— Элси, что с тобой? — забеспокоилась Мэг. — Ты как себя чувствуешь?
— Хреново, — ответила я чужим, хриплым спросонья голосом.
— Как? — не поняла автоматически выданного словечка коренная уроженка Трайса.
— Плохо.
— Сейчас будет еще хуже, — вздохнула Маргарита. — Тебя…
— Ректор вызывает, — закончила я, подражая Мэйтину.
— Откуда ты знаешь?
Откуда-откуда… Оттуда!
Как раз на этом моменте я и забросила книжку.
— Элси? — целительница все еще ждала ответа.
— Потом, — отмахнулась я.
Чужими руками ощупала свои-чужие волосы, и почти не удивилась тому, что вместо короткой стрижки у меня длинная, растрепавшаяся за ночь коса. Светло-русая — цвет совпадал с тем, что был у меня в реальности.
Откинув одеяло, поднялась с кровати. Я стала на несколько сантиметров выше, пол был дальше, чем обычно, и из-за этого, а еще от граничащего с паникой волнения у меня закружилась голова. К горлу подкатила тошнота. Ноги — длинные и стройные, конечно же, — дрожали. Грудь под легкой батистовой сорочкой тяжело вздымалась. А вздыматься там, к слову, было чему.
Бегло оглядев комнату, я нашла в углу большое овальное зеркало и направилась к нему, уже зная, что увижу. Прекрасное юное лицо, фарфоровая кожа, высокие скулы, тонкие брови, аккуратный носик, полные коралловые губы и огромные сапфировые глаза — разве не так должна выглядеть героиня любовного романа, у которой к тому же отметились в родословной эльфы?
Однако отражение превзошло все ожидания.
Зато стало ясно, что мутит меня не только от волнения.
— Мэг, — простонала я, зажмурившись, — что вы… мы вчера пили?
— Всё.
В предыдущей главе девчонки с прорицательского факультета устроили небольшой спонтанный сабантуй. Если бы знала, чем все обернется, не писала бы этот эпизод. Вообще книгу не писала бы, если б знала!
— М-мэйтин… За что?
— Не время молиться, — Маргарита сунула мне в руку стакан. — Выпей, полегчает.
Я послушно опрокинула в себя цветом походившую на чай жидкость и скривилась. Как можно было забыть про антипохмельный эликсир Мэг? Сама же придумала. Гадость редкая. Но действенная. Во рту еще ощущалась терпкая горечь, а тошнота и дрожь в коленках исчезли без следа.
Повторный взгляд в зеркало показал, что все не так уж плохо. Черные круги под глазами — размазанная тушь. Отливающие перламутром зеленые пятна на щеках — осыпавшиеся тени. Глаза, как и положено, сапфировые, скулы высокие, а все остальное можно смыть…
Но как?! Как, скажите мне, такое возможно?
Читала я книги, в которых герои с бодуна попадают в другой мир, но чтобы ничего крепче кофе не пить и очнуться в уже похмельном теле? Как?!
— Мне пора, а ты не вздумай снова завалиться в постель! — строго наказала целительница. — Милорд ректор не любит ждать.
Естественно, едва она вышла за дверь, я рухнула на кровать.
Боже, сделай, чтобы это закончилось!
— Не сделаю, — раздался знакомый голос.
Мэйтин! Вот кто во всем виноват! Убью гаденыша майского!
Не найдя под рукой ничего тяжелого, я схватила подушку и кинулась на устроившегося на подоконнике бога.
— Ты что удумала, смертная? — с любопытством спросил он, в тот же миг оказавшись у меня за спиной.
— А ты что удумал, недоросль?!
Я развернулась, не отказываясь от первоначальных намерений, но Мэйтин уже переместился на шкаф.
— План я сразу объяснил, — напомнил оттуда. — И ты согласилась.
— Я? Да разве я знала? Да если бы…
Нет, ну кто в здравом уме предположил бы, что так получится? Любопытно было, необычно… Но чтобы так? И что мне теперь делать, а? Что?
Хотелось разрыдаться, но не получалось. Со мной всегда так бывало в особо тяжелые моменты жизни, и то, что вылилось бы слезами, накапливалось в душе вместе с суицидальными мыслями.
— Вот этого нам не надо, — решил верховный бог Трайса. Соскочил на пол, вырвал из моих рук подушку и стукнул меня ею по голове. — Ну? Как себя чувствуешь?
— Я…
А как должна себя чувствовать женщина, в один миг сбросившая десяток лет и столько же килограммов? Наверное, неплохо. Нет, толстой я никогда не была и внешность моя меня устраивала, но с Элизабет я и в юности не сравнилась бы. Подумалось, что ненадолго занять ее место может быть даже интересно…
Что же ты сделал со мной, Мэйтин?
— Сэкономил тебе время и нервы. Ты осознала реальность происходящего, смирилась с неизбежным и готова выполнить миссию, чтобы вернуться домой. Без моего вмешательства у тебя ушло бы на это не менее двух недель.
— Знаешь, как это называется? — спросила я майского мальчика, которого уже раздумала убивать. — Рояль. Ничем не обоснованная подачка герою.
— Если бы ты такое написала, был бы рояль, — не согласился он. — А в моем случае — божье чудо. Чувствуешь разницу?
