Теперь он услышал клацанье. Звук шёл с кухни, в которой он уже был.
Крэйзи похолодел и на цыпочках вернулся в помещение. Открыл дверцу под раковиной — челюсти не шевелились. Показалось? Может дом какой-нибудь заколдованный?
На чердаке вновь послышался шорох. Чёрт, а вот это уже начинает напрягать.
— Я всё, — вышел из комнаты Джо, держа в руках большую сумку, из которой просачивался свет. Крэйзи поманил его пальцем, прислонив указательный палец к губам.
Когда медвежатник оказался рядом с напарником, тот показал взглядом на сумку:
— Ну что, готово? Дай заценить.
Джо вытащил из сумки предмет… который, мать его, сиял, словно лампочка! Мало того что это стульчак, так ещё и сияющий! Сдуреть можно! Кому скажешь — в дурку заберут.
— Я ж говорил, он чокнутый, — ответил Крэйзи Гуд. — У него на кухне под раковиной вместо мусорного ведра здоровенные челюсти.
— Надо валить отсюда, — Джо был уже на грани. Нервишки натянуты как струны, того и гляди лопнут. Такое жуткое чувство было впервые за всю его долгую практику.
А затем Крэйзи прошептал ему на ухо:
— Просто вслушайся. Будто кто-то тихо клацает зубами с кухни. Слышишь?
Джо кивнул.
— А шорох наверху и скрип половиц? Такой — еле-еле.
Джо ещё раз кивнул, на этот раз сильней, и не скрывая тревогу в глазах.
— А в подвале будто кто-то бубнит под нос, шурша чем-то…
Джо закивал как болванчик, вспомнил про собачьи какашки. И впервые в жизни запаниковал!
Он резко подался к комнате с открытым окном, но из дрожащих рук выпала связка отмычек.
Лязг разнёсся по дому, и воры замерли. А затем…
Тишина.
— Ха-ха-ха, — зашёлся в истеричном смехе Крэйзи Гуд. — Обделался⁈ Да пустой дом! Просто глюки у нас!
— Ага, — скривился в дебильной улыбке Джо Сейфолом. — И чо это я, прям конкретно очканул.
— Опохмелиться бы, — раздалось мычание позади них.
— Иди нах отсюда! — рыкнул в ответ Крэйзи и заворчал. — Проходной двор тут устроили.
— Странно. Откуда он взялся⁈ — нахмурился Джо.
— Да окно же открыто настежь! Вон даже бомжи в окна лезут! — и отмахнулся от странного типа. — Вали отсюда, пока по зубам не дали, э!
— Буль-буль, — бомж протянул руку к сумке Джо. А по виду — будто бухал неделю. Опухшее серое лицо, и на руках ногти не стриженные.
Сверху на лестнице, мелькнула тень.
— П-п-п-посмотри, — махнул Джо, в сторону, становясь бледным, словно мел. В дверях, ведущих в кухню, стояли челюсти, зловеще поклацывая острыми зубами.
— Итак! Граждане, ублюдки! Вы окружены! — громыхнул голос. — Сдавайте артефакт и падайте мордами вниз!
А затем зажёгся свет!
Это было так неожиданно, что у Джо на штанине начало образовываться тёмное пятно.
— Валим! — крикнул ему в ухо Крэйзи, но тут же захрипел. Какой-то бледный худой тип схватил его за горло и поднял в воздух. А затем… вгрызся в шею.
Он что, вампир?
В панике Джо побежал не разбирая дороги вперёд.
— Петрович, блокируй вон того хмыря! — раздался тот же громыхающий голос. — У него самогон в сумке!
Впереди Джо внезапно вырос бомж.
— Опохмел, — настойчиво потребовал он, и не дав сказать ни слова, врезал медвежатнику в грудь. Удар был такой силы, что Джо отлетел метров на пять и упал на пол. Тут же он почувствовал адскую боль чуть ниже спины.
Адреналин начал шарашить в кровь. Джо махнул, сбивая со своей задницы большие челюсти, вместе с частью сверхпрочного костюма, которым он так гордился.
А затем рванул к открытому окну, перехватив покрепче сумку с артефактом.
— Владик, допил? — услышал он громогласный голос позади. — Вон ещё один!
Вот уже окно! Джо схватился за подоконник, подтянулся и… почувствовал, как ледяные руки мёртвой хваткой сжали его плечо и отбросили вглубь комнаты.
— Стульчак давай, собака бешеная! — крикнул вампир замогильным голосом и потянулся к сумке.
— Пшёл ты! — выпалил Джо. А затем выкинул сияющий предмет в окно.
И секунды не прошло, как в его шею впились зубы вампира.
Мефодий только посмотрел на этих придурков и уже хотел отказаться от их услуг. Но Петушков упорно советовал их как первоклассных воров. И он нехотя согласился.
Пришлось заплатить им половину от бешеной суммы, чтобы они охотней согласились на эту авантюру.
Но он решил перестраховаться — подъехал на карете к дому некроманта, который обчищали эти воришки.
Вот он услышал шум, крики и напрягся. А затем…
Увидел, как из окна вылетел сияющий стульчак, и упал на газон, прямо возле обочины.
Так быстро Мефодий никогда, наверное, не бегал. Через пару секунд он уже был около артефакта. И схватив его, побежал обратно в карету.
— Гони, ска! Гони, ептваюмать! — заорал он, как бешеный и возница захлестал по спинам лошадей. И карета так дёрнулась вперёд, что наёмник вжался в кресло.
На ближайшем перекрёстке Мефодий выскочил из кабины и скрылся в переулке.
