Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь
Глава 1
— Осторожней! Давай, развали эту башню к демоновой матери! — это было первым, что услышал Андрей Николаевич Громов, выйдя из машины возле ворот Столичной школы магии. — Востриков, мать твою! Убери этого криворукого болвана, или здесь восстанавливать уже нечего будет!
Громов решительно вошёл в распахнутые ворота. Во дворе школы гремела техника. Внутри здания что-то визжало и стучало, а Троицкий стоял, забравшись на огромный камень, и орал на прораба. Прораб, в свою очередь, что-то доказывал директору, используя размахивания руками и богатую ненормативную лексику.
Троицкий обернулся, почувствовав направленный на него внимательный взгляд, отмахнулся от прораба и спустился вниз к другу и соратнику. Во дворе было слишком шумно, поэтому они вышли с территории школы и сели в машину Громова.
— Как продвигается реставрация? — спросил шеф Службы Безопасности, поворачиваясь лицом к директору школы.
— Лучше не спрашивай, — Троицкий стиснул зубы. — Я предупреждал, что здесь много законсервированных чар, и что лучше всего не жмотиться, а нанять хороших мастеров, которые точно не доломают остатки. Да, дорого. Но явно не дороже, чем строить подобное здание с нуля, а всё к этому и идёт, если мы наткнёмся на очередную ловушку.
— То есть сроки открытия школы отодвигаются на неопределённый срок? — сочувственно посмотрел на директора Громов.
— Если не выделят деньги, то, чувствую, мы не откроемся больше никогда, — поморщился Вячеслав Викторович. — И ведь с деньгами-то проблем по факту быть не должно. Можно хотя бы среди представителей Первого факультета спросить. Многие тратят большие суммы на благотворительность. И школу под ту же статью можно было бы подвести. Им, по сути, какая разница, в какой фонд деньги переводить. Всё равно это уход от налогов. Но нашему Министерству виднее, и самодеятельности они не допустят.
— И почему не разрешили? — Громов невольно нахмурился.
— Идиоты, потому что, — Троицкий скривился. — Здесь, думаю, даже Димка с Эдуардом большие суммы выделили бы. Всё-таки замок когда-то принадлежал Лазоревым.
Когда Вячеслав произнёс имя Эдуарда, Громов так поморщился, будто у него заболели все зубы разом.
— Я с вашим министерством дел не имею, так что ничем помочь не могу, извини, — Громов развёл руками, покосившись на Троицкого. Но Вячеслав не обратил на его извинения внимания. — Да и тебе, как никому другому, должно быть понятно, почему они оттягивают восстановление престижной школы магии.
— И главное слово здесь — магии, — выдохнул Троицкий. — В министерствах вообще какие-то нездоровые шевеления начались. Да ещё Клещёв активизировался. И нет, чтобы с президентом Яковлевым сблизиться, он, похоже, начал ему угрожать. — Троицкий покачал головой.
— Да, я в курсе, — Громов потёр шею. — Наш незабвенный Савелий Юрьевич прибежал ко мне с воплями о том, что Клещёв пообещал его убить. Причём обещал сделать это максимально жестоко, если президент будет вставлять ему палки в колёса и убирать министров, с которыми он уже договорился.
— Я поверить не могу, что они все действуют так открыто, — Троицкий покачал головой. — Скоты. — Он помолчал, а потом добавил: — Чего Яковлев хотел-то?
— Чтобы я увеличил ему охрану, — хмыкнул Громов. — Мне с трудом удалось его убедить, что за его охрану отвечает специальная служба. В итоге Савелий Юрьевич ушёл, громко хлопнув дверью, и пообещал, что сам со всем разберётся. И лично я даже думать пока не хочу, как именно он будет разбираться. Всё равно у него вряд ли получится что-то сделать с таким сильным магом, набирающим всё больше популярности среди аристократии, не привлекая внешние силы. И я в догадках теряюсь, кто на сегодняшний день сможет противостоять Клещёву из тех, кого сможет привлечь Яковлев.
— Андрей, что произошло на этом ежегодном сборище у Руслана Муратова? — Вячеслав пристально посмотрел на друга.
— Не знаю, — Громов покачал головой. — Так получилось, что никто из нас не владел информацией в полной мере.
Он развернулся и вытащил газету. На второй странице под громким заголовком «Проблемы в раю?» расположилась фотография. На ней молодой мужчина целовал укутанную в куртку девушку. Качество фотографии было ужасным, понять, где кончается голова мужчины и начинается небо, было практически невозможно. Да даже девушка была не слишком понятно во что одета. Зато её лицо получилось очень чётко, и все, кто следил за светскими новостями, прекрасно узнали в ней девушку Дмитрия Наумова, чьё имя всё ещё оставалось в секрете.
— Я видел, — Троицкий поморщился. — Весьма неприятная ситуация. Потому что только слепой не заметит, что это не Димка. Кто это, кстати? — и он указал на темноволосый затылок — всё, что можно было разглядеть, кроме подтянутой фигуры в майке и брюках явно военного образца.
— Гаранин, — Громов откинул газету обратно на заднее сиденье. — И это был тот компромисс, на который пошли борзописцы. Иначе они такое бы наваяли. Пришлось им фотографию отдать.
— Прости, а кто сделал фото? — Троицкий прищурился.
