Было время, когда я при такой же луне бился с одним из зажравшихся вассалов императора. Он наивный собрал армию в тысячу душ. Мне же хватило пятидесяти мёртвых.
Шлёп!
Тот же зомби уронил руку. Опять приделывает.
Так, о чём это я. Ах, да.
Я вновь всмотрелся в луну. Да, именно так она и светила тогда.
Помню я его искажённое от ненависти лицо, когда он увидел, как мои верные солдаты погнали прочь спотыкающихся друг о друга рыцарей. Он же не успел ускакать. Запутался в стременах своей серебряной шпорой, на которой были нарисованы спасительные руны.
Ну а потом из него получился очень трудолюбивый зомби…
— Шлёп!
— Да е* твою мать! Рядовой! Убери эту хр*нь куда нибудь!
И рядовой убрал. Кинул обратно в могилу.
Ладно, придётся работать с тем, что есть. Кладбище более умных зомби искать времени нет. Праздник Цветочного Единобога на носу.
— Так, — говорил я, вышагивая среди выстроившихся по росту мертвяков. — У вас будет спецзадание.
— Какое, босс? — один из самых разговорчивых подал голос.
Хм, вроде я в них способность говорить не вкладывал. Может побочный эффект? Надо будет пересмотреть действие своих заклинаний на мертвецов этого мира. А то я вдруг ненароком ещё в них что-то вложил. Такое же взрывоопасное, как у Пука…
— Это задание очень важное и ответственное! — продолжил я кричать.
— Да, босс!
— От этого зависит свобода многих важных людей!
— Каких, бо…?
— Заткнись!
— Так точно, босс.
— Вы десант! — потряс я кулаком в воздухе. — Вы смертоносные ребята! Вы творите историю этого мира!
Что-то я разошёлся. Наверное, вспомнил свои генеральские речи из прошлой жизни. Тогда я очень любил напутствовать армиям мертвецов перед сражениями. И вдохновлённые этими фразами, мои мёртвые солдаты всегда побеждали.
Конечно, не спорю, был ещё один кро-охотный нюанс, который давал мне преимущество в битвах. Моих солдат нельзя было убить. А может, и не крохотный…
— В общем — вы будете играть роли очень интересные! Встречай нас, Цветочный Единобог! — сказал я и поднял вверх сияющий стульчак-артефакт.
Толпа заскакала на месте. Тот, что разговорчивый прокричал что-то вроде «Всех порвём!»
Я довольно почесал ладони. А потом осёкся.
— Эй ты, балаболка! — обратился я к источнику фразы. — Мы никого рвать не будем! Только слегка проучим.
Затем я представил, как мои солдаты проучат инквизиторов.
И вновь почесал ладони.
Тьфу ты, надо избавляться от этой привычки. Или нет?
Всё же… нет.
Я продолжил чесать ладони…
— Ура! Ура! Ура! — закричало в унисон сто тридцать мёртвых, и эхо разнеслось по лесу, притихшему и офигевшему от происходящего на кладбище.
— Эм-м, я вроде двадцать воскрешал… Откуда остальные? — почесал я затылок, затем протянул руку вперёд. — Ну-ка всем говорившим подняться!
И поднялось всё кладбище. М-да. Нехиленько я переборщил.
Но! «Много мертвецов не бывает, бывает слабый некромант».
Так любил говорить мой дед. А уж слабым он точно не был. Да и я на немощь не похож.
— А дальше что? Раздадите оружие? — проскрипел говорливый мертвец.
— Ага! Триста раз! — усмехнулся я. — Все дружно идём плести венки.
Вот и наступил день заветного праздника. Ночью возле реки, что протекала в километре от Нижнекаменска, собралась добрая половина города. А злая половина в роли приезжих инквизиторов дежурила на этом великолепном событии во имя Единого.
Городские развели костры. Все надели чистые, белые рубахи. И стали хороводы водить, да песни петь.
И только инквизиторы стояли будто истуканы. Атмосферу праздника омрачали. Интересно, а им летом возле костров в своих тяжёлых доспехах не жарко?
После того как горожане попрыгали через костёр и сожгли чучело Тёмного, прогоняя его на этот год куда подальше, все услышали вялые аплодисменты со стороны.
Я, никого не стесняясь, вышел на поляну. Единственный во всём чёрном.
— Хватайте его! — закричал кто-то из инквизиторов. — Вон он! Этот некромант!
— Уоу, уоу, горячие ребята, подождите. У меня для вас есть сюрприз, — я ласково погладил сияющий стульчак. — Водяные — ваш выход!
Вода в реке заплескалась волнами у ножек отдыхающих барышень, привлекая всеобщее внимание.
Из воды медленно начали подниматься десятки силуэтов в простынях, обвешанных водорослями, и на голове каждого красовался венок из полевых цветов.
— А-а-а-а-а-а! — заверещала словно сирена одна из крупных аристократок, отползая от края воды и оставляя после себя глубокую борозду в песке.
Её крик подхватил хор из десятков других барышень, которые мочили ножки неподалёку. И все они ломанулись от воды, падая в грязь и продолжая затем ползти на карачках.
Нет, я не испортил праздник.
Во-первых, я пришёл под конец.
А во-вторых, только посмотрите какое веселье! Да моим мертвецам так весело с прошлой жизни не было.
Инквизиторы достали из ножен мечи и всевозможные артефакты. Только это всё было бесполезно против моих солдат. Они будут жить до тех пор, пока у меня самого не закончится сила.
— Иди сюда, ты нечисть, — выбежал вперёд самый смелый и начал махать мечом.
Я щёлкнул пальцами. Два «цветочных» мертвяка отделились от толпы и подошли к парню. Ох уж начал он в них тыкать этой зубочисткой.
Мертвяки переглянулись. Затем один схватил его, повернул спиной, наклонил, снял с него портки, оголив пятую точку, которую не прикрывали латы. Второй схватил меч и ударил им плашмя по заднице храбреца.
— Уоооууу! — взвыл бедолага.
Шлёпс!
— Уооууу!
Шлёпс!
— Ооойёёё!
— Хватит с него, — ухмыльнулся я. — Теперь ловите остальных и поздравляйте так же! Каждому по три таких поздравления отсыпьте!
Как итог, мои весёлые водяные догнали остальных инквизиторов, отобрали у них оружие, положили их на землю и отшлёпали по полной! Массовое наказание по попке! А всё-таки Цветочный Единобог — весёлый праздник!
На следующий день верхушка местной инквизиции собралась на совещание в своей обители. Петушков единственный, кто сидел на своём огромном мягком кресле. Его он делал на заказ, ибо в обычные размеры его седалище уже давно не влезало.
Стоящие рядом со своими креслами инквизиторы, обсуждали, что нужно подкрепление:
— А давайте отправим во все инквизиторские страны, чтоб подкрепление прислали! — предложил краснощёкий.
— А это идея, братцы! Отомстим супостату! — подхватил тощий с отпечатком руки на лице.
Это он вчера пощёчину от женщины-водяного схлопотал. А нечего было на её грудь пялиться!
— Подкрепление из других стран мы будем ждать долго, братцы, — Петушков вернул своих коллег с небес на землю. — К этому времени некромант успеет распространить свою ересь.
— Так что ж вы предлагаете? — спросил инквизитор с подпалёнными усами.
— Армия наших братьев постепенно собирается…
— Но куда ж мы против тех, кого не сможем убить? — перебил его полуусый.
— Не перебивай, брат! — тряхнул своим пузом Петушков. — Я начинаю нервничать! А когда я нервничаю, мне хочется есть.
— Прошу прощения, — склонил голову инквизитор и протянул Главному инквизитору свою тарелку с пирожком.
Закинув в рот лакомство, Петушков успокоился и продолжил:
— Я отправлю письмо самому сильному светлому магу. Дорого берёт, собака. Но раз такое дело — не пожалею бюджетных средств. Только он и сможет справиться с нашей нечистью.
Наёмник в седьмом поколении, обладатель чёрного пояса по антинекромантии светлый маг Мефодий открыл письмо, доставленное магической почтой. Инквизиторы так спешили, что даже на эту дорогостоящую доставку не поскупились.
Мефодий вчитался в первые строки, и его лицо искривилось, покрывшись глубокими мимическими морщинами.
— Ну наконец-то, ёпта, — оскалился он золотыми зубами. — Наконец-то достойный противник.
Глава 16
На этот раз я выполнил свой коварный план. Пригласил Лизу на свидание к дальнему кладбищу.
На возвышенности перед склепом была красивая площадка. И официант — Владик. Да, сегодня он передал свою отважную роль стульчаконосца Петровичу. На что тот покрутил стульчак в руке, понял, что это не бутылка, и хотел отшвырнуть в сторону.
— Только попробуй, — погрозил я ему кулаком.
— Буль-буль, — вздохнул он, и повесил стульчак на плечо.
Мы с Лизой сидели за столиком, который Петрович с Владиком заблаговременно принесли из какого-то заброшенного сарая неподалёку, я шлифанул его старую поверхность челюстями. И как новенький. Стулья взяли там же и проделали с ними то же самое.
— Тут так красиво. Никогда не видела заката над могилами, — восхитилась моя спутница, и вампир налил ей шампанского.
— Знал, что тебе понравится, — довольно улыбнулся я. — Романтика смерти, она такая.
— И не говори. Три дня прошло с твоего представления, а весь город только о тебе судачит, — улыбнулась девушка. — Ты теперь у нас самая знаменитая личность в Нижнекаменске. Даже князя затмил.
— А вот появился бы князь на празднике, тогда бы и о нём сплетничали.
— Ахах, да он бы померк на твоём фоне, — засмеялась Лиза и удивлённо подняла брови. — Кстати, как ты заставил мёртвых плести венки? Это же такая кропотливая работа.
— Мертвецам уже всё равно, — махнул я рукой в сторону делающего новый стульчак Петровича. Ему так понравилось это дело, что он не мог остановиться и на отдыхе. Вот что значит любимая работа.
— У них лень напрочь отсутствует, как черта характера, — добавил я. — Что хозяин прикажет, то и делают.
— А когда я также смогу? Как и ты, — задорно, чуть ли не по-детски спросила Лиза.
— Тебя так вдохновляет всё тёмное и мрачное, что мне начинает казаться… Да, кстати, у тебя в роду были некроманты?
— Не-а, не было. Ну, так когда, когда начнём? Ты же говорил, что твоя магия не запрещена. Значит, мы можем её в открытую использовать.