Появление в сюжете бога-чудотворца, такого себе Deus ex machina, — рояль из роялей, известный еще с античных времен, но я не стала этого говорить.
— Ты же помнишь, что я слышу твои мысли? — усмехнулся Мэйтин.
— Помню.
— А то, что милорд ректор не любит ждать?
Вот черт!
Я с мольбой уставилась на юное божество:
— Ты не можешь сотворить еще одно чудо и разрулить эту ситуацию без меня?
— Думаешь, если бы мог, тащил бы тебя сюда? Я — бог, а не автор.
Во, сказал. Впору загордиться. Только я-то знаю, какой из меня автор.
— Слушай, Мэйтин, а как это вообще работает? В смысле, я написала — и получился мир?
— Ты написала и получился мир, — пожал плечами бог.
— А как я сюда попала?
— Через терминал же, — удивился он вопросу.
— А язык? Я понимаю местный язык, я с Мэг говорила. Это при перемещении как-то автоматически настраивается?
“Ну и чушь ты сейчас сморозила”, - читалось на божественном челе.
— Ты на каком языке книгу писала? — закатил он глаза. — Что еще тебе должно было настроиться? Субтитры? Все, хватит вопросов! Ректор заждался уже. Умывайся, причесывайся, а я наряд тебе подберу. Как-никак на встречу с мужчиной своей мечты идёшь.
— Её мечты! Её! Я — не Элси.
— Неужели? — притворно удивился Мэйтин. — А так похожа. В ванную, бегом!
Прежде, чем выполнить приказ, я осмотрелась. Сразу не до того было, но если уж придется тут задержаться, нужно хотя бы местность изучить.
При написании книги я не заостряла внимания на интерьерах, но, несмотря на это, а может быть, именно благодаря тому, что я не написала ничего лишнего, комната у Элси и Мэг получилась уютная. Не слишком большая, но и не тесная. Два высоких окна, в простенке — книжный шкаф, у противоположной стены рядом с входной дверью — большой платяной. Две кровати, письменный стол, пара стульев, туалетный столик, зеркало, с которым мы уже познакомились, — много ли нужно двум студенткам? И ванная, конечно. Туда вела небольшая дверца в углу.
Взглянув в висящее над раковиной зеркало, я, и правда, почувствовала себя героиней. Только не фантастического романа, а бородатого анекдота.
— Я тебя не знаю, но я тебя умою, — пообещала отражению.
Осмотрела два ряда баночек и бутылочек, громоздившихся на полочке, и, от греха подальше, взяла кусочек самого обыкновенного на вид мыла.
Умытая Элси понравилась мне больше и уже не казалась такой чужой. Выяснилось, что мы даже похожи. Как сестры. Только Элси — красивая сестра, а я — та, которой на ее фоне не осталось ничего, кроме как быть умной. Но, судя по тому, где я оказалась, и с этим не сложилось.
Однако рефлексировать я себе не позволила. Стянула сорочку, ополоснулась холодной водой и растерлась полотенцем, чтобы взбодриться перед свершениями.
Хорошо, что я снабдила общежитие академии водопроводом и канализацией. Да и условную эпоху выбрала не слишком древнюю — примерно вторая половина девятнадцатого века, если равняться на историю родного мира. Только подкорректировала отношение к гигиене и установила гендерное равенство. Вполне комфортный должен был получиться мирок.
Правда, в последнем, вернувшись в комнату и увидев приготовленные вещи, я несколько усомнилась.
— Что это?! — длинные и широкие панталоны вселяли ужас.
— У тебя это называлось “историческая достоверность костюма”, - напомнил Мэйтин. — Тут еще лиф, корсет, нижняя юбка и чулки. От кринолинов и турнюров ты сразу отказалась.
— Слава богу.
— Слава мне, — согласился белобрысый.
— А может — ну его? Есть же эльфийские платья, — вспомнила я. — У Элси их аж три, одно она надевала на осенний бал.
— Эльфийские — это которые “красиво облегают высокую грудь и соблазнительные бедра”?
— Они самые. Их носят без корсета.
— Их носят вообще без белья, — осклабился Мэйтин. — Чтобы облегало лучше. И когда ты в таком платье, все вокруг знают, что на тебе ничего больше нет.
— Я подобного не писала!
— А логику включить? Представь, как ты будешь выглядеть, если наденешь наряд из “легкой струящейся ткани” поверх вот этого, — он помахал перед моим лицом панталонами.
— Может, эльфы уже изобрели стринги? — предположила я.
— Этого ты тоже не писала. Так что исходим из имеющейся информации.
Прокол. Но все же странно: какие-то вещи, о которых я не писала, прекрасно себе существуют, а каких-то, как не было, так и нет.
— Если есть определенные предпосылки к возникновению чего-либо, оно появится, — разъяснил Мэйтин. — Если нет — то нет. Например, ты не расписывала географию мира, но она сформировалась сама собой. Как и общая демографическая картина. Это же естественно, что академия — не единственное населенное место на планете.
— Хочешь сказать, предпосылок для появления нормального белья не было? — пробурчала я, думая не о глобальных вопросах сотворения мира, а о проблемах насущных.
— На все нужно время. Лет этак через сто додумаются до привычных тебе фасонов.
Так долго я ждать не собиралась и, велев богу-тинэйджеру отвернуться, а лучше исчезнуть на время, принялась облачаться в исторически достоверный костюм.