— Слава, ну неужели ты думаешь, что я отправил бы ребят в это логово разврата одних? — Громов покачал головой. — Мой человек до сих пор в шоке оттого, что они там творили, совместно с Гараниным, кстати. Роман так смотрел на Ванду, что окружающим жарко становилось. Она, кстати, тоже за него весь вечер цеплялась и, как говорит мой человек, явно его провоцировала. И вот мы подошли к первому пункту моих претензий. Слава, почему ты мне не сказал, что Гаранин как минимум знаком с Вандой, а как максимум… — и Громов снова указал на фото целующейся парочки.
— Я не знал, — Троицкий покачал головой. — Если бы Роман позволил себе лишнее с этой девочкой в школе, то меня сразу оповестил бы Контроль. Да и с первокурсницами Гаранин никогда не встречался. Конечно, они друг друга знали, сложно не знать, проживая в сравнительно небольшом пансионате. Но чтобы вот так…
— А то, что Роман с Дмитрием хорошие друзья, ты тоже не знал? — Громов стиснул руль так, что у него костяшки пальцев побелели.
— Хорошие знакомые, да, об этом многие знали, но чтобы друзья? — Троицкий снова покачал головой.
— Так, ладно, ты не знал, а у ребят я не спросил. Сам дурак, что уж теперь делать, — Громов вытащил из кармана небольшой лист бумаги. — Скажи мне, кто описан в ориентировке? Ты его точно знаешь, так что проблем с опознанием быть ни должно.
— Хм, — Троицкий принялся читать то, что было написано в документе. Наконец, он отложил бумагу в сторону. — Я не знаю этого человека, как бы ты не утверждал обратное.
— Отлично, — процедил сквозь зубы Громов, достал телефон и набрал номер. Как только ему ответили, он быстро произнёс: — Тимур, ты уволен.
— Жёстко, — Троицкий не отводил от него взгляда. Громов же в который раз протёр шею.
— Нормально. Кстати, это Гаранин, — и Андрей Николаевич указал на ориентировку.
— Да ладно, — Троицкий снова схватил бумагу и принялся её читать, а потом покачал головой. — Нет, Андрей, это кто угодно, но точно не Рома.
— И я только что уволил того барана, который мне её составил, — Громов откинул голову на подголовник и прикрыл глаза. — А ведь она разослана ещё несколько месяцев назад по всем отделениям полиции и филиалам Службы Безопасности нашей не такой уж и маленькой республики.
— Почему ты её сам не проверил, или мне не показал? Ладно, с психотипом ты мог ошибиться, всё же он мальчик довольно скрытный, да и общался ты с ним всего пару раз, точнее, с его отцом. Но внешность… — Директор столичной школы магии вновь покачал головой, не сводя с Громова пристального взгляда.
— Я сплю по три часа в сутки. И чудовищно устал. Ещё и это… Слава, ты можешь как-то оградить меня от Эдуарда?
— И как ты себе это представляешь? — вздохнул Троицкий. — Ты вообще понимаешь, что сейчас в мире нет мага, который смог бы сравниться с ним по силе и умениям? Особенно Тёмных. Нас же плющили всё время после падения империи. Уровень магического образования упал до неприличных величин. Нет, я прекрасно понимаю, почему это было сделано. Но теперь мы получили мага, которому никто не сможет ничего противопоставить. И, боюсь, если кто-то решит отправить Эдуарда туда, где он уже много веков должен находиться, а именно в фамильный склеп, то Лазарев просто утащит за собой полпланеты. У него проблем с учителями, образованием и умением управлять своей чудовищной силой, как ты понимаешь, не было.
— Я всё это прекрасно понимаю, — Громов легко ударился затылком о подголовник. — Но это уже становится невыносимым.
— Терпи, Андрей. Пока Эдуард зациклился на тебе и Службе Безопасности, и пока на нём лежит воспитание трёх подростков, он не вникает в то, что творится в мире. Так что, ты наш общий громоотвод, — и Троицкий засмеялся, похлопав Громова по плечу.
— Вот ты меня сейчас просто охрененно обрадовал. — Громов чуть слышно застонал и завёл мотор. — Ты вернёшься или тебя до дома подбросить?
— Поехали, — махнул рукой Троицкий, — а то я убью здесь кого-нибудь ненароком, потом проблема прятать труп возникнет… Сомневаюсь, что болотники согласятся на такую маленькую услугу для меня.
— А твоя машина, кстати, где?
— В гараже. Я сюда порталами перемещаюсь, потому что обычно на таком взводе ухожу, что вполне могу на столб намотаться, — поморщился Троицкий. — Что ты решил с Гараниным?
— Он совершенно непредсказуем, — Громов покачал головой, выворачивая на дорогу. — Визитку он мою взял, но настаивать на встрече с ним я больше не буду. Да и, учитывая его нежные отношения с Вандой, знакомство с Эдуардом — это вопрос времени. Жаль, конечно, но ничего не поделать. Времени, благодаря тому же Роману, у нас сейчас предостаточно, чтобы подготовиться к натиску Клещёва на Совет Гильдий. Возьму в разработку Вариса. Он далеко не герой, да и клятва у нищих не такая изощрённая, как у убийц. Может, что и получится.
— Я думаю, что ты можешь довериться моему чутью и всё-таки положиться в некоторых важных вопросах на Романа, даже не давя на него. Он Клещёва ненавидит лютой ненавистью только по одной причине: его отец в своё время был главным спонсором нашей оппозиции и наседал на сына, чтоб