего места и припал к лобовому иллюминатору, но огоньки станции по-прежнему приветливо мигали, зазывая усталых путников. От этих огней веяло домашним уютом и абсолютной надежностью.
Джек даже усомнился в исправности сканера.
Возможно, и ему, бездушной железяке, только показалось, что он видел посланцев разрушения и смерти. Это был лишь сон. Сон наяву — короткое и неприятное видение.
Двойная вспышка полыхнула прямо по курсу уиндера, на мгновение ослепив датчики сканера и заставив его жалобно пискнуть тревожным зуммером. Станция «Декстер» перестала существовать, и теперь во все стороны от эпицентра неслись мельчайшие частицы первичной материи, опаленные яростным шквалом термоядерного огня.
Потеряв пункт назначения, удивленный автопилот запросил помощи. Джек, словно в полузабытьи, сделал шаг к экрану и набрал нужную комбинацию: «576–95. Планета Рабан».
Компьютер принял команду и, сделав расчет, предупредил: «Горючее на исходе».
— Я знаю, — вслух произнес Джек и опустился в кресло. — Авось дотянем.
85
Пилот Лео Казин еще раз взглянул на показания радара и, повернувшись к Гуину, сообщил:
— Так точно, сэр. Это уиндер вашего конкурента.
— Ну, что я говорил! — воскликнул Педро. — Давай подходи к нему ближе — я хочу его видеть!
Лео Казин пожал плечами и прибавил двигателям тяги.
— Врешь, Коррадо, не уйдешь… Не уйдешь… — приговаривал Гуин, наблюдая за точкой на экране радара. Дистанция между судами сократилась настолько, что включившийся сканер сумел выдать изображения уиндера.
Увидев корабль врага так близко, Гуин затопал ногами и заорал в ухо пилоту:
— Атакуй его, Казин! Атакуй!
Педро все еще не мог отойти от позора, когда он своими криками напугал Марка Килворта и испортил все дело. Считать виноватым себя было не очень-то приятно, и Гуин свалил вину на Коррадо: «Я послан самим Папой Лучано, а этот выскочка…»
Когда Гуин вспоминал о Коррадо, ему хотелось рычать, царапаться и кусаться. И вот теперь у Педро была возможность укусить Энрике.
— Давай, давай атакуй его! Размажь его!
— Но у нас не военное судно, сэр, как же мне атаковать? — попробовал его вразумить Лео Казин.
— Тарань его, тарань!
— Это невозможно, сэр, мы получим повреждения.
— Плевать на повреждения! — брызгал слюной Гуин. — Я хочу его уничтожить! У-ни-что-жить! Тарань, или я тебя пристрелю!
Раздался выстрел, и Гуина бросило на панель приборов, но Лео Казин придержал его рукой и оттолкнул назад.
Тело повалилось на пол и приняло неудобную позу.
Марк Килворт нагнулся и заглянул Гуину в лицо, затем поднял пистолет и выстрелил еще несколько раз.
— Ну хватит, хватит! — закрываясь рукой, запротестовал пилот. — Ты мне всю кабину изгадишь.
— Извини, Лео, очень трудно удержаться, — отозвался Килворт. — Если бы можно было, я убил бы его три раза.
— Давай наводи порядок.
— Куда его теперь?
— Тащи на корму, там правый борт холодный возле него и пристрой.
Лео Казин вернулся к управлению и повел корабль, стараясь не упускать из виду уиндер Коррадо.
Килворт вернулся через десять минут и принес с — собой раскладной стул и фляжку с коньяком.
— Выпьем за убиенного, Лео.
— Я за рулем, Марк… — покачал головой Казин.
— Да ладно тебе — чего тут рулить?
— Ну хорошо. Но только пару глотков.
Казин принял от Килворта фляжку и, громко выдохнув, сделал не два, а пять глотков. Затем вернул емкость Марку и медленно втянул воздух через нос.
— Ну как? — спросил Килворт.
— Толковый коньяк.
— Вот и я говорю. — Марк запрокинул фляжку, и его кадык задвигался, пропуская внутрь организма драгоценную влагу.
Когда коньяк был выпит, Килворт достал угощение — парочку мятных конфет.
— На, пожуй, — предложил он Казину, — мятные конфеты хорошо отбивают запах.
— Да ладно, мы же не на дороге, — отмахнулся пилот. — Ты лучше мне вот что скажи — твой босс Лучано не отправит нас на тот свет за своего любимца?
— Насчет этого дела, Лео, можешь быть спокоен, — слегка заплетающимся языком пообещал Килворт. — Гуин не был любимцем Папы. Скажу больше — Лучано его на дух не переносил.
— А почему же Педро был его правой рукой? Ты же сам мне рассказывал.
— А-а… — Килворт хитро улыбнулся и погрозил пальцем. — Папа, он голова. Он рассудил как? Педро Гуин сволочь, а значит, не имеет и не будет иметь никаких друзей-приятелей. Поэтому не сможет устроить переворот и стать Папой Лучано.
— Переворот? Что, такое бывает?
— Частенько… — кивнул Марк. Затем похлопал себя по карманам и обратился к Лео: — Слушай, Казин, у тебя закурить есть?
— Ты же вроде не курил, — заметил пилот.
— Да я вроде и не пил, — развел руками Килворт и пьяно улыбнулся. Затем он с трудом поднялся с раскладного стула и, нагнувшись над экраном радара, ткнул в него непослушным пальцем: — Ты смотри, Лео, не отпускай друга Коррадо слишком далеко. Он нам еще нужен.
Внезапно Марк качнулся и врезался в экран лбом. Лео Казин поспешно подхватил его и вернул обратно на стул.
— Ох и дурак ты, Марк, когда выпьешь!
— Да я и когда не выпью тоже дурак, — грустно признался Килворт и, выдохнув спиртовые пары, добавил: — Одно слово — наемник.
— Да ладно, просто ты много коньяка выпил, оттого и пьяный.
— Я не от коньяка пьяный, а от того, что гадину эту шлепнул, — пояснил Марк и потряс сжатым кулаком.
— Так что мы теперь будем делать?
— Следить за Энрике. Куда он, туда и мы. Я с ним поговорить хочу по душам.
— А он тебя не шлепнет? — спросил Лео.
— Может, и шлепнет, — пожал плечами Килворт.
У нас это быстро…
— Я заметил, — кивнул пилот.
86
Вот уже несколько лет крупнейший на Рабане материк Конго был охвачен пламенем гражданской войны, которую вели сторонники Дика Фринслоу, с одной стороны, и последователи Всеобщего Порядка — с другой.
Дик Фринслоу, в прошлом проворовавшийся политик, возглавлял партизанское движение, которое провозгласило искоренение системы эксплуатации. Партизаны Фринслоу уничтожали мосты, взрывали заводы и плотины, а также поджигали поля с созревшими злаками. Однако делали они это вдали от своих баз, мирясь с эксплуатацией в собственных краях. Генерал Фринслоу понимал, что и его армии нужно что-то есть.
Его противники, сторонники Всеобщего Порядка, выступали за полный контроль всех над всеми. Они считали необходимым, чтобы каждый член общества не скрывал от товарищей своих личных планов, чтобы его отпечатки пальцев хранились в банке данных и чтобы раз в год каждый полноправный член общества представлял отчет о своих достижениях, проступках и участии в созидательном труде.
Отчет должен был дополняться дневником, в который время от времени имел право заглянуть кто-то из старших товарищей.
Таким образом общество становилось открытым и в нем не оставалось места для недостойных. В качестве поощрения в рядах повстанцев Всеобщего Порядка практиковалось награждение правом дополнительного годового отчета.
Для нарушителей Порядка применялась смертная казнь через сожжение на костре. Решение о таком наказании принималось голосованием в местной ячейке товарищей.
Силами Порядка руководил бывший музыкальный гений маэстро Дункан Пеко.
В детстве он был весьма одаренным ребенком и поражал окружающих своей необыкновенной техникой игры на скрипке. Вундеркинду Пеко прочили блестящее будущее, но беда пришла нежданно — юный Дункан Пеко подцепил страшный вирус.
Вскоре и весь материк Конго был охвачен эпидемией неизвестной прежде «красной лихорадки».
Несмотря на вмешательство гуманитарных организаций, люди на Рабане умирали как мухи, и только немногие из них, в том числе и Дункан Пеко, сумели пережить этот ужас.
Опасаясь распространения болезни в глубь цивилизованных миров, на планету Рабан был наложен строгий карантин Через год «красная лихорадка» ушла так же быстро, как и появилась, а преуспевающий и развитой материк Конго погрузился в пучину анархии и безвластия.
По истечении срока карантина для восстановления законности и порядка на материк был высажен контингент полицейских сил Однако местные жители, озверевшие от непосильной борьбы за выживание, встретили миротворцев как врагов.
В солдат стреляли из-за каждого угла, гуманитарную помощь разворовывали, а десантные транспорты жгли на месте Потери миротворцев росли, и было принято решение временно покинуть Рабан.