— А-а-а, это просто счастье какое-то, ёпта! — зарычал он, прижимая к себе стульчак. — Выкусил, некр вонючий⁈ Теперь тебе недолго осталось!
Глава 23
— Ну и что это такое, Владик? — я смотрел на двух мумий, лежащих в ряд передо мной на полу.
— Бывшие воры, хозяин, — ответил вампир, скалясь, отчего его длинные клыки хищно вылезли наружу. Наверное, вкус их крови вспоминал, засранец.
— Ну и как мне теперь их допрашивать? — всплеснул я руками. — Ты бы хоть одного оставил. По крайней мере, не осушал бы его полностью.
— Извини, хозяин, увлёкся, — печально ответил Владик, опустив голову.
— Да ладно, всё равно все молодцы, — похвалил я мёртвых слуг.
— Ага, красавцы, — проворчал Пук, шумно затягиваясь и выпуская дым в лицо вампиру. — Из-под носа артефакт бесценный утащили.
— Опохмел? — подошёл Петрович.
— Будет, когда стульчак найдёшь, — ответил Пук и пустил сигаретный дым ему в лицо.
Вот же негодяй!
Да, артефакт у врага, и я, по-моему, даже знаю эту сволочь. Мефодий, больше некому.
Другой бы на моём месте впал бы в непродолжительный стресс, а может, даже и в продолжительный. Но на то я до сих пор и жив, что никогда не унываю. Вот и сейчас уже прокручивал в голове план.
— В общем, мы связаны с артефактом, — объяснил я умертвиям. — Ведь я же его создатель. Сейчас узнаю, где он в данный момент.
Внезапно передо мной вспыхнула символическая карта города с её изрезанной паутиной улиц. И тут же увидел мигающую красную точку недалеко от городской свалки.
— Собираемся! — крикнул я. — Я нашёл стульчак!
— Опохмелиться бы, — Петрович уже успел сгонять в подвал и был со свежепроизведённым изделием.
— Не, Петрович, — покачал я головой. — Не этот стульчак. Придётся постараться чуть больше, чтобы получить опохмел.
Через пару минут перед нашим домом остановилась телега, с тем непуганым мужичком, который, как мне помнится, из шестерых оказался самым смелым.
— На городскую свалку, — бросил я ему.
— Там двойной тариф, однако, — крякнул он, зашмыгав носом.
Он что, уже поддатый?
— Уважаемый, это рядом с городом, — попытался я поторговаться, но потом понимая, что времени нет, махнул рукой. — А давай, спешим.
— И за скорость. Итого тройной, — вновь крякнул вновь мужичок.
Я только заскрипел зубами. Знает же шельма, что торопимся, и пользуется этим на полную катушку. Я отсыпал ему золотой, и у мужичка округлились глаза.
— Довезу с ветерком, — он даже, кажется, охрип от радости.
Хлестал, конечно, своих лошадей этот мужичок нещадно. Но благодаря этому мы летели похлеще, чем я на своём мёртвом скакуне. Как ещё повозка выдержала.
А когда заворачивали на свалку, я закрыл глаза и увидел «карту». Точка пришла в движение и начала отдаляться от нас.
— Давай наперерез, — крикнул я мужичку, и он понятливо кивнул, завернув такой вираж, что я кое-как успел придержать Петровича за шиворот.
Чуть не ухнул под колёса. И кто бы его по фрагментам собирал?
Мы приближались к перекрёстку, как вдруг из-за него вывернула карета.
— Вон он сска! Гони стульчак, гнида жёваная! — хрипло надрывался с моего плеча Пук, в итоге закашлявшись сигаретным дымом.
Из окна кареты высунулся лысый татуированный мужик и увидел нас. Глаза у него чуть не выпали из орбит.
Мы почти поравнялись с его транспортом, и я уже хотел катапультировать туда Пука, который почувствовал это и принялся разминаться.
Но затем волосатая рука бросила под колёса какой-то жёлтый порошок. Вдруг всё поплыло. А мужичок не удержал поводья и лошади понесли нас в другую сторону. И не то чтобы по самой улице, а прямо в стену.
— Аааа, ёёшкин кот, — закрыл глаза хозяин телеги, скукожившись, как кочерыжка.
— Твою копоть лысую, черепаховая тваринская чурчхелла кирдыковый топинамбур изыди нах-нах! — закричал внезапно Пук.
И лошади остановились, шумно дыша и выплёвывая из пастей комки пены.
— Пук? — я был ошарашен. — Это что сейчас было?
— Да, шеф. Нас и этому учат. Это как раз на крайний случай. Можно произносить всего один раз. Но я же справился! — он гордо подбоченился. — Как никак я питомец уникальный.
— Ты молодец! Хвалю, — ответил я, погладив питомца, у которого до сих пор шерсть торчала дыбом от выброшенной энергии.
А лошади улеглись почему-то спать.
— Ладно, мужик, — обратился я к вознице. — Ты помог, ну а теперь мы своим ходом.
— Ды это, как его… а это… Ну я не знаю… — он не мог ни слова вымолвить, осознавая, что всё ещё жив.
А я вновь обратился к «карте». И хищно улыбнулся.
— Что шеф, изжога? — отозвался Пук на мою гримасу. — У меня вон тоже… началась.
— Сам ты изжога, — щёлкнул я его по носу. — Я увидел, где артефакт.
— Наверное, придётся ещё одного смертного с лошадьми искать, — вздохнул Владик.
— Пешком пойдём. Если наперерез, то минут за десять доберёмся, — обнадёжил я своих умертвий. — Может, даже быстрее, если Петрович на ходу стругать стульчаки не